Начиная с брачной ночи.
Он улыбнулся ей, и Элизабет стоило огромных усилий кивнуть и сдержать слезы. Оказавшись в коридоре, она прислонилась спиной к стене и судорожно вздохнула. Баннастер оказался на удивление сговорчивым, хотя она его и обманула. Ирония заключалась в том, что Элизабет всегда хотела иметь мужа, которого бы могла заставить подчиняться ее желаниям.
Нужно будет узнать, что Баннастер скрывает, чтобы воспользоваться этим, если появится необходимость. Ведь если она в скором времени родит сына, ее последним, но тайным триумфом станет то, что она будет знать: следующим герцогом может стать ребенок Джона.
* * *
Перед рассветом у крепостных ворот замка Джон, одетый в плащ с капюшоном, смешавшись с огромной толпой, дожидался, когда начнут пускать в замок. Он привел первую партию солдат, вырядившихся в одежды фермеров, торговцев, а то и солдат. Другая группа должна была последовать за ними через час.
К счастью, Баннастеру требовалось много людей для обслуживания свадьбы; к тому же не менее полусотни людей еще до рассвета пришли сюда, чтобы только увидеть аристократическую свадьбу или стать свидетелями развития событий. Все эти люди медленно шли по дороге к замку. Заключались пари в отношении того, как поступит Элизабет. Но ни в одном из предполагаемых сценариев не рассматривался вариант вмешательства солдат Олдерли.
Когда ворота наконец открыли, началось такое столпотворение, с каким те несколько солдат, которые должны были проверять пришедших, справиться просто не могли. Они сделали несколько попыток осмотреть сумки, но в конце концов решили присоединиться к веселью и тостам в честь жениха и невесты.
Расположившись неподалеку от лестницы, ведущей в большой зал, Джон мог наблюдать, как его солдаты рассредоточились среди толпы. В течение последующих нескольких часов солдаты Баннастера один за другим стали исчезать. Солдаты Джона переняли искусство незаметно подкрадываться у представителей Лиги, и, похоже, никто не замечал, как на солдата Баннастера кто-то набрасывался сзади и куда-то его уносил. При этом людям был отдан строгий приказ лишь брать в плен, но ни в коем случае никого не убивать.
На следующее утро Элизабет спустилась из башни в белом с золотом платье, которое она приготовила на день свадьбы. Она распустила волосы, как положено девушке, и чувствовала себя спокойной и целеустремленной. Она запретила себе думать о том, чего нельзя изменить, хотя Анна горько рыдала и пыталась отговорить ее от безумного шага.
Сейчас Анна шла размеренным шагом вслед за Элизабет, так они и вошли в большой зал, и это было первое появление Анны на людях за все эти дни. Баннастер уже ожидал их, восседая за высоким столом. Он поднялся, увидев Элизабет, сидящие за другими столами тут же замолчали. Когда она шла через зал, люди делали книксены и кланялись, на их лицах появлялось выражение покорности судьбе. Все они понимали, что происходит.
Иначе вели себя солдаты, которые смущенно о чем-то разговаривали между собой. Элизабет замешкалась у стола, за которым сидел бородатый солдат, некогда напавший на нее. Посмотрев на нее широко раскрытыми глазами, он поклонился и ничего не сказал.
Элизабет проследовала дальше, улыбаясь своим людям, погладила по голове сына Адалии, который подбежал к ней и в восторге окликнул ее по имени. Элизабет даже не пыталась прочитать в глазах Баннастера, что он получил подтверждение, кто она. Это было уже лишним.
В большом зале людей было гораздо больше, чем обычно бывает во время еды. Очевидно, Баннастер с помощью курьеров разослал сообщения о свадьбе и в дальние деревни, поскольку люди продолжали прибывать.
Элизабет понимала, что в такой день она должна приветствовать всех, но она чувствовала себя почти онемевшей и была бы рада посидеть в одиночестве, а не вести беседы. Если она и бросала взгляды на толпу людей, то лишь для того, чтобы отыскать любимое и дорогое лицо Джона. Она молилась, чтобы он ушел, чтобы не был свидетелем ее капитуляции. И солдаты Баннастера наверняка продолжают его разыскивать.
Наконец Баннастер встал и поднял вверх руки. Голоса мгновенно смолкли, как будто только этого знака все и ожидали.
Баннастер улыбнулся:
– Сегодня у нас знаменательный день. Сегодня священник соединяет два великих дома – Баннастера и Олдерли.
