Джон усмирил свой гнев. Слегка прищурившись, она сначала посмотрела на него, а затем повернулась к Филиппу:
– Сейчас сюда придут слуги.
Через несколько минут ей предложили подносы с мясом, сыром и фруктами. Она вспыхнула от оказанного внимания.
– Вы не должны смущаться, – сказал Джон, успевший к тому времени успокоиться. – Очевидно, все обитатели замка вас любят.
Как ни странно, после этих слов она покраснела еще больше.
– Нет, это они почитают мою госпожу, а не меня. Они беспокоятся о ней. Она никогда раньше не была изолирована от всех нас.
Джона удивило, что Анна снова заговорила на эту тему. Ведь всего несколько часов назад разговор об этом вызвал у нее приступ гнева.
В течение некоторого времени Джон молчал, давая девушке возможность поужинать. Он обратил внимание, как неохотно она ела: казалось, у нее совсем не было аппетита. Джон обнаружил, что мог бы смотреть на нее очень долго. Он всегда считал, что волосы – это самое лучшее украшение женщины, но Анна доказывала, что истинная красота этим не исчерпывается. У нее были изящные руки с длинными пальцами, и кусок хлеба она держала словно волшебную палочку. А губы ее были похожи на изящный бант; казалось, они были созданы для…
Филипп пнул его под столом, но было уже поздно. Анна успела заметить, как он сверлит ее взглядом.
Джон напомнил себе, что она для него всего лишь средство для достижения цели. Он ни в коем случае не хотел ее обидеть, но его главной задачей было спасти госпожу Анны, которая, очевидно, была ее ближайшей подругой.
Тем не менее, созерцая красоту Анны, Джон не мог думать ни о чем другом, кроме как о поцелуе.
Чтобы разговорить ее, он спросил:
– Анна, вы жили в замке Олдерли всю жизнь?
Она отрицательно покачала головой. Джон задавал вопросы, которые требовали осторожных ответов.
– А откуда вы?
Она проглотила кусочек сыра и ответила:
– С процветающей фермы в нескольких часах езды отсюда.
– И вы одна из тех леди, которые навещают леди Элизабет?
Глаза ее округлились, она слегка улыбнулась.
– Нет, я не знатного происхождения. Я горничная леди, а не придворная дама. Как бейлиф вы должны были много общаться с аристократическими семьями. Как же вы не знаете разницы?
Филипп хмыкнул и стукнул его по спине. Анна этого не заметила. Джон, конечно же, не мог ей сказать, что имел дело с женщинами, по сравнению с которыми даже служанки в замке были образцом. Он уже много лет не жил в аристократическом поместье, и даже воспоминания о нем были беспокойными и не слишком приятными.
– Вы так грациозны и настолько образованны, – сказал Джон, – что я напрочь забыл о вашем статусе.
– А вот другие нет, – коротко сказала она, бросив через плечо взгляд на солдат.
Солдаты больше пили, чем ели, и это не сулило ничего хорошего. Джон счел за благо оставить шпагу в комнате, но сейчас жалел об этом.
– Было несколько леди, которые жили какое-то время в замке, – сказала Анна, и ее взгляд словно устремился в прошлое. – Но постепенно все они вышли замуж.
– Не вышла замуж только ваша госпожа и именно по этой причине оказалась в опасности.
Анна со вздохом кивнула.
Джон никогда прежде не интересовался брачным контрактом, заключенным между его семьей и семьей леди Элизабет. При составлении контракта ему было лишь тринадцать лет, и он не имел к нему никакого отношения. Мысленно подсчитав, Джон определил, что его нареченной сейчас двадцать два года.
– Леди Элизабет, являясь дочерью герцога, наверняка обручена, – сказал он.
Как заметил Джон, Анна определенно проявила больший интерес к десерту, нежели раньше к мясу, тем не менее это не отвлекло ее от беседы.
– Почему она еще не замужем? Это наверняка решило бы проблему задолго до того, как лорд Баннастер заявил о своих планах.
Анна бросила на него быстрый взгляд, и Джон прочитал в ее глазах преданность своей госпоже. Оглянувшись, как если бы она собиралась покинуть Джона, девушка заметила, что солдаты сгрудились теперь в группки и приставали к служанкам, которые приводили в порядок столы.
Джон видел, что Анне страшно. Вздохнув, она подперла подбородок рукой.
– Длительное девичество леди Элизабет объясняется целым рядом причин, – медленно проговорила она. – Герцог и графиня обожали свою старшую дочь и не хотели отпускать ее от себя. Я допускаю, что леди Элизабет… процветала под их опекой. Казалось, что до замужества еще много времени. Ее нареченный наслаждался жизнью в Лондоне и тоже не торопился. А сейчас все они умерли, – с горечью заключила она.
– Мне прискорбно это слышать, – сказал Джон. Он взглянул на Филиппа, чтобы увидеть его реакцию, но его друг был всецело занят едой.
Хотя Джон знал остальную часть истории, он притворился, будто ему она неизвестна.
– Стало быть, ваша госпожа не имеет защиты со стороны нареченного?
– Наши семьи все предусмотрели. – Анна произнесла фразу таким тоном, словно теперь это не имело значения. – Леди Элизабет должна выйти замуж за наследника – любого из братьев.
– Но она, видимо, переживает потерю человека, которого многие годы считала своим будущим мужем.
Она вздохнула:
– Я часто бывала их дуэньей. Сэр Уильям был романтиком, красавцем, и его стихи делали мою госпожу счастливой.
– Стихи? – переспросил Джон, задумываясь, как он сможет конкурировать с таким талантом. Он, конечно, знал, что внешне ему никогда не стать таким же привлекательным, как Уильям, тем более со шрамом на лице. Но еще и поэзия? Джон был человеком, для которого главное – военные доспехи и конь, человеком, который вел кочевую жизнь с шестнадцати лет. Что в нем может заинтересовать аристократку?
– Из трех братьев в живых остался один, – продолжила Анна. – Он находится где-то в Нормандии и, вероятно, не получил письма, отправленного ему леди Элизабет несколько месяцев назад. Возможно, он даже не знает, что он – нареченный!
– Возвращение в Англию требует времени, – попытался утешить ее Джон. – Вполне возможно, что он уже на пути сюда.
– Вот это-то и пугает, – каким-то безнадежным тоном проговорила Анна.
Джон насторожился:
– Что вы имеете в виду?
– Если он придет с войском, возможно кровопролитие. А леди Элизабет не переживет, если ее люди пострадают, защищая ее.
– Но каким же иным способом ее нареченный может спасти леди Элизабет?
– Женившись на ней, разумеется! И доказав всем, кто он. Расселы – это старинный и уважаемый род.
Теперь уже нет, с горечью подумал Джон. Очевидно, пока еще никто здесь не слышал о запустении замка Рейм. Джон вспомнил, до какой степени он чувствовал себя обманутым своим братом. В глазах родителей Уильям был человеком, который не способен сделать ничего плохого. И вот сейчас Джон должен был расхлебывать дела брата. Он должен был навести порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73