Нянюшка вскрикнула и выронила вазу, которую держала в руках. Одну руку она прижала к пышной, высоко вздымающейся груди, где бешено билось сердце.
– Ах, миледи, – выдохнула она, – извините, но это живое создание так перепугало меня. В этом волнении и суете я совершенно забыла о нем.
– Все в порядке, Алиса, – успокоила Изабелла взволнованную нянюшку, которая принялась собирать разбросанные цветы и осколки стекла. – Нечего бояться. Рагнор не причинит тебе вреда. Он не может летать.
– Все понятно, миледи. Какая жалость, что у этой бедняжки сломано крыло, – закудахтала няня.
– Да, но я вправила его, и со временем оно заживет. «А я надеюсь, что также заживут сердце и душа Воррика», – добавила Изабелла самой себе.
После того, как няня ушла из комнаты, девушка схватила тарелку с говядиной, оставшейся после завтрака, со стола, стоявшего вдоль одной из стен. Остерегаясь острого клюва и когтей, она начала кормить Рагнора кусочками мяса, зная, что сокол очень голоден. Но несмотря на все ее попытки подбодрить его, он ел мало, потому что говядина была не сырой. Изабелла подумала о том, что нужно распорядиться выдавать сырое мясо для птицы. Как только Рагнор закончил свою небольшую трапезу, она взяла его за путы и посадила сначала на запястье, потом уговорила пересесть на плечо. Там ему было удобно обозревать окружающую обстановку.
– Ах, миледи, не собираетесь же вы взять эту птицу в Вестминстерский дворец? – пожурила ее Алиса, войдя в комнату, чтобы унести еще один огромный букет.
– Это туда милорд собирается сопровождать меня сегодня? – с любопытством спросила Изабелла. – Конечно же, Рагнор пойдет со мной. Он уже вполне известен, ты знаешь. И теперь он – часть меня.
«Как Воррик теперь – моя половина, так и я – его вторая часть», – подумала Изабелла.
Наконец, словно услышав ее размышления про себя, в комнату вошел муж. Он постоял, напряженно глядя на девушку, повернувшуюся к нему и с замирающим сердцем ожидающую от него слов одобрения. Из-под полуопущенных ресниц он окинул ее, казалось, обычным взглядом своих янтарных глаз, но Изабелла, делившая с ним ночью постель, поняла значение этого взгляда. Он посмотрел на ее одежду, на розу, вплетенную в волосы, на сокола, сидящего у нее на плече. Она отчаянно хотела узнать его мысли. Его лицо не выражало никаких эмоций, хотя янтарные глаза горели желанием, и не только…
– Доброе утро, миледи, – сказал Воррик.
– Доброе утро, милорд.
– Думаю, вы хорошо выспались?
Был ли на его губах какой-то намек на улыбку? Девушка зарделась.
– Очень хорошо, милорд.
– Я вижу, что придворные времени не теряли, чтобы выразить свое восхищение вами, – сухо сказал Воррик, окинув взглядом комнату, которая еще была наполовину уставлена букетами роз.
– Да, но только один цветок особенно заинтересовал меня, милорд. Я сказала своим служанкам отослать остальные цветы в церковь или раздать бедным.
Глаза Воррика при этом блеснули.
– Как, должно быть, будут разочарованы ваши кавалеры, мадам, – неторопливо произнес он.
– Все, кроме одного, розу которого я сохранила.
– Ах, он доволен, миледи. Действительно, он очень доволен. Пойдемте, Белла. Нас ожидает Вестминстерский дворец.
Вестминстерский дворец был очень старым. Здание было заложено еще при Эдуарде Конфессоре. Он находился между Бенедиктинским аббатством, расположенным на острове Торн в низменной болотистой местности на берегу реки Темзы, которая поросла боярышником и ежевикой, и самой рекой. В течение веков монастырь неоднократно грабили и сжигали датчане, но сам дворец каким-то чудом уцелел. После смерти Эдуарда Конфессора все последующие правители сделали во дворце свою резиденцию, продолжив строительство, начатое Эдуардом. Вильгельм-Завоеватель почти закончил здание, а его сын Вильгельм Руфус воздвиг огромный Вестминстерский Холл, где король Генрих III когда-то принимал до шестисот гостей на Новый год. Сам Генрих преобразовал старый деревянный зал в каменный и переделал королевскую спальню, в которой умер Эдуард Конфессор. Он нанял художников, которые нарисовали на потолке ангелов, а на стенах богатыми золотыми, красными, голубыми красками – представителей духовенства, которые были известны среди королей.
В 1236 году из-за отсутствия набережной на реке Темзе, Холл затопило, и людям буквально на лодках приходилось добираться до своих комнат. В последующие годы воды так же неожиданно отступили, оставив большое море грязи, в котором осело огромное количество рыбы. В 1267 году какая-то воровская шайка ворвалась во дворец, побив там окна, выпив вино короля, и скрылась.
К тому времени, когда королем стал Ричард II, Вестминстерский дворец нуждался в капитальном ремонте. В 1394 году архитектор Ричарда, Генри Эвел получил задание реставрировать дворец. Они разрушили колонны, поддерживающие крышу, и очень искусно заменили эту структуру огромной брусчатой крышей, сделанной из дуба и украшенной резными ангелами. Воррик говорил Изабелле, что только одна балка в этом прекрасном куполе весит сто сорок три стоуна.
Куполообразная крыша была действительно красивой. Сам холл был отделан изогнутыми пролетами, и в одном конце было большое соборное окно. Ряды каменных ступеней вели к возвышению, где на троне восседали король и королева. С одной стороны у входа висел массивный медный канделябр. Небольшая лестница, по бокам которой стояли замысловатые статуи, вела в большой зал с другого входа. Через эту дверь появились Изабелла и Воррик, вызвав своим появлением волнение в толпе придворных, собравшихся во дворце.
Новобрачные не спеша шли к трону, то тут, то там останавливаясь, чтобы поговорить с теми, кого граф удостаивал своего внимания. Несколько игривых кавалеров столпились около Изабеллы, чтобы поинтересоваться, получала ли она их букеты, и, к разочарованию ее обожателей, молодая графиня с легким смешком призналась, что приказала унести все цветы, кроме единственного, дорогого ей цветка от мужа.
– Если в королевских садах осталась хоть одна белая роза, я очень удивлюсь, – сказала она, – потому что моя комната была переполнена цветами, бесспорно украденными у его величества. Но мое внимание привлек только один цветок.
Изабелла оперлась о руку Воррика и любезно улыбнулась ему. Кто-то заметил, что графу, действительно, чертовски повезло. И, согласившись с этим замечанием, Воррик увел Изабеллу, оставив ее поклонников молча завидовать ему.
Кажется, графиня Хокхарст была одним из тех цветков, которые им никогда не удастся сорвать.
После того, как новобрачные засвидетельствовали свое почтение королю и королеве, Воррик повел Изабеллу за покупками на рынок, где он купил ей серебреный браслет с филигранью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134