Его приветствовали только солдаты. После короткого нетерпеливого взгляда Баннастер продолжил:
– Наконец восторжествовала правда, и леди Элизабет осознала вред обмана. Тем из вас, кто знал, кем она является в действительности, я хочу сказать, – он сделал паузу, во время которой послышалось тихое бормотание людей, бросающих взгляды друг на друга, – ваша преданность ей похвальна, но теперь она должна распространяться и на меня, поскольку мы заключаем брак. – Его тон сделался ещё более торжественным. – У меня есть и другая приятная новость. Я только что получил подтверждение, что король Генрих прибудет сюда, чтобы благословить наш союз. Он сейчас в одном часе пути от нас.
Элизабет затаила дыхание, затем обменялась взглядом с Анной. Сюда едет король? Вчера Баннастер определенно уже знал об этом, но не сказал ей.
Поскольку это могло бы изменить ситуацию.
Элизабет почувствовала, что ее бросает то в жар, то в холод. Что ей делать? До настоящего момента она сама определяла свой курс – играла роль горничной, затем раскрыла свое истинное лицо и согласилась стать женой Баннастера. А как будет теперь?
Словно почувствовав, какие мысли бродят в ее голове, Баннастер внезапно сделался очень внимательным к ней и не отходил от нее, пока большой зал освобождался от столов.
– Было бы хорошо, если бы вы предупредили меня о нашем столь высоком госте, – сказала Элизабет Баннастеру. – Я бы лучше подготовила замок.
– Будучи горничной? – с сарказмом спросил он.
– Я надеюсь, что условия в моем доме не отражаются неблагоприятно на вашем самочувствии.
Но Олдерли был настоящей жемчужиной, одним из лучших замков в западной части страны, и они оба это знали. Баннастер с гордостью огляделся вокруг, словно он сам его строил.
– Король будет доволен, – сказал он. – Он будет доволен и тем, что вы смирились с неизбежным.
Элизабет наклонила голову.
В отдалении послышались звуки рога. Люди направились в сторону внутреннего двора, чтобы посмотреть на процессию солдат и придворных, а также на самого короля. Элизабет стояла рядом с Баннастером возле больших двустворчатых дверей большого зала и смотрела на торжественную встречу во дворе. Король Генрих, худощавый и белокурый, приветственно помахал рукой, и Элизабет поняла, что он надеется завоевать расположение народа, поскольку лишь в прошлом году отвоевал корону у своего кузена, Ричарда III.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Он улыбнулся ей, и Элизабет стоило огромных усилий кивнуть и сдержать слезы. Оказавшись в коридоре, она прислонилась спиной к стене и судорожно вздохнула. Баннастер оказался на удивление сговорчивым, хотя она его и обманула. Ирония заключалась в том, что Элизабет всегда хотела иметь мужа, которого бы могла заставить подчиняться ее желаниям.
Нужно будет узнать, что Баннастер скрывает, чтобы воспользоваться этим, если появится необходимость. Ведь если она в скором времени родит сына, ее последним, но тайным триумфом станет то, что она будет знать: следующим герцогом может стать ребенок Джона.
* * *
Перед рассветом у крепостных ворот замка Джон, одетый в плащ с капюшоном, смешавшись с огромной толпой, дожидался, когда начнут пускать в замок. Он привел первую партию солдат, вырядившихся в одежды фермеров, торговцев, а то и солдат. Другая группа должна была последовать за ними через час.
К счастью, Баннастеру требовалось много людей для обслуживания свадьбы; к тому же не менее полусотни людей еще до рассвета пришли сюда, чтобы только увидеть аристократическую свадьбу или стать свидетелями развития событий. Все эти люди медленно шли по дороге к замку. Заключались пари в отношении того, как поступит Элизабет. Но ни в одном из предполагаемых сценариев не рассматривался вариант вмешательства солдат Олдерли.
Когда ворота наконец открыли, началось такое столпотворение, с каким те несколько солдат, которые должны были проверять пришедших, справиться просто не могли. Они сделали несколько попыток осмотреть сумки, но в конце концов решили присоединиться к веселью и тостам в честь жениха и невесты.
Расположившись неподалеку от лестницы, ведущей в большой зал, Джон мог наблюдать, как его солдаты рассредоточились среди толпы. В течение последующих нескольких часов солдаты Баннастера один за другим стали исчезать. Солдаты Джона переняли искусство незаметно подкрадываться у представителей Лиги, и, похоже, никто не замечал, как на солдата Баннастера кто-то набрасывался сзади и куда-то его уносил. При этом людям был отдан строгий приказ лишь брать в плен, но ни в коем случае никого не убивать.
