Однако она действительно вызывает нестандартную реакцию на коммуникативные сигналы окружающих. Особенно трудно поддерживать зрительный контакт; извините, если из-за этого наш разговор сбивает с толку или вызывает неприятные ощущения.
Смущенный и слегка озадаченный, я попытался исправить положение и заговорил лишь из желания заполнить паузу.
– Знаете, а ведь этот факт распутывает один из узлов. Теперь я понимаю, почему вы придали такое значение тому, что призрак на вас смотрит. Вероятно, вам это неприятнее, чем остальным сотрудникам.
Главный управляющий кивнул.
– Очень вдумчиво, – без капли тепла или одобрения проговорил он. – Еще одна особенность моего состояния в том, что большинство метафор мне кажутся… мутными. То есть трудными для восприятия. Например, когда вы сравнили меня с узлом: слушаю, но до конца не понимаю. Поэтому, если бы вы на время нашего общения по возможности исключили метафоры, я был бы премного благодарен.
– Хорошо. – Лучше вернуть беседу в сугубо деловое русло. – Давайте удостоверимся, правильно ли я запомнил даты. Значит, призрак появился в сентябре?
– По крайней мере тогда мне впервые о нем рассказали, и была сделана первая запись в журнале происшествий. Сам я увидел ее лишь несколько недель спустя.
– А поточнее не знаете? В какой день заметили призрака?
– Конечно, знаю! – Мой вопрос едва ли не оскорбил Пила, который достал из ящика стола огромный гроссбух с обложкой из мраморного картона, положил поверх книги учета и начал листать. Сперва я решил: «журнал происшествий» – изящный архаизм, обозначающий текстовый файл, но нет, это был настоящий журнал, заполненный вручную. Возможно, работа в подобном месте вызывает повышенное уважение к традициям.
– Вторник, тринадцатое сентября. – Перевернув гроссбух, он протянул мне. – Вот, можете прочитать, если хотите.
Я взглянул на страницу: запись за тринадцатое сентября занимала ее почти полностью, а почерк у Пила оказался очень мелким и убористым.
– Нет, спасибо. Подробности вряд ли понадобятся. В любом случае нападение на мистера Клидеро – Рика? – произошло не так давно?
Главный управляющий повернул к себе гроссбух и проверил дату.
– В прошлую пятницу, двадцать пятого.
Я задумался. Призраки для меня делятся на активных и пассивных, причем последние составляют девяносто пять процентов от общего числа. Мертвецы держатся особняком и в основном пугают своим присутствием, а не конкретными попытками навредить. Еще реже случаи, когда призраки из тихих вдруг становятся буйными.
Что же, оставим пока это, сейчас куда важнее найти отправную точку.
– Вернемся к сентябрю, – предложил я. – Не делали ли вы каких-то приобретений в дни или недели, предшествующие появлению призрака? Какие еще события произошли в конце августа и начале сентября?
Пил нахмурился, роясь в отдаленных закоулках памяти.
– В голову ничего не приходит, – медленно произнес он, но потом вдруг поднял глаза – примерно на уровень моего подбородка, будто появилась какая-то идея. – Разве только материалы о русских белых… Мы ожидали их в июне, а они пришли в сентябре.
Я тут же навострил уши. Русские белые? Призрак являлся в ипостаси молодой женщины в монашеском одеянии и длинном белом плаще… Похоже на серьезную зацепку.
– Продолжайте, – попросил я. Пил пожал плечами:
– Это довольно обширная коллекция документов, ценность которых определить пока трудно. По большей части – письма русских эмигрантов, живших в Лондоне на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Мы были очень рады получить коллекцию, потому что ею активно интересовался ЦАЛ, то есть Центральный архив Лондона в Ислингтоне.
– Где она хранится?
– В одном из складских помещений первого этажа. Пока не зарегистрируем и не внесем в соответствующие каталоги, к основной коллекции русские документы добавлены не будут.
– Можно мне потом спуститься и па них взглянуть?
– Потом? – Судя по всему, моя идея возмутила Джеффри до глубины души. – По какой причине вы не хотите приступить к работе прямо сейчас?
Ну вот, приехали! Естественно, он не в курсе, что дословно повторяет вопрос старшего архивариуса.
