– Мне кажется, ваши рекомендации и советы принесут гораздо большую пользу общему делу, чем непосредственное участие в предстоящих сражениях. Минае переполнен людьми, способными держать шпагу в руках и умеющими метко стрелять.
После ухода Тирадентиса Клаудио Мануэл да Коста еще долго сидел в своей любимой позе в кресле, думая о собеседнике. Так погруженным в свои мысли его и застал священник Луис Виейра.
Увидев приятеля, Клаудио рассказал о посещении Тирадентиса и вновь выразил сомнение в осуществимости его планов.
– Нет, дорогой Клаудио, – возразил Луис Виейра, – Тирадентис принадлежит к той категории homo sapiens, которые если уж задумают что, то доводят дело до конца. Будь бы у нас больше таких людей, как Тирадентис, Бразилия стала бы процветающей республикой.
8. ПЕРВАЯ САБЛЯ ЗАГОВОРЩИКОВ
Размышляя о беседе с Клаудио Мануэлем да Коста, Тирадентис не заметил, как дошел до капеллы «Сеньор до Бонфин», находившейся на улице Глория. Стены ее были увешаны увядшими гирляндами цветов, оставшихся, вероятно, еще с 14 сентября, когда отмечался религиозный праздник. Сейчас небольшая капелла была освещена и там служили мессу. Тирадентис замедлил шаг и приблизился к входу. Недалеко от алтаря виднелась группа вооруженных людей, в центре которых находились двое одетых в рубища мужчин со связанными сзади руками. Видимо, это были очередные жертвы португальских властей, приговоренные к смертной казни. Обычно осужденные на смерть через повешение присутствовали на последней мессе, после которой их отправляли на виселицу.
– Что сделали эти несчастные? – спросил Тирадентис какого-то зеваку, с любопытством рассматривавшего происходящее в капелле.
– А кто их знает! Наверное, нарушили какой-нибудь закон. Вот если сейчас после мессы их поведут через весь город к дальним виселицам, то, значит, вина их велика. А если повесят где-нибудь поблизости, выходит, они птицы мелкого полета.
Тирадентис вздохнул.
– Как просто: нарушил закон – и виселица, немножко нарушил закон – тоже виселица, только поближе.
Зевака, видно, не понял мрачной иронии, заключавшейся в словах Тирадентиса, и подтвердил:
– Конечно, просто, сеньор. – Затем, видимо польщенный вниманием, оказанным его персоне прапорщиком, и желая поддержать беседу, стал расхваливать судей, которые так легко и с такой мудростью разбираются в степени виновности нарушителей португальских законов.
Но в это время кто-то окликнул Тирадентиса. Он обернулся и увидел сержанта-мора Жозе Жоакина да Роша.
– Слушай, прапорщик, – сказал сержант-мор, подходя к Тирадентису, – мы все уже думали, что ты в Рио добиваешься у вице-короля назначения на пост губернатора Вила-Рики, так долго ты отсутствовал в гарнизоне. Подполковник на днях выражал недовольство твоей неаккуратностью. Ведь срок разрешения, кажется, давно уже истек.
Тирадентис закусил губу и с досадой махнул рукой.
– Вот дьявол! Спасибо тебе, Жозе Жоакин, за напоминание. Совсем вылетело из головы, что я до сих пор не доложил о прибытии.
Зевака, слышавший разговор однополчан, отступил на несколько шагов, потом вдруг неожиданно повернулся и бросился, наутек. Видимо, он решил убраться подобру-поздорову, так как, несомненно, этого прапорщика как нарушителя воинской драгунской дисциплины вскоре тоже заставят слушать последнюю мессу и потом поведут через весь город к самой дальней виселице, на ближней же повесят его, зеваку, если и не как соучастника преступления прапорщика, то наверняка как собеседника.
Желая как можно быстрее уладить неминуемые неприятности, связанные с опозданием из отпуска, Тирадентис направился на улицу Конде де Бобадела, где находился дом подполковника Франсиско де Паула Фрейре де Андраде. Солидный особняк выглядел очень внушительно и свидетельствовал о состоятельности его владельца. Подполковник действительно обладал большим богатством и, будучи знатного происхождения как со стороны отца, так и со стороны матери, считался влиятельным лицом в капитанни. К тому же под контролем Франсиско де Паула Фрейре де Андраде находилась вся наемная армия Минаса, состоявшая из подразделения драгунов, к которому принадлежал, как мы знаем, и Тирадентис.
Подойдя к дому начальника, Тирадентис заметил, что все ставни окон были плотно закрыты, как будто хозяева особняка уехали в далекое путешествие. Однако после первого ше стука за массивной резной дверью послышались шаги, щелкнул засов, и старый слуга спросил, кого желает видеть посетитель.