На следующее утро Элизабет спустилась из башни в белом с золотом платье, которое она приготовила на день свадьбы. Она распустила волосы, как положено девушке, и чувствовала себя спокойной и целеустремленной. Она запретила себе думать о том, чего нельзя изменить, хотя Анна горько рыдала и пыталась отговорить ее от безумного шага.
Сейчас Анна шла размеренным шагом вслед за Элизабет, так они и вошли в большой зал, и это было первое появление Анны на людях за все эти дни. Баннастер уже ожидал их, восседая за высоким столом. Он поднялся, увидев Элизабет, сидящие за другими столами тут же замолчали. Когда она шла через зал, люди делали книксены и кланялись, на их лицах появлялось выражение покорности судьбе. Все они понимали, что происходит.
Иначе вели себя солдаты, которые смущенно о чем-то разговаривали между собой. Элизабет замешкалась у стола, за которым сидел бородатый солдат, некогда напавший на нее. Посмотрев на нее широко раскрытыми глазами, он поклонился и ничего не сказал.
Элизабет проследовала дальше, улыбаясь своим людям, погладила по голове сына Адалии, который подбежал к ней и в восторге окликнул ее по имени. Элизабет даже не пыталась прочитать в глазах Баннастера, что он получил подтверждение, кто она. Это было уже лишним.
В большом зале людей было гораздо больше, чем обычно бывает во время еды. Очевидно, Баннастер с помощью курьеров разослал сообщения о свадьбе и в дальние деревни, поскольку люди продолжали прибывать.
Элизабет понимала, что в такой день она должна приветствовать всех, но она чувствовала себя почти онемевшей и была бы рада посидеть в одиночестве, а не вести беседы. Если она и бросала взгляды на толпу людей, то лишь для того, чтобы отыскать любимое и дорогое лицо Джона. Она молилась, чтобы он ушел, чтобы не был свидетелем ее капитуляции. И солдаты Баннастера наверняка продолжают его разыскивать.
Наконец Баннастер встал и поднял вверх руки. Голоса мгновенно смолкли, как будто только этого знака все и ожидали.
Баннастер улыбнулся:
– Сегодня у нас знаменательный день. Сегодня священник соединяет два великих дома – Баннастера и Олдерли.
Его приветствовали только солдаты. После короткого нетерпеливого взгляда Баннастер продолжил:
– Наконец восторжествовала правда, и леди Элизабет осознала вред обмана. Тем из вас, кто знал, кем она является в действительности, я хочу сказать, – он сделал паузу, во время которой послышалось тихое бормотание людей, бросающих взгляды друг на друга, – ваша преданность ей похвальна, но теперь она должна распространяться и на меня, поскольку мы заключаем брак. – Его тон сделался ещё более торжественным. – У меня есть и другая приятная новость. Я только что получил подтверждение, что король Генрих прибудет сюда, чтобы благословить наш союз. Он сейчас в одном часе пути от нас.
Элизабет затаила дыхание, затем обменялась взглядом с Анной. Сюда едет король? Вчера Баннастер определенно уже знал об этом, но не сказал ей.
Поскольку это могло бы изменить ситуацию.
Элизабет почувствовала, что ее бросает то в жар, то в холод. Что ей делать? До настоящего момента она сама определяла свой курс – играла роль горничной, затем раскрыла свое истинное лицо и согласилась стать женой Баннастера. А как будет теперь?
Словно почувствовав, какие мысли бродят в ее голове, Баннастер внезапно сделался очень внимательным к ней и не отходил от нее, пока большой зал освобождался от столов.
– Было бы хорошо, если бы вы предупредили меня о нашем столь высоком госте, – сказала Элизабет Баннастеру. – Я бы лучше подготовила замок.
– Будучи горничной? – с сарказмом спросил он.
– Я надеюсь, что условия в моем доме не отражаются неблагоприятно на вашем самочувствии.
Но Олдерли был настоящей жемчужиной, одним из лучших замков в западной части страны, и они оба это знали. Баннастер с гордостью огляделся вокруг, словно он сам его строил.
– Король будет доволен, – сказал он. – Он будет доволен и тем, что вы смирились с неизбежным.
Элизабет наклонила голову.
В отдалении послышались звуки рога. Люди направились в сторону внутреннего двора, чтобы посмотреть на процессию солдат и придворных, а также на самого короля. Элизабет стояла рядом с Баннастером возле больших двустворчатых дверей большого зала и смотрела на торжественную встречу во дворе. Король Генрих, худощавый и белокурый, приветственно помахал рукой, и Элизабет поняла, что он надеется завоевать расположение народа, поскольку лишь в прошлом году отвоевал корону у своего кузена, Ричарда III.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73