Для такой короткой поездки Роботтену больше ничего и не требовалось.
Он быстро прошел таможенный досмотр и вышел на улицу, где его ждала полицейская машина без каких-либо опознавательных знаков. В Копенгагене, как всегда, свирепствовал ветер. Роботтен плотнее запахнул плащ и порадовался, что на голове у него нет шапки.
Инспектор Клауссен заметил Роботтена и, улыбаясь, пошел ему навстречу. Они были ровесники, но Роботтену Клауссен казался немного моложе из-за рыжих волос и открытого мальчишеского лица. Им уже приходилось работать вместе, и с тех пор их связывала крепкая дружба.
– Что это вы там у себя на Севере выдумали? – пошутил Клауссен, когда они шли к машине. – Я настоял, чтобы тебя поручили мне. Вообще-то у меня сегодня выходной, но к нам в гости придут родители моей жены… – Он подмигнул с видом заговорщика.
Потом уже Клауссен признался, что тесть и теща у него замечательные люди, но он их терпеть не может.
В присутствии Клауссена у Роботтена сразу поднялось настроение. Клауссен был первоклассный следователь. Несмотря на рыжие волосы, которые многие считают признаком бурного темперамента, он был спокойный, уравновешенный человек, и редко кому удавалось вывести его из себя.
Трейлеры могут подождать. Прежде всего друзьям необходимо поесть. Ничего не изменится, если они покинут Копенгаген на час или два позже назначенного времени. Клауссен договорился, что в Крусо их доставят на вертолете. Так будет быстрее. А сейчас они пойдут завтракать.
Клауссен привел Роботтена в плохо освещенный погребок, где тесно жались друг к другу десять столиков. Скатерти в красную и белую клетку. Затейливые кованые подсвечники с красными стеариновыми свечами. Большие пепельницы с рекламой «кьянти».
– Ну, – сказал Клауссен. – С чего начнем?
– Как обычно. – Роботтен улыбнулся и оглядел тесный зал.
Кроме него и Клауссена, в погребке было всего четыре посетителя: за одним столиком трое стариков и за столиком в углу – одинокая женщина, которая грустно смотрела на стоящую перед ней кружку пива. Старики молча играли в покер и потягивали пиво. Когда их кружки пустели, на столе откуда ни возьмись появлялись новые, хотя никто их как будто не заказывал. Завсегдатаи, решил про себя Роботтен. Он перевел взгляд на женщину, которая по-прежнему не спускала глаз с кружки, но не пила.
– Я, пожалуй, закажу мясо по-татарски, – сказал Клауссен и положил меню на стол. Оно было довольно потертое и захватанное грязными руками, кто-то умудрился даже облить его соусом.
– Надеюсь, они подают его с хреном? – Роботтен подозрительно огляделся.
– Не беспокойся, готовят здесь замечательно, – успокоил его Клауссен и, понизив голос, добавил: – Я тут убиваю сразу двух зайцев. Видишь вон ту женщину? Она жила с человеком, которого мы взяли неделю назад в связи с делом об укрывательстве краденого и убийстве. Против нее нет никаких улик, но мы не спускаем с нее глаз ни днем ни ночью. До сих пор нам не удалось установить, поддерживает ли она с кем-нибудь связь. Однако значительная часть похищенных вещей так и не найдена, а нам надо их найти.
– А те трое?
– Обычные алкоголики, живут на пособие, – равнодушно ответил Клауссен. – Теперь ты расскажи мне все, что тебе известно об этих трейлерах.
И Роботтен стал рассказывать.
– Как видишь, нам известно немного, – закончил он свой рассказ.
– И вы бросили жребий, кому ехать в Данию, и выпало тебе? – пошутил Клауссен.
Роботтен улыбнулся:
– Не совсем так, но ехать выпало мне.
– Старик, наверное, рвет и мечет? Клауссен имел в виду Тюгесена, начальника уголовной полиции Осло, которого все за глаза называли Стариком.
– Пока нет, но, если мы будем копаться, его прорвет. Ты знаешь, как он боится прессы. Своим страхом он заразил и Албректсена, а тот в свою очередь пытается заразить им всех нас.
– Ну, журналисты – это известные разбойники! – с сердцем заметил Клауссен.
Принесли мясо. Их обслуживал сам хозяин – дородный человек в черном костюме, повязанный большим и не совсем чистым фартуком. По собственному почину он поставил на столик две бутылки пива «Туборг» и две стопки с ледяной водкой.
– Я вижу, ты здесь тоже завсегдатай? – весело спросил Роботтен.
– Разве ты не знаешь, что полицию всюду уважают?
– Выходит, он знает, кто ты?
– А как же! И та женщина в углу тоже знает, и те трое.
– И ты думаешь, что кто-нибудь решится заговорить с этой женщиной в твоем присутствии?