– Мистер Пил, причин сразу несколько. Позвольте объяснить, как проходит работа, то есть что я намерен делать, если сотрудничество состоится. Мне бы хотелось рассказать поподробнее, дабы вы четко представляли себе процесс, согласны?
Главный управляющий коротко кивнул, хотя аскетическое лицо красноречивее любых слов говорило: его интересует только результат, детали я могу оставить при себе. И все-таки, набравшись храбрости, я продолжал: сэкономлю время и нервы, если, конечно, переломный, момент не наступит прямо сейчас.
– Если вы когда-нибудь задумывались о том, как изгоняют нечисть, то наверняка представляли себе церемонию наподобие свадьбы. Священник, или викарий, или кто вам больше нравится, говорит: объявляю вас мужем и женой. И готово. Одних слов достаточно, чтобы все свершилось.
– Мистер Кастор, я не настолько наивен, – с излишним, на мой взгляд, оптимизмом отозвался Пил. – Уверен, ваше занятие требует огромных усилий.
– Да, бывает и такое, но сейчас речь о другом. Иногда я действительно захожу в помещение, делаю свою работу и ухожу. Однако в большинстве случаев все не так просто или по крайней мере не так быстро. Сначала нужно прочувствовать призрака и настроиться на него. Потом, когда в сознании сформируется четкий образ, призрака можно вызвать и изгнать. Сколько времени это займет, сказать трудно. Изгнание нечисти – процесс отнюдь не универсальный. Если я возьмусь за эту работу, хочу с самого начала быть уверенным, что вы не станете барабанить по столу пальцами и требовать результатов через час или через день. Сколько уйдет времени, столько уйдет.
Я ждал, что Пил задумается, а он сменил тему – этакий отвлекающий маневр, чтобы все взвесить:
– А в плане гонорара?
– Тариф у меня фиксированный: день потрачу или месяц – вам придется заплатить тысячу фунтов, из них три сотни авансом.
«Фиксированный тариф» был чистой воды ерундой. К оплате труда я применяю тот же подход, что и к жизни вообще: сочиняю правила по ходу дела. На этот раз меня больше интересовал аванс: срочно требовалась наличность, сотни три, не меньше, чтобы рассчитаться с Пен, плюс небольшая надбавка за опасность, потому что темноволосая девушка в длинном платье, похоже, любит жесткую игру.
Пилу явно не понравилось то, что он услышал.
– Извините, мистер Кастор, – начал главный управляющий, скользнув взглядом по лацканам моего пиджака, – я не готов вносить аванс за сомнительного вида услугу. Если вы всерьез говорите, что можете потратить целый месяц… Целый месяц мириться и с вашим постоянным присутствием, и с появлениями призрака… Нет, это неприемлемо, совершенно неприемлемо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Смущенный и слегка озадаченный, я попытался исправить положение и заговорил лишь из желания заполнить паузу.
– Знаете, а ведь этот факт распутывает один из узлов. Теперь я понимаю, почему вы придали такое значение тому, что призрак на вас смотрит. Вероятно, вам это неприятнее, чем остальным сотрудникам.
Главный управляющий кивнул.
– Очень вдумчиво, – без капли тепла или одобрения проговорил он. – Еще одна особенность моего состояния в том, что большинство метафор мне кажутся… мутными. То есть трудными для восприятия. Например, когда вы сравнили меня с узлом: слушаю, но до конца не понимаю. Поэтому, если бы вы на время нашего общения по возможности исключили метафоры, я был бы премного благодарен.
– Хорошо. – Лучше вернуть беседу в сугубо деловое русло. – Давайте удостоверимся, правильно ли я запомнил даты. Значит, призрак появился в сентябре?
– По крайней мере тогда мне впервые о нем рассказали, и была сделана первая запись в журнале происшествий. Сам я увидел ее лишь несколько недель спустя.
– А поточнее не знаете? В какой день заметили призрака?
– Конечно, знаю! – Мой вопрос едва ли не оскорбил Пила, который достал из ящика стола огромный гроссбух с обложкой из мраморного картона, положил поверх книги учета и начал листать. Сперва я решил: «журнал происшествий» – изящный архаизм, обозначающий текстовый файл, но нет, это был настоящий журнал, заполненный вручную. Возможно, работа в подобном месте вызывает повышенное уважение к традициям.
