Но даже после сбора урожая от Мэдога никак нельзя было избавиться. Он сам решил жениться, и все должны были ехать в Гвендрез на его свадьбу. Так как Воррик был прямым наследником Мэдога, а первая его жена умерла при рождении ребенка, и ребенок родился мерт– ным, то Мэдог (по крайней мере, он так сказал) хотел сообщить эту новость о предстоящей свадьбе брату лично. Конечно же, на этот раз Мэдог надеялся, что после свадьбы у него родится сын, который и станет его наследником. Кроме того, они все хотели встретиться с женой Воррика, поэтому приехали в Хокхарст.
Изабелла вздохнула, еще раз взглянув на письмо леди Стейнли, попыталась разгладить смятый листок, чтобы Воррик не смог догадаться, как она расстроилась, получив его. Она ругала баронессу и сына Маргарет, наследника Ланкастеров, Гарри Тюдора. Если бы не они, Изабелла была бы счастлива, как никогда в жизни.
Уэльс или Кимры, как называли уэльсцы, были дикой необжитой землей. Пожив в Гвендрезе и поприсутствовав на свадьбе Мэдога, они пересекли крутые скалистые горы, Бристольский канал, и Изабелла была счастлива вновь оказаться дома. Не то, чтобы ей не понравился Уэльс – его дикая красота показалась ей захватывающей – но уэльсцы для нее были странным варварским народом; в Гвендрезе она чувствовала себя беспокойно. Замок, хотя и хорошо охранялся и был надежно укреплен, был слишком примитивным. Впервые Изабелла поняла, что до ее приезда в Хокхарст Воррик и Кэрливел жили там и не понимали, что там не хватает удобств.
Потом Изабелле не понравились разговоры: многие уэльсцы не любили англичан, своих давних врагов. Изабелла поняла, что они без колебания будут поддерживать наследника Ланкастеров Гарри Тюдора, если у него хватит нахальства вырвать корону у йоркистов.
Девушка, одетая в плащ, подбитый пухом горностая, задрожала, но не от холодного воздуха зимы, которая была уже на исходе.
Сегодня ночью в гостинице, где они остановились, Изабелла настолько встревожилась, что, наконец, осмелилась высказать свои страхи Воррику, но тот ничего не сказал определенного, что могло бы ее успокоить.
– Человек должен делать то, что он считает нужным, милая, – только и сказал он.
– Но то, что ты затеваешь, называется предательством, Воррик! – воскликнула она. – Я сердцем чувствую, что это так! Эдуард Плантагенет – король Англии и будет им до тех пор, пока жив.
– Пока он жив, я его подданный. Нет такого человека, который был бы способен вырвать корону из рук Эдуарда, Изабелла. Но даже король не вечен, и мне кажется, дорогая, что бесконечные кутежи Эдуарда не лучшим образом сказались на нем. Он стал слабым и немощным, и его власть над людьми и их уважение к нему тоже ослабли. Повторяю тебе, Изабелла: если Эдуард умрет, Англия не примет его молодого сына в качестве правителя. Страна уже достаточно страдала под властью молодых королей, и не вынесет такого снова.
В смятении Изабелла стала кусать губы. Королю Ричарду II было всего десять лет, когда он взошел на трон; реальная же власть находилась в руках его дади – Джона Гауита, представителя регентства, чтобы никто не мог совершенно контролировать политику. Действительно, Англия не процветала под властью такого правительства, и в 1381 году крестьяне подняли восстание. Даже после того, как Ричард получил большинство голосов, Англия продолжала страдать под его режимом, и когда Джон Гаунт умер в 1399 году, его сын Генри Болингброк заставил Ричарда сложить полномочия и объявил себя королем Англии, Генрихом IV. Ричард уехал в замок Поинтеффракт и, согласно слухам, его убили. В 1422 году внук Генриха IV, которому еще не было и года, унаследовал трон. Изабелла знала, что пришлось вынести Англии под властью набожного и бесхитростного короля Генриха VI. Она застала несколько лет его правления.
Молодому Неду Плантагенету, сыну Эдуарда, было только двенадцать лет.
– Изабелла, – серьезно продолжал Воррик, – ты, действительно, считаешь, что если Эдуард умрет, власть перейдет в руки Вудвиллей, не так ли?
– Но есть еще, милорд, герцог Глостер, – предположила она.
– Молодой Нед едва знаком с Глостером, – ответил муж.
– Молодой Нед – законный наследник престола, но, кроме него, есть другие, более законные претенденты, чем Гарри Тюдор.
– Возможно, – согласился Воррик. – Законно или нет, но Гарри Тюдор – единственный наследник Ланкастеров, который может реально получить власть. Если мы просим Вудвиллей – сторонников Йорков, то у нас будет Тюдор – сторонник Ланкастеров.
– Я на стороне Йорков, милорд, и мой брат тоже, – тихо напомнила ему Изабелла, – как когда-то наш отец и наш дед. Мы никогда не будем изменниками. Ты смог бы встретиться с Гилом где-нибудь на поле брани и убить его?
– Надеюсь, что нет, Белла, – честно признался Воррик. – Но если дело дойдет до войны, то я буду выполнять свой долг, как любой человек чести, сражаясь со своими врагами.
– Если дело дойдет до войны, то я стану твоим врагом, Воррик, – подчеркнула девушка, отчаянно всхлипнув, потом повернулась и выбежала из комнаты.
Ничего не видя от слез, она нашла Хвилис, которая вместе с ними вернулась в Англию. Положив голову на колени матери Воррика, Изабелла выплакала всю свою печаль и тревогу. Хвилис выслушала рассказ девушки до конца, все время поглаживая волосы Изабеллы и пытаясь ее утешить.
Потом женщина вздохнула и сказала:
– Я не знаю, что затевают мои сыновья, дочка, и не хочу знать. Это дело мужчин, в конце концов, хотя и неприятное. Я знаю только одно: ты любишь Воррика, а он любит тебя, и это мне очень нравится. Что бы ни случилось, ты должна быть рядом с ним.
– А… а как же моя преданность королю, миледи? – всхлипнула Изабелла.
– Дорогая Изабелла, его величество пока еще не в могиле. Бесспорно, он еще проживет долго, а за это время многое может измениться.
– Ах, мама Хвилис, хотелось бы надеяться, – прошептала девушка. – Я всем сердцем этого желаю.
Но Изабелла надеялась напрасно. Через год его величество Эдуард IV, король Англии, скончался.
* * *
Его величество герцог Глостер Ричард Плантагенет молча смотрел на гонца лорда Гастингса, стоявшего перед ним на коленях. Этот юноша долго был в пути, что было ясно по его грязной одежде, как будто он не менял ее несколько дней. Значит, сообщение, которое он держал в руке и протягивал Ричарду, было срочным – граф понял это без лишних вопросов. Однако, Глостер не взял письмо. Он стоял без движения, охваченный каким-то страшным предчувствием, которое преследовало его со дня битвы при Барнете, когда он осведомился о судьбе своего двоюродного брата Ричарда Невиля, графа Ворвика, которого называли «делателем королей».
«Мертв, мертв, мертв, МЕРТВ…»
Никогда больше Ричард не посмеется вместе с двоюродным братом Невилем, которого он так любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134