– Подполковник дома? – спросил Тирадентис.
– Дома, господин прапорщик, но он болен.
– Если можно, я все же хотел бы увидеть господина подполковника по срочному делу.
– Эй, парень, кто это ко мне? – послышался из глубины дома зычный голос.
Слуга жестом пригласил Тирадентиса войти, а сам, заперев за ним дверь, бросился на зов хозяина.
– Мой господин, к вам пришел господин прапорщик.
– Так пускай же он войдет. Не все ли равно, прапорщик или капрал, была бы только живая душа, а то этот лекарь целую неделю заставляет меня лежать одного-одинешенька. Словом перекинуться не с кем.
Тирадентис переступил порог комнаты и чуть не отпрянул назад, настолько воздух в помещении, где лежал подполковник, был спертым. Ставни в комнате не пропускали ни света, ни воздуха. Небольшой, немилосердно коптящий светильник позволял разглядеть кровать, на которой, укрытый несколькими теплыми одеялами, обливаясь потом, лежал драгунский командир.
– Здравствуйте, господин подполковник! Прошу извинить за нарушение вашего покоя. Но мне хотелось как можно быстрее доложить о своем возвращении.
– Ты, друг мой, – сухо ответил Франсиско де Паула, – если я не ошибаюсь, опоздал на два месяца. Может быть, перепутав, считаешь себя начальником всех драгунов, а меня прапорщиком, который должен выполнять твои приказы?
Тирадентис, чувствуя за собой вину, решил не возражать и выслушать до конца справедливый разнос начальника.
– Ну что же молчишь? Или не согласен с моими словами?
– Нет, господин подполковник. Но я признаю всю тяжесть вины и считаю бесполезными любые оправдания.
Подполковник попытался сбросить с себя одеяло и приподняться, но, обессиленный, вновь упал на подушки.
– Нет, посмотрите, какой овечкой он прикидывается. Не хочег оправдываться! Признает свою вину! Скажи спасибо Масиелу, моему шурину, который рассказал мне о твоих бесполезных хлопотах в Рио и подтвердил, что мой прапорщик не только занимался там ухаживанием за мулатками, а то не миновать бы тебе самого строгого суда. На этот раз отделаешься штрафом. Ну, рассказывай, что там нового, что творится сейчас здесь, в городе?
Тирадентис немного растерялся и не придумал ничего лучшего, как рассказать о последней мессе в капелле «Сеньор до Бонфин».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
После ухода Тирадентиса Клаудио Мануэл да Коста еще долго сидел в своей любимой позе в кресле, думая о собеседнике. Так погруженным в свои мысли его и застал священник Луис Виейра.
Увидев приятеля, Клаудио рассказал о посещении Тирадентиса и вновь выразил сомнение в осуществимости его планов.
– Нет, дорогой Клаудио, – возразил Луис Виейра, – Тирадентис принадлежит к той категории homo sapiens, которые если уж задумают что, то доводят дело до конца. Будь бы у нас больше таких людей, как Тирадентис, Бразилия стала бы процветающей республикой.
8. ПЕРВАЯ САБЛЯ ЗАГОВОРЩИКОВ
Размышляя о беседе с Клаудио Мануэлем да Коста, Тирадентис не заметил, как дошел до капеллы «Сеньор до Бонфин», находившейся на улице Глория. Стены ее были увешаны увядшими гирляндами цветов, оставшихся, вероятно, еще с 14 сентября, когда отмечался религиозный праздник. Сейчас небольшая капелла была освещена и там служили мессу. Тирадентис замедлил шаг и приблизился к входу. Недалеко от алтаря виднелась группа вооруженных людей, в центре которых находились двое одетых в рубища мужчин со связанными сзади руками. Видимо, это были очередные жертвы португальских властей, приговоренные к смертной казни. Обычно осужденные на смерть через повешение присутствовали на последней мессе, после которой их отправляли на виселицу.
– Что сделали эти несчастные? – спросил Тирадентис какого-то зеваку, с любопытством рассматривавшего происходящее в капелле.
– А кто их знает! Наверное, нарушили какой-нибудь закон. Вот если сейчас после мессы их поведут через весь город к дальним виселицам, то, значит, вина их велика. А если повесят где-нибудь поблизости, выходит, они птицы мелкого полета.
Тирадентис вздохнул.
– Как просто: нарушил закон – и виселица, немножко нарушил закон – тоже виселица, только поближе.
Зевака, видно, не понял мрачной иронии, заключавшейся в словах Тирадентиса, и подтвердил:
– Конечно, просто, сеньор. – Затем, видимо польщенный вниманием, оказанным его персоне прапорщиком, и желая поддержать беседу, стал расхваливать судей, которые так легко и с такой мудростью разбираются в степени виновности нарушителей португальских законов.