– Конечно, нет! Просто я хочу ей напомнить о нашем существовании. А кроме того, здесь кормят вкусно и недорого.
После мяса они заказали кофе и яблочный пирог, который Клауссен особенно рекомендовал. Он не позволил Роботтену платить по счету.
– Ты будешь платить, когда я приеду в Осло, – засмеялся он. – Иначе я там не сведу концы с концами! После полутора часов, проведенных в темном погребке, октябрьский день показался им не таким уж пасмурным. Но ветер был по-прежнему сильный.
Клауссен закурил манильскую сигару и сел за руль. По пути на местный аэродром, где их ждал полицейский вертолет, они почти не разговаривали.
– Погода сегодня не очень летная, – заметил Клауссен уже на аэродроме. – Хорошо, что Вагн – опытный летчик.
Вагн оказался худым светловолосым парнем лет тридцати.
– А я вас заждался! Не знал, что и подумать, – сказал он после того, как Клауссен познакомил его с Роботтеном. – Уже целых полчаса жду!
Но в голосе у него не слышалось ни жалобы, ни укора.
– Небось читал какой-нибудь вестерн и радовался, что нас нет, – сказал Клауссен и первым поднялся в вертолет. – Что обещает метеослужба?
– Ничего хорошего, но как-нибудь долетим. Правда, опоздаем.
– А нам долго лететь? – спросил Клауссен.
– Вообще до Крусо два часа лету, но сегодня нам почти все время придется лететь против ветра. Словом, долетим – увидим.
– Во всяком случае, «Смеющаяся кошка» от нас не улетит, – спокойно сказал Клауссен, пристегивая ремень. – Но ты приготовься к тому, что тебя ждет не увеселительная прогулка. Я много раз летал в такую погоду, и мне всегда казалось, что лучше десять раз подряд прокатиться на «американских горах» у нас в Тиволи, чем летать на вертолете. Это при том, что меня мутит от одного вида вагончиков этого чертова аттракциона! Ненавижу летать.
Полет оказался еще более тяжелым, чем опасался Клауссен. Из одной воздушной ямы они проваливались в другую. Роботтену казалось, что они совершенно беззащитны перед разгневанными богами неба. Неудивительно, что он испытал облегчение, когда Вагн хладнокровно объявил им, что собирается совершить посадку, как только это окажется возможным. Они приземлились недалеко от Коллинга.
– Здесь я поставлю свою телегу и заночую, – сказал Вагн. – Надеюсь, завтра погода будет получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Он быстро прошел таможенный досмотр и вышел на улицу, где его ждала полицейская машина без каких-либо опознавательных знаков. В Копенгагене, как всегда, свирепствовал ветер. Роботтен плотнее запахнул плащ и порадовался, что на голове у него нет шапки.
Инспектор Клауссен заметил Роботтена и, улыбаясь, пошел ему навстречу. Они были ровесники, но Роботтену Клауссен казался немного моложе из-за рыжих волос и открытого мальчишеского лица. Им уже приходилось работать вместе, и с тех пор их связывала крепкая дружба.
– Что это вы там у себя на Севере выдумали? – пошутил Клауссен, когда они шли к машине. – Я настоял, чтобы тебя поручили мне. Вообще-то у меня сегодня выходной, но к нам в гости придут родители моей жены… – Он подмигнул с видом заговорщика.
Потом уже Клауссен признался, что тесть и теща у него замечательные люди, но он их терпеть не может.
В присутствии Клауссена у Роботтена сразу поднялось настроение. Клауссен был первоклассный следователь. Несмотря на рыжие волосы, которые многие считают признаком бурного темперамента, он был спокойный, уравновешенный человек, и редко кому удавалось вывести его из себя.
Трейлеры могут подождать. Прежде всего друзьям необходимо поесть. Ничего не изменится, если они покинут Копенгаген на час или два позже назначенного времени. Клауссен договорился, что в Крусо их доставят на вертолете. Так будет быстрее. А сейчас они пойдут завтракать.
Клауссен привел Роботтена в плохо освещенный погребок, где тесно жались друг к другу десять столиков. Скатерти в красную и белую клетку. Затейливые кованые подсвечники с красными стеариновыми свечами. Большие пепельницы с рекламой «кьянти».
– Ну, – сказал Клауссен. – С чего начнем?
– Как обычно. – Роботтен улыбнулся и оглядел тесный зал.
Кроме него и Клауссена, в погребке было всего четыре посетителя: за одним столиком трое стариков и за столиком в углу – одинокая женщина, которая грустно смотрела на стоящую перед ней кружку пива. Старики молча играли в покер и потягивали пиво. Когда их кружки пустели, на столе откуда ни возьмись появлялись новые, хотя никто их как будто не заказывал. Завсегдатаи, решил про себя Роботтен. Он перевел взгляд на женщину, которая по-прежнему не спускала глаз с кружки, но не пила.
