Тогда всех итальянцев подозревали в отравлении любовным зельем, так как это был один из способов избавления от противника, принятый при Римском дворе. Даже в Англии были лорды и леди, которые боялись, что их убьют таким же способом, стоило лишь выпить несколько глотков хорошего вина, в котором незаметно, заблаговременно мог быть растворен яд. Некоторые, перед тем как выпить, предусмотрительно клали в бокал зуб акулы (считалось, что зуб акулы изменит цвет, если в содержимом бокала присутствует яд). Хотя сплетники говорили, что лорд Монтекатини в совершенстве владеет этим способом убийства, но эти слухи Воррику не нравились. Сам он не стал бы применять такое средство против своих врагов. Однако, не менее подлым был способ устранения противника, который предпочитали англичане: затаиться где-то в темном коридоре и всадить нож в спину.
Явные намеки на то, что граф предпочитал молоденьких мужчин, а не женщин, вызывали у Воррика чувство отвращения. Когда бы Воррик ни встретил итальянца, он всегда неловко чувствовал себя в его присутствии.
Воррик внимательно рассматривал лорда Монтекатини, твердо уверенный в том, что тот догадался об истинной причине замешательства Изабеллы. По какой-то необъяснимой причине эта мысль встревожила его; кроме того, ему очень не понравилось, какие взгляды итальянец бросал на Гила. В какой-то момент Воррик готов был поклясться, что черные глаза лорда Монтекатини зажглись похотью, когда он смотрел на брата Изабеллы. Граф понимал, что насколько была красива его жена, настолько же был симпатичен Гил. Мысль о том, что Монтекатини желал соблазнить Гила, ошеломила Воррика. Брат его жены был молод и неопытен. Он вполне мог оказаться во власти такого умного и решительного человека, как итальянец. Воррик решил, что ему необходимо как можно раньше предпринять кое-какие шаги, чтобы Гил не попал в тиски лорда. Для этого требуется, как минимум, избавиться от Монтекатини, чтобы помешать осуществлению вынашиваемых им планов.
– Идемте, Изабелла, Гил, – внезапно резко приказал Воррик. – Уже поздно, а мне и Гилу завтра необходимо присутствовать на королевском турнире, так что пора отдыхать.
– А вы участвуете, милорд? – спросил он графа.
– Я? Боже сохрани! Нет. Я вообще не люблю рыцарских турниров.
– Ну да, вы конечно… ваше ПРЕДПОЧТЕНИЕ нам хорошо известно, лорд Монтекатини, – преднамеренно подчеркнул Воррик, желая тем самым оскорбить его. «Какая жалость, было бы интересно скрестить с ним шпаги».
Итальянец понял двойной намек или угрозу в словах Воррика. Он удивленно вскинул бровь.
– В самом деле? Тогда конечно… тогда вы должны воспользоваться этой привилегией и оказать мне честь, милорд, – вежливо ответил граф.
– Тогда до завтра. Пойдемте, Изабелла, Гил, – повторил Воррик. Брат Изабеллы был слегка удивлен и обижен, что муж ее сестры скомандовал им и даже приказал уйти из зала, ведь ранг графа был не выше, чем его собственный. Правда, Гил вспомнил, как Изабелла отчаянно пыталась сделать свой брак счастливым, и не захотел осложнять отношения, вступая в конфликт с графом. Он распрощался и последовал за новобрачными из зала.
Никто из троих не оглянулся, поэтому они не видели, как кривая усмешка исказила рот Монтекатини, а его черные глаза вспыхнули злобным огнем.
ГЛАВА 25
Летний июльский день, в который должен был состояться королевский турнир, выдался ясным и погожим. В то утро солнце светило ярко, все выше поднимаясь в голубой лазури и обещая жару. Легкие белые облака, словно сделанные из сладкой ваты, плыли по небосводу. Время от времени легкий ветерок отрывал от них маленькие кусочки. Внизу Зеленая башня была похожа на море изумрудов. Деревья мягко раскачивались на ветру. Река Темза под лучами солнца сверкала голубизной, ее мягкие волны бились о борта лодок и барж, которыми была заполнена гавань.
Вдоль берега ходили купцы, торгующие вразнос, и сновали толпы людей, пытающихся хоть мельком взглянуть на товары. Изабелла вприпрыжку бежала за мужем, едва поспевая за ним. Она была очень взволнована. Вначале они ехали во дворец Вестминстер верхом, по королевской дороге, где разрешалось ездить только людям высокого ранга и знатного рода. Чтобы попасть в резиденцию Эдуарда Гринвич, где должен был состояться турнир, им предстояло плыть на барже. Изабелле раньше не приходилось путешествовать ни на каком судне, поэтому, естественно, ее волновала предстоящая поездка. Даже легкое покачивание баржи не испортило предвкушения чего-то необычного, но Джоселин побледнела и приказала Изабелле присесть, на что Кэрливел весело рассмеялся. Он обхватил талию девушки и поклялся ценой собственной жизни спасти ее, если вдруг судно станет тонуть.
