Заняли свои места судьи и главный арбитр поединка.
Рефери вызывает претендентов на титул чемпиона. Вы слышите шум в зале? Это приветствуют Харвея Таунсенда. Он проходит по диагонали через ринг и останавливается в своем углу. На нем белый мохнатый халат, белые трусы и белые боксерские ботинки.
Рядом с ним находится его тренер Боб Чинсей, в прошлом знаменитый боксер, и секунданты. Боб что-то говорит Харвею, видимо, напутствие, и тот кивает головой.
Рефери вызывает Сиднея Джэксона. Вы слышите, какая наступила тишина? Сейчас она взорвется аплодисментами. Одну минутку терпения. Вот прошли секунданты Джэксона. Среди них Оргард Джефрис. Вы, конечно, помните это имя. Да, да, это он, знаменитый Кувалда! Если Сидней Джэксон усвоил его боксерские приемы, мы от души будем это приветствовать. Джэксон что-то задерживается. Рефери вторично вызывает его. Молодой спортсмен уже, можно сказать, перехватил все навыки ветеранов. Когда-то и Оргард Джефрис заставлял ждать своего выхода. Потом стремительно появлялся на ринге и так же стремительно разделывался со своими соперниками. Так что задержка Джэксона вполне понятна. Рефери в третий раз вызывает Сиднея Джэксона. Вы слышите музыкальный звук? Это удар гонга. Нет, матч еще не начался. Это рефери велел засечь время. По правилам соревнования, судья на ринге дает указание засечь время. У Джэксона в запасе есть еще три минуты, т. е. один раунд. Если он за это время не появится на ринге, победителем объявят Харвея Таунсенда. Этому негру здорово везет! Как мне сейчас сообщили, Сиднея еще нет в клубе. Причина столь таинственной задержки нам неизвестна. Закон есть закон. Хотя Таунсенда уже давно можно поздравить с победой, этого мы не делаем. Давайте подождем еще полторы минуты. Всего девяносто секунд отделяют его от триумфа. Это будет его двести шестьдесят восьмая победа. Самый короткий бой в трудной и напряженной жизни чемпиона. Самая, я бы сказал, спокойная победа. Ведь после нее не ждите реванша! Я включил секундомер. Мы обещали вам вести репортаж всех пятнадцати раундов, рассказать о необычайном поединке двух сильнейших людей страны. Однако наши надежды не оправдались. Осталось пятьдесят секунд. Харвей улыбается репортерам и позирует фотографам. Да, теперь уже можно считать его победителем. У этого замечательного боксера много поклонников. Вот один из них, растолкав полицейских, устремляется к рингу. О! Это уже не положено. Вы слышите смех в зале. Это поклонник перепрыгнул через канаты ринга. Конечно, за такую дерзость ему придется расплачиваться. Блюститель порядка, под хохот зрителей, неуклюже перелез через канаты и, размахивая дубинкой, не спеша направляется к нарушителю. Что это? Извините меня, однако это против правил этики! Подумайте только, этот фанатик бокса сбросил пиджак, швырнул в полицейского свой цилиндр. Уж не думает ли он заменить Сиднея Джэксона? К нему бросился сам Оргард Джефрис. Сейчас он его проучит! Нет, совсем нет! Джефрис оттолкнул полицейского…
Дальнейшие слова радиокомментатора Норисон не разобрал. Его голос потонул в страшном грохоте, который разразился в зале. Словно там взорвалась бомба. Или налетел штормовой ураган. Его гул доносился не только из приемника, а и через стену.
Антрепренер еще больше втянул голову в плечи. Все! Он взглянул на часы и вспыхнул. Как? Еще целых десять секунд до конца раунда?! Это не по правилам! Они не имеют права присуждать победу!
Чем тише становился гул тысячной толпы, тем сильнее негодовал Норисон. Но что он мог предпринять! Даже заявить законный протест, оспорить победу он не имел возможности.
Когда шум стих, снова раздался глухой голос Шуртанга:
– Нет, дорогие слушательницы и слушатели, это не конец. Это начало! Да, да! Вы слышали взрыв аплодисментов, взрыв радости и ликования! Это зрители приветствовали Сиднея Джэксона. Да, да, это именно он. Репортаж только начинается. Сидней Джэксон вышел на ринг. Молодой спортсмен оказался весьма волевым и выдержанным человеком, с чисто американским юмором. Подумайте только, как он красиво разыграл эту комедию! У него, бесспорно, есть талант, и многие кинокомпании сегодня обратили на это внимание.
Норисон размахивал руками, приседал и подпрыгивал, задирал ноги и делал такие «па», что ему мог бы позавидовать любой балетмейстер. Антрепренер прыгал и повторял:
– Молодчина, Сидди! Гип-гип-ура!