– Я, пожалуй, закажу мясо по-татарски, – сказал Клауссен и положил меню на стол. Оно было довольно потертое и захватанное грязными руками, кто-то умудрился даже облить его соусом.
– Надеюсь, они подают его с хреном? – Роботтен подозрительно огляделся.
– Не беспокойся, готовят здесь замечательно, – успокоил его Клауссен и, понизив голос, добавил: – Я тут убиваю сразу двух зайцев. Видишь вон ту женщину? Она жила с человеком, которого мы взяли неделю назад в связи с делом об укрывательстве краденого и убийстве. Против нее нет никаких улик, но мы не спускаем с нее глаз ни днем ни ночью. До сих пор нам не удалось установить, поддерживает ли она с кем-нибудь связь. Однако значительная часть похищенных вещей так и не найдена, а нам надо их найти.
– А те трое?
– Обычные алкоголики, живут на пособие, – равнодушно ответил Клауссен. – Теперь ты расскажи мне все, что тебе известно об этих трейлерах.
И Роботтен стал рассказывать.
– Как видишь, нам известно немного, – закончил он свой рассказ.
– И вы бросили жребий, кому ехать в Данию, и выпало тебе? – пошутил Клауссен.
Роботтен улыбнулся:
– Не совсем так, но ехать выпало мне.
– Старик, наверное, рвет и мечет? Клауссен имел в виду Тюгесена, начальника уголовной полиции Осло, которого все за глаза называли Стариком.
– Пока нет, но, если мы будем копаться, его прорвет. Ты знаешь, как он боится прессы. Своим страхом он заразил и Албректсена, а тот в свою очередь пытается заразить им всех нас.
– Ну, журналисты – это известные разбойники! – с сердцем заметил Клауссен.
Принесли мясо. Их обслуживал сам хозяин – дородный человек в черном костюме, повязанный большим и не совсем чистым фартуком. По собственному почину он поставил на столик две бутылки пива «Туборг» и две стопки с ледяной водкой.
– Я вижу, ты здесь тоже завсегдатай? – весело спросил Роботтен.
– Разве ты не знаешь, что полицию всюду уважают?
– Выходит, он знает, кто ты?
– А как же! И та женщина в углу тоже знает, и те трое.
– И ты думаешь, что кто-нибудь решится заговорить с этой женщиной в твоем присутствии?
– Конечно, нет! Просто я хочу ей напомнить о нашем существовании. А кроме того, здесь кормят вкусно и недорого.
После мяса они заказали кофе и яблочный пирог, который Клауссен особенно рекомендовал. Он не позволил Роботтену платить по счету.
– Ты будешь платить, когда я приеду в Осло, – засмеялся он. – Иначе я там не сведу концы с концами! После полутора часов, проведенных в темном погребке, октябрьский день показался им не таким уж пасмурным. Но ветер был по-прежнему сильный.
Клауссен закурил манильскую сигару и сел за руль. По пути на местный аэродром, где их ждал полицейский вертолет, они почти не разговаривали.
– Погода сегодня не очень летная, – заметил Клауссен уже на аэродроме. – Хорошо, что Вагн – опытный летчик.
Вагн оказался худым светловолосым парнем лет тридцати.
– А я вас заждался! Не знал, что и подумать, – сказал он после того, как Клауссен познакомил его с Роботтеном. – Уже целых полчаса жду!
Но в голосе у него не слышалось ни жалобы, ни укора.
– Небось читал какой-нибудь вестерн и радовался, что нас нет, – сказал Клауссен и первым поднялся в вертолет. – Что обещает метеослужба?
– Ничего хорошего, но как-нибудь долетим. Правда, опоздаем.
– А нам долго лететь? – спросил Клауссен.
– Вообще до Крусо два часа лету, но сегодня нам почти все время придется лететь против ветра. Словом, долетим – увидим.
– Во всяком случае, «Смеющаяся кошка» от нас не улетит, – спокойно сказал Клауссен, пристегивая ремень. – Но ты приготовься к тому, что тебя ждет не увеселительная прогулка. Я много раз летал в такую погоду, и мне всегда казалось, что лучше десять раз подряд прокатиться на «американских горах» у нас в Тиволи, чем летать на вертолете. Это при том, что меня мутит от одного вида вагончиков этого чертова аттракциона! Ненавижу летать.
Полет оказался еще более тяжелым, чем опасался Клауссен. Из одной воздушной ямы они проваливались в другую. Роботтену казалось, что они совершенно беззащитны перед разгневанными богами неба. Неудивительно, что он испытал облегчение, когда Вагн хладнокровно объявил им, что собирается совершить посадку, как только это окажется возможным. Они приземлились недалеко от Коллинга.
– Здесь я поставлю свою телегу и заночую, – сказал Вагн. – Надеюсь, завтра погода будет получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51