– Ах, сэр, – выдохнула Джоселин, глядя вниз на реку, воды которой теперь были так близко. – Вы думаете, что это может случиться?
– Конечно же нет, Джоселин! – успокоила ее Изабелла, бросив на Кэрливела хмурый взгляд. – Кэрливел – большой мастер по части шуток.
– Почему вы так думаете, миледи? – спросил он, глядя на нее смеющимися глазами.
– Потому что вам лишь бы сказать что-нибудь, но не упустить возможности успокоить хорошенькую девушку, – довольно резко заметила Изабелла, хотя она была довольна романом, который, кажется, завязывался между ее служанкой и Кэрливелом. – Не обращай внимания на этого проказника, – довольно твердо сказала Изабелла. – Скажи ему, что, прежде чем ты будешь иметь с ним дело, он должен забыть о своем непостоянстве.
– Да, – с усмешкой протянул Воррик, присаживаясь рядом с Изабеллой под полосатым зонтиком, который защищал их от солнечных лучей, – на этот счет с ним сам дьявол не может сравниться.
Ответом Кэрливела на эти слова было то, что он схватил шляпу графа и швырнул в воду.
– Ах, – вздохнула Изабелла, когда братья продолжали незлобную потасовку, качнув при этом баржу.
– Ах, господа, умоляю вас, прекратите, – взмолилась Джоселин, испуганно ухватившись за борт судна.
Даже Рагнор крепче вцепился в плечо Изабеллы и беспокойно закричал. Теперь сокол сопровождал ее повсюду, куда бы она ни следовала.
– Ну-ну, Воррик, Кэрливел, – вмешался Гил, доставая намокшую шляпу, которую не успело отнести течением. – Вы напугали Джоселин, да и сестра, кажется, не одобряет вашего поведения. Запомните – никто из них никогда не был на борту баржи.
Напоминание об этом и испуганный вид обеих девушек заставил братьев прекратить свою возню и спокойно занять свои места. Гил отжал шляпу Воррика и протянул ее графу, а тот рассмеялся над ее позорным видом. Воррик уныло посмотрел на ее поникшее перо, а Кэрливел в это время сотрясался от беззвучного хохота.
– Ты знаешь, что я всегда расплачиваюсь с тобой за эти детские выходки, братец, – раздраженно сказал граф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Явные намеки на то, что граф предпочитал молоденьких мужчин, а не женщин, вызывали у Воррика чувство отвращения. Когда бы Воррик ни встретил итальянца, он всегда неловко чувствовал себя в его присутствии.
Воррик внимательно рассматривал лорда Монтекатини, твердо уверенный в том, что тот догадался об истинной причине замешательства Изабеллы. По какой-то необъяснимой причине эта мысль встревожила его; кроме того, ему очень не понравилось, какие взгляды итальянец бросал на Гила. В какой-то момент Воррик готов был поклясться, что черные глаза лорда Монтекатини зажглись похотью, когда он смотрел на брата Изабеллы. Граф понимал, что насколько была красива его жена, настолько же был симпатичен Гил. Мысль о том, что Монтекатини желал соблазнить Гила, ошеломила Воррика. Брат его жены был молод и неопытен. Он вполне мог оказаться во власти такого умного и решительного человека, как итальянец. Воррик решил, что ему необходимо как можно раньше предпринять кое-какие шаги, чтобы Гил не попал в тиски лорда. Для этого требуется, как минимум, избавиться от Монтекатини, чтобы помешать осуществлению вынашиваемых им планов.
– Идемте, Изабелла, Гил, – внезапно резко приказал Воррик. – Уже поздно, а мне и Гилу завтра необходимо присутствовать на королевском турнире, так что пора отдыхать.
– А вы участвуете, милорд? – спросил он графа.
– Я? Боже сохрани! Нет. Я вообще не люблю рыцарских турниров.
– Ну да, вы конечно… ваше ПРЕДПОЧТЕНИЕ нам хорошо известно, лорд Монтекатини, – преднамеренно подчеркнул Воррик, желая тем самым оскорбить его. «Какая жалость, было бы интересно скрестить с ним шпаги».
Итальянец понял двойной намек или угрозу в словах Воррика. Он удивленно вскинул бровь.
