Но зима в этом году была влажной и ветренной, и любой выход из дома становился проблемой. Приходилось кутаться в пальто, которое уже через пять минут пропитывалось сыростью и становилось тяжелым и мокрым. Вечерняя тьма, словно одеяло, покрывала город, грязный от копоти туман создавал вокруг фонарей желтый ореол и не рассеивался до утра. Все усугублялось тем, что отец не мог теперь ходить в «Трефовый валет», как это делал до болезни, и они все время оставались вместе. Летти была готова выть.
– Иди в пивную и выплесни свою злобу на собутыльников! – в сердцах сказала она, вымещая свою собственную злость на хлебном пудинге, который она, как всегда, готовила в конце недели, разминая тесто костяшками пальцев. Добавив сахар, маргарин, смородину, специи, кишмиш и яйца, она швырнула массу на сковороду и поставила ее на газовую плиту. У нее никогда не получался пудинг, как у мамы. Мать всегда ставила его в печь, хотя на плите было быстрее, и вся квартира наполнялась ароматом теплого хлеба. Но у матери всегда было много времени на готовку, а Летти приходилось еще думать о магазине.
– Какая разница, как назвать: обед или ленч?
Предлагая ему отправиться в пивную, она, не подумав, сказала, чтобы он не опаздывал к ленчу. Просто оговорилась. Дэвид вообще называл это просто дневной едой, и это, как многое, что говорил Дэвид, запало ей в голову. Отец выпрямился.
– Наверное, твой парень так говорит? А в нашей части света это не ленч! У нас ведь будет тушеное мясо. И хлеб с вареньем, и пироги. Я хочу, чтобы в обеденное время был обед.
В брюках и шерстяном белье, со свисающими на бедра подтяжками, отец над раковиной смывал с лица остатки мыльной пены. Вода текла по его локтям на линолеум, образуя лужи вокруг ног. Летти бросила взгляд на залитый пол и успокоилась, видя, что на ковер не попало.
– Насколько я знаю, мясо едят на обед, в час дня, поэтому как ты могла назвать его ленчем, когда…
– Хорошо, папа! В час у нас будет обед. Это тебя устраивает? – Она швырнула пудинг в печь, с силой захлопнула дверцу и, так как на плите молоко уже подбиралась к краям кастрюли, сняла ее, выключила газ и налила молоко в кувшин. Бутерброды, украшенные специями, молоко и пудинг – это был любимый завтрак отца, но ей самой кусок не лез в горло.
– Твой завтрак! – буркнула она. Отец заковылял к столу, подтяжки все еще свисали с его ног, а она подошла к раковине, взяла половую тряпку и вытерла оставленные им лужи.
Было восемь тридцать: только-только, чтобы сбегать к Бинзам за хлебом и к девяти открыть магазин.
– Я быстро, – сказала она, беря корзину, и вышла, оставив отца завтракать. Какое это было облегчение – вырваться из квартиры хотя бы на десять минут, но, когда она дошла до магазина Бинзов, от ее радости не осталось и следа. Сырой туман щипал глаза, оседал на волосах, забирался под пальто.
– Я ненавижу зиму, – сказала она, расплачиваясь с Бинзом.
– Я бы мог сам принести тебе, – предложил он, но она только пожала плечами.
– Сегодня утром отец просто взбесился. Я была вынуждена ненадолго уйти из дома.
Странно: когда она разговаривала с Билли, она легко переходила на кокни, хотя ее акцент был уже не такой сильный, как у него. А с Дэвидом она говорила, правильно округляя гласные.
Билли дружелюбно улыбнулся, даже не заметив, как изменилась ее речь. У него все еще не было девушки; точнее, была одна, но так, ничего серьезного. С ним было на удивление легко. Даже если он хмурился, ему это только добавляло привлекательности.
Его улыбка была широка и приветлива, как всегда.
– Не беспокойся, Лет. Завтра четверг. Можно закрыться пораньше.
Он все еще работал у своего отца, который был намного моложе ее отца. Он не скоро передаст дело в руки сына. Поэтому Билли не проявлял к магазину особого интереса, ожидая четвергов, когда можно пойти попинать мяч с приятелями.
– Четверг, – сказала Летти с грустной улыбкой. – Я привязана к отцу и к четырем стенам нашего дома. Он жалуется то на одно, то на другое, а я должна все это выслушивать.
– Не беспокойся, – повторил Билли весело. – Ведь в воскресенье ты увидишься со своим парнем, так ведь? Это поднимет тебе настроение.
– Наверное, – ответила она машинально, больше думая о завтрашнем дне. Если туман не рассеется, они с отцом будут фактически замурованы в доме.
Билли улыбался ей, как чеширский кот.
– Наверное? – переспросил он. – Можно подумать, что встречаться с ним – это твоя обязанность. Если он тебе надоест, можешь всегда погулять со мной.
Смех замер на губах Летти. На лице у Билли сияла его обычная широкая улыбка, но глаза были серьезными.
– Мне не надоест, – сказала она надменно. – Просто мы встречаемся не каждую неделю. Это необязательно, если люди знакомы так долго…
Летти внезапно запнулась. Она не собиралась говорить этого.
Билли больше не улыбался, а недоуменно смотрел на нее.
– А вы ведь уже давно знакомы, правда, Лет?
– Это тебя не касается, Билли.
– Конечно нет.
Он смотрел, как она бросила батон хлеба в хозяйственную сумку, как вышла из магазина. Его ярко-голубые глаза странно заблестели, он пожал плечами и, когда дверь за Летти закрылась, выбросил мысли о ней из головы.
А Летти не могла забыть, как Билли смотрел на нее. Это разбудило в ней все те мысли, которые, словно воры, притаились в ее голове, готовые выскочить из-за угла и лишить ее бесценного сокровища – способности обманывать себя. Прошел месяц с тех пор, как Дэвид последний раз упомянул о женитьбе. Они теперь редко виделись. Кольцо на ее пальце, когда-то столь много обещавшее, сейчас казалось лишь слабой ниточкой, связывающей ее с Дэвидом. Даже его поцелуи стали равнодушными.
Летти переложила сумку в другую руку и плотно прижала воротник пальто к горлу. По узкой улице ей навстречу шли две девочки и играли в мяч. На одной было короткое пальто, другая и вовсе была в одном платье. Казалось, им совсем не было холодно, хотя Летти заметила, что руки у них посинели. Она прибавила шаг, чтобы скорее пройти последние несколько ярдов. Ее мысли были об отце.
Она долго делала вид, что никакой размолвки у них с Дэвидом нет, но несчастный случай с отцом все поставил на свои места. Последний раз Дэвид заговорил о женитьбе, когда отец приехал из больницы, и она ответила:
– Я не могу, Дэвид. Не сейчас.
Она собиралась сказать: «пока нет» и «пусть отец встанет на ноги». Ей нужно было сразу поправиться, но она не сделала этого. Дэвид спокойно повернулся и ушел, и с тех пор больше об этом не заговаривал. Летти чувствовала, что теряет его, но была не в силах ничего изменить.
Может быть, Билли прав. Может быть, она потеряла интерес к…
Нет! Летти отбросила свои мысли и вошла в магазин. Нет, она любит Дэвида, она больна любовью к нему, больна от мысли, что никогда его не увидит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91