– Начинается второй раунд, – раздался голос Шуртинга. – Вы слышали удар гонга? Прошел первый минутный перерыв. Минута – срок слишком малый для того, чтобы подготовиться к поединку. Но Джэксон все же успел раздеться и принять нужный вид.
Итак, второй раунд. Второй для Харвея и первый для Джэксона. Харвей Таунсенд уже имеет один раунд в своем активе. И все очки этого раунда. Не потому ли Сидней Джэксон так энергично пошел в атаку?
Однако Харвей Таунсенд не принял предложенный темп. Он, отстреливаясь одиночными прямыми ударами, отходит, стремительно отходит назад. Он уходит настолько, чтобы кулаки Сиднея не доставали до цели. Какое чувство дистанции! Не зря он считается мастером ринга. Таунсенду не раз приходилось встречать шквал юного задора и ураган молодого темперамента. И, конечно, усмирять их холодом разума и силой заключительных ударов.
Джэксон атакует. Очень бурно и, я бы сказал, нерасчетливо. Зачем столько пыла и даже злости? Молодость, как правило, не умеет смирять свой темперамент, подчинять чувства разуму. Это приходит с годами, когда накапливается опыт.
Бой обостряется! Таунсенд принял темп и вступил в обмен ударами. Оба противника осыпают друг друга сериями отработанных ударов. Черные перчатки мелькают как молнии. Но что это? Чемпион снова стал отступать? Неужели он отдал инициативу в руки Сиднею? Думаю, что нет. Он просто уступает его темпераменту, дает возможность почувствовать успех и обольститься этим. О, Таунсенд умеет усыпить бдительность! Так и сейчас, он дает своему молодому сопернику вымахаться, растратить пыл и энергию. Обычная тактика тех, кто умеет рассчитывать свои силы и не обманываться в своих возможностях!
Джэксон прекрасен! Он весь горит, увлечен и вдохновлен поединком. Но хватит ли у него энергии, чтобы выдержать до конца? Слишком нерасчетливая растрата. Ведь многие удары не доходят до цели, бьют воздух. Однако те, что доходят, бесспорно, приносят неприятности Харвею. Особенно удары по корпусу. Они подрывают боеспособность и сбивают дыхание.
Джэксон добился своего: он заставил Харвея принять ближний бой! Уклонившись от контратакующих ударов правой, Сидней сделал шаг и сблизился! Оба осыпают друг друга ударами. Руки Харвея работают энергичнее. Его перчатки чаще мелькают в воздухе и записывают очки в свою пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Рефери вызывает претендентов на титул чемпиона. Вы слышите шум в зале? Это приветствуют Харвея Таунсенда. Он проходит по диагонали через ринг и останавливается в своем углу. На нем белый мохнатый халат, белые трусы и белые боксерские ботинки.
Рядом с ним находится его тренер Боб Чинсей, в прошлом знаменитый боксер, и секунданты. Боб что-то говорит Харвею, видимо, напутствие, и тот кивает головой.
Рефери вызывает Сиднея Джэксона. Вы слышите, какая наступила тишина? Сейчас она взорвется аплодисментами. Одну минутку терпения. Вот прошли секунданты Джэксона. Среди них Оргард Джефрис. Вы, конечно, помните это имя. Да, да, это он, знаменитый Кувалда! Если Сидней Джэксон усвоил его боксерские приемы, мы от души будем это приветствовать. Джэксон что-то задерживается. Рефери вторично вызывает его. Молодой спортсмен уже, можно сказать, перехватил все навыки ветеранов. Когда-то и Оргард Джефрис заставлял ждать своего выхода. Потом стремительно появлялся на ринге и так же стремительно разделывался со своими соперниками. Так что задержка Джэксона вполне понятна. Рефери в третий раз вызывает Сиднея Джэксона. Вы слышите музыкальный звук? Это удар гонга. Нет, матч еще не начался. Это рефери велел засечь время. По правилам соревнования, судья на ринге дает указание засечь время. У Джэксона в запасе есть еще три минуты, т. е. один раунд. Если он за это время не появится на ринге, победителем объявят Харвея Таунсенда. Этому негру здорово везет! Как мне сейчас сообщили, Сиднея еще нет в клубе. Причина столь таинственной задержки нам неизвестна. Закон есть закон. Хотя Таунсенда уже давно можно поздравить с победой, этого мы не делаем. Давайте подождем еще полторы минуты. Всего девяносто секунд отделяют его от триумфа. Это будет его двести шестьдесят восьмая победа. Самый короткий бой в трудной и напряженной жизни чемпиона. Самая, я бы сказал, спокойная победа. Ведь после нее не ждите реванша! Я включил секундомер. Мы обещали вам вести репортаж всех пятнадцати раундов, рассказать о необычайном поединке двух сильнейших людей страны. Однако наши надежды не оправдались. Осталось пятьдесят секунд. Харвей улыбается репортерам и позирует фотографам. Да, теперь уже можно считать его победителем. У этого замечательного боксера много поклонников. Вот один из них, растолкав полицейских, устремляется к рингу. О! Это уже не положено. Вы слышите смех в зале. Это поклонник перепрыгнул через канаты ринга. Конечно, за такую дерзость ему придется расплачиваться. Блюститель порядка, под хохот зрителей, неуклюже перелез через канаты и, размахивая дубинкой, не спеша направляется к нарушителю. Что это? Извините меня, однако это против правил этики! Подумайте только, этот фанатик бокса сбросил пиджак, швырнул в полицейского свой цилиндр. Уж не думает ли он заменить Сиднея Джэксона? К нему бросился сам Оргард Джефрис. Сейчас он его проучит! Нет, совсем нет! Джефрис оттолкнул полицейского…
Дальнейшие слова радиокомментатора Норисон не разобрал. Его голос потонул в страшном грохоте, который разразился в зале. Словно там взорвалась бомба. Или налетел штормовой ураган. Его гул доносился не только из приемника, а и через стену.