– В самом деле? Тогда конечно… тогда вы должны воспользоваться этой привилегией и оказать мне честь, милорд, – вежливо ответил граф.
– Тогда до завтра. Пойдемте, Изабелла, Гил, – повторил Воррик. Брат Изабеллы был слегка удивлен и обижен, что муж ее сестры скомандовал им и даже приказал уйти из зала, ведь ранг графа был не выше, чем его собственный. Правда, Гил вспомнил, как Изабелла отчаянно пыталась сделать свой брак счастливым, и не захотел осложнять отношения, вступая в конфликт с графом. Он распрощался и последовал за новобрачными из зала.
Никто из троих не оглянулся, поэтому они не видели, как кривая усмешка исказила рот Монтекатини, а его черные глаза вспыхнули злобным огнем.
ГЛАВА 25
Летний июльский день, в который должен был состояться королевский турнир, выдался ясным и погожим. В то утро солнце светило ярко, все выше поднимаясь в голубой лазури и обещая жару. Легкие белые облака, словно сделанные из сладкой ваты, плыли по небосводу. Время от времени легкий ветерок отрывал от них маленькие кусочки. Внизу Зеленая башня была похожа на море изумрудов. Деревья мягко раскачивались на ветру. Река Темза под лучами солнца сверкала голубизной, ее мягкие волны бились о борта лодок и барж, которыми была заполнена гавань.
Вдоль берега ходили купцы, торгующие вразнос, и сновали толпы людей, пытающихся хоть мельком взглянуть на товары. Изабелла вприпрыжку бежала за мужем, едва поспевая за ним. Она была очень взволнована. Вначале они ехали во дворец Вестминстер верхом, по королевской дороге, где разрешалось ездить только людям высокого ранга и знатного рода. Чтобы попасть в резиденцию Эдуарда Гринвич, где должен был состояться турнир, им предстояло плыть на барже. Изабелле раньше не приходилось путешествовать ни на каком судне, поэтому, естественно, ее волновала предстоящая поездка. Даже легкое покачивание баржи не испортило предвкушения чего-то необычного, но Джоселин побледнела и приказала Изабелле присесть, на что Кэрливел весело рассмеялся. Он обхватил талию девушки и поклялся ценой собственной жизни спасти ее, если вдруг судно станет тонуть.
– Ах, сэр, – выдохнула Джоселин, глядя вниз на реку, воды которой теперь были так близко. – Вы думаете, что это может случиться?
– Конечно же нет, Джоселин! – успокоила ее Изабелла, бросив на Кэрливела хмурый взгляд. – Кэрливел – большой мастер по части шуток.
– Почему вы так думаете, миледи? – спросил он, глядя на нее смеющимися глазами.
– Потому что вам лишь бы сказать что-нибудь, но не упустить возможности успокоить хорошенькую девушку, – довольно резко заметила Изабелла, хотя она была довольна романом, который, кажется, завязывался между ее служанкой и Кэрливелом. – Не обращай внимания на этого проказника, – довольно твердо сказала Изабелла. – Скажи ему, что, прежде чем ты будешь иметь с ним дело, он должен забыть о своем непостоянстве.
– Да, – с усмешкой протянул Воррик, присаживаясь рядом с Изабеллой под полосатым зонтиком, который защищал их от солнечных лучей, – на этот счет с ним сам дьявол не может сравниться.
Ответом Кэрливела на эти слова было то, что он схватил шляпу графа и швырнул в воду.
– Ах, – вздохнула Изабелла, когда братья продолжали незлобную потасовку, качнув при этом баржу.
– Ах, господа, умоляю вас, прекратите, – взмолилась Джоселин, испуганно ухватившись за борт судна.
Даже Рагнор крепче вцепился в плечо Изабеллы и беспокойно закричал. Теперь сокол сопровождал ее повсюду, куда бы она ни следовала.
– Ну-ну, Воррик, Кэрливел, – вмешался Гил, доставая намокшую шляпу, которую не успело отнести течением. – Вы напугали Джоселин, да и сестра, кажется, не одобряет вашего поведения. Запомните – никто из них никогда не был на борту баржи.
Напоминание об этом и испуганный вид обеих девушек заставил братьев прекратить свою возню и спокойно занять свои места. Гил отжал шляпу Воррика и протянул ее графу, а тот рассмеялся над ее позорным видом. Воррик уныло посмотрел на ее поникшее перо, а Кэрливел в это время сотрясался от беззвучного хохота.
– Ты знаешь, что я всегда расплачиваюсь с тобой за эти детские выходки, братец, – раздраженно сказал граф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134