Но в это время кто-то окликнул Тирадентиса. Он обернулся и увидел сержанта-мора Жозе Жоакина да Роша.
– Слушай, прапорщик, – сказал сержант-мор, подходя к Тирадентису, – мы все уже думали, что ты в Рио добиваешься у вице-короля назначения на пост губернатора Вила-Рики, так долго ты отсутствовал в гарнизоне. Подполковник на днях выражал недовольство твоей неаккуратностью. Ведь срок разрешения, кажется, давно уже истек.
Тирадентис закусил губу и с досадой махнул рукой.
– Вот дьявол! Спасибо тебе, Жозе Жоакин, за напоминание. Совсем вылетело из головы, что я до сих пор не доложил о прибытии.
Зевака, слышавший разговор однополчан, отступил на несколько шагов, потом вдруг неожиданно повернулся и бросился, наутек. Видимо, он решил убраться подобру-поздорову, так как, несомненно, этого прапорщика как нарушителя воинской драгунской дисциплины вскоре тоже заставят слушать последнюю мессу и потом поведут через весь город к самой дальней виселице, на ближней же повесят его, зеваку, если и не как соучастника преступления прапорщика, то наверняка как собеседника.
Желая как можно быстрее уладить неминуемые неприятности, связанные с опозданием из отпуска, Тирадентис направился на улицу Конде де Бобадела, где находился дом подполковника Франсиско де Паула Фрейре де Андраде. Солидный особняк выглядел очень внушительно и свидетельствовал о состоятельности его владельца. Подполковник действительно обладал большим богатством и, будучи знатного происхождения как со стороны отца, так и со стороны матери, считался влиятельным лицом в капитанни. К тому же под контролем Франсиско де Паула Фрейре де Андраде находилась вся наемная армия Минаса, состоявшая из подразделения драгунов, к которому принадлежал, как мы знаем, и Тирадентис.
Подойдя к дому начальника, Тирадентис заметил, что все ставни окон были плотно закрыты, как будто хозяева особняка уехали в далекое путешествие. Однако после первого ше стука за массивной резной дверью послышались шаги, щелкнул засов, и старый слуга спросил, кого желает видеть посетитель.
– Подполковник дома? – спросил Тирадентис.
– Дома, господин прапорщик, но он болен.
– Если можно, я все же хотел бы увидеть господина подполковника по срочному делу.
– Эй, парень, кто это ко мне? – послышался из глубины дома зычный голос.
Слуга жестом пригласил Тирадентиса войти, а сам, заперев за ним дверь, бросился на зов хозяина.
– Мой господин, к вам пришел господин прапорщик.
– Так пускай же он войдет. Не все ли равно, прапорщик или капрал, была бы только живая душа, а то этот лекарь целую неделю заставляет меня лежать одного-одинешенька. Словом перекинуться не с кем.
Тирадентис переступил порог комнаты и чуть не отпрянул назад, настолько воздух в помещении, где лежал подполковник, был спертым. Ставни в комнате не пропускали ни света, ни воздуха. Небольшой, немилосердно коптящий светильник позволял разглядеть кровать, на которой, укрытый несколькими теплыми одеялами, обливаясь потом, лежал драгунский командир.
– Здравствуйте, господин подполковник! Прошу извинить за нарушение вашего покоя. Но мне хотелось как можно быстрее доложить о своем возвращении.
– Ты, друг мой, – сухо ответил Франсиско де Паула, – если я не ошибаюсь, опоздал на два месяца. Может быть, перепутав, считаешь себя начальником всех драгунов, а меня прапорщиком, который должен выполнять твои приказы?
Тирадентис, чувствуя за собой вину, решил не возражать и выслушать до конца справедливый разнос начальника.
– Ну что же молчишь? Или не согласен с моими словами?
– Нет, господин подполковник. Но я признаю всю тяжесть вины и считаю бесполезными любые оправдания.
Подполковник попытался сбросить с себя одеяло и приподняться, но, обессиленный, вновь упал на подушки.
– Нет, посмотрите, какой овечкой он прикидывается. Не хочег оправдываться! Признает свою вину! Скажи спасибо Масиелу, моему шурину, который рассказал мне о твоих бесполезных хлопотах в Рио и подтвердил, что мой прапорщик не только занимался там ухаживанием за мулатками, а то не миновать бы тебе самого строгого суда. На этот раз отделаешься штрафом. Ну, рассказывай, что там нового, что творится сейчас здесь, в городе?
Тирадентис немного растерялся и не придумал ничего лучшего, как рассказать о последней мессе в капелле «Сеньор до Бонфин».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51