Антрепренер еще больше втянул голову в плечи. Все! Он взглянул на часы и вспыхнул. Как? Еще целых десять секунд до конца раунда?! Это не по правилам! Они не имеют права присуждать победу!
Чем тише становился гул тысячной толпы, тем сильнее негодовал Норисон. Но что он мог предпринять! Даже заявить законный протест, оспорить победу он не имел возможности.
Когда шум стих, снова раздался глухой голос Шуртанга:
– Нет, дорогие слушательницы и слушатели, это не конец. Это начало! Да, да! Вы слышали взрыв аплодисментов, взрыв радости и ликования! Это зрители приветствовали Сиднея Джэксона. Да, да, это именно он. Репортаж только начинается. Сидней Джэксон вышел на ринг. Молодой спортсмен оказался весьма волевым и выдержанным человеком, с чисто американским юмором. Подумайте только, как он красиво разыграл эту комедию! У него, бесспорно, есть талант, и многие кинокомпании сегодня обратили на это внимание.
Норисон размахивал руками, приседал и подпрыгивал, задирал ноги и делал такие «па», что ему мог бы позавидовать любой балетмейстер. Антрепренер прыгал и повторял:
– Молодчина, Сидди! Гип-гип-ура!
– Начинается второй раунд, – раздался голос Шуртинга. – Вы слышали удар гонга? Прошел первый минутный перерыв. Минута – срок слишком малый для того, чтобы подготовиться к поединку. Но Джэксон все же успел раздеться и принять нужный вид.
Итак, второй раунд. Второй для Харвея и первый для Джэксона. Харвей Таунсенд уже имеет один раунд в своем активе. И все очки этого раунда. Не потому ли Сидней Джэксон так энергично пошел в атаку?
Однако Харвей Таунсенд не принял предложенный темп. Он, отстреливаясь одиночными прямыми ударами, отходит, стремительно отходит назад. Он уходит настолько, чтобы кулаки Сиднея не доставали до цели. Какое чувство дистанции! Не зря он считается мастером ринга. Таунсенду не раз приходилось встречать шквал юного задора и ураган молодого темперамента. И, конечно, усмирять их холодом разума и силой заключительных ударов.
Джэксон атакует. Очень бурно и, я бы сказал, нерасчетливо. Зачем столько пыла и даже злости? Молодость, как правило, не умеет смирять свой темперамент, подчинять чувства разуму. Это приходит с годами, когда накапливается опыт.
Бой обостряется! Таунсенд принял темп и вступил в обмен ударами. Оба противника осыпают друг друга сериями отработанных ударов. Черные перчатки мелькают как молнии. Но что это? Чемпион снова стал отступать? Неужели он отдал инициативу в руки Сиднею? Думаю, что нет. Он просто уступает его темпераменту, дает возможность почувствовать успех и обольститься этим. О, Таунсенд умеет усыпить бдительность! Так и сейчас, он дает своему молодому сопернику вымахаться, растратить пыл и энергию. Обычная тактика тех, кто умеет рассчитывать свои силы и не обманываться в своих возможностях!
Джэксон прекрасен! Он весь горит, увлечен и вдохновлен поединком. Но хватит ли у него энергии, чтобы выдержать до конца? Слишком нерасчетливая растрата. Ведь многие удары не доходят до цели, бьют воздух. Однако те, что доходят, бесспорно, приносят неприятности Харвею. Особенно удары по корпусу. Они подрывают боеспособность и сбивают дыхание.
Джэксон добился своего: он заставил Харвея принять ближний бой! Уклонившись от контратакующих ударов правой, Сидней сделал шаг и сблизился! Оба осыпают друг друга ударами. Руки Харвея работают энергичнее. Его перчатки чаще мелькают в воздухе и записывают очки в свою пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79