– Вторник, тринадцатое сентября. – Перевернув гроссбух, он протянул мне. – Вот, можете прочитать, если хотите.
Я взглянул на страницу: запись за тринадцатое сентября занимала ее почти полностью, а почерк у Пила оказался очень мелким и убористым.
– Нет, спасибо. Подробности вряд ли понадобятся. В любом случае нападение на мистера Клидеро – Рика? – произошло не так давно?
Главный управляющий повернул к себе гроссбух и проверил дату.
– В прошлую пятницу, двадцать пятого.
Я задумался. Призраки для меня делятся на активных и пассивных, причем последние составляют девяносто пять процентов от общего числа. Мертвецы держатся особняком и в основном пугают своим присутствием, а не конкретными попытками навредить. Еще реже случаи, когда призраки из тихих вдруг становятся буйными.
Что же, оставим пока это, сейчас куда важнее найти отправную точку.
– Вернемся к сентябрю, – предложил я. – Не делали ли вы каких-то приобретений в дни или недели, предшествующие появлению призрака? Какие еще события произошли в конце августа и начале сентября?
Пил нахмурился, роясь в отдаленных закоулках памяти.
– В голову ничего не приходит, – медленно произнес он, но потом вдруг поднял глаза – примерно на уровень моего подбородка, будто появилась какая-то идея. – Разве только материалы о русских белых… Мы ожидали их в июне, а они пришли в сентябре.
Я тут же навострил уши. Русские белые? Призрак являлся в ипостаси молодой женщины в монашеском одеянии и длинном белом плаще… Похоже на серьезную зацепку.
– Продолжайте, – попросил я. Пил пожал плечами:
– Это довольно обширная коллекция документов, ценность которых определить пока трудно. По большей части – письма русских эмигрантов, живших в Лондоне на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Мы были очень рады получить коллекцию, потому что ею активно интересовался ЦАЛ, то есть Центральный архив Лондона в Ислингтоне.
– Где она хранится?
– В одном из складских помещений первого этажа. Пока не зарегистрируем и не внесем в соответствующие каталоги, к основной коллекции русские документы добавлены не будут.
– Можно мне потом спуститься и па них взглянуть?
– Потом? – Судя по всему, моя идея возмутила Джеффри до глубины души. – По какой причине вы не хотите приступить к работе прямо сейчас?
Ну вот, приехали! Естественно, он не в курсе, что дословно повторяет вопрос старшего архивариуса.
– Мистер Пил, причин сразу несколько. Позвольте объяснить, как проходит работа, то есть что я намерен делать, если сотрудничество состоится. Мне бы хотелось рассказать поподробнее, дабы вы четко представляли себе процесс, согласны?
Главный управляющий коротко кивнул, хотя аскетическое лицо красноречивее любых слов говорило: его интересует только результат, детали я могу оставить при себе. И все-таки, набравшись храбрости, я продолжал: сэкономлю время и нервы, если, конечно, переломный, момент не наступит прямо сейчас.
– Если вы когда-нибудь задумывались о том, как изгоняют нечисть, то наверняка представляли себе церемонию наподобие свадьбы. Священник, или викарий, или кто вам больше нравится, говорит: объявляю вас мужем и женой. И готово. Одних слов достаточно, чтобы все свершилось.
– Мистер Кастор, я не настолько наивен, – с излишним, на мой взгляд, оптимизмом отозвался Пил. – Уверен, ваше занятие требует огромных усилий.
– Да, бывает и такое, но сейчас речь о другом. Иногда я действительно захожу в помещение, делаю свою работу и ухожу. Однако в большинстве случаев все не так просто или по крайней мере не так быстро. Сначала нужно прочувствовать призрака и настроиться на него. Потом, когда в сознании сформируется четкий образ, призрака можно вызвать и изгнать. Сколько времени это займет, сказать трудно. Изгнание нечисти – процесс отнюдь не универсальный. Если я возьмусь за эту работу, хочу с самого начала быть уверенным, что вы не станете барабанить по столу пальцами и требовать результатов через час или через день. Сколько уйдет времени, столько уйдет.
Я ждал, что Пил задумается, а он сменил тему – этакий отвлекающий маневр, чтобы все взвесить:
– А в плане гонорара?
– Тариф у меня фиксированный: день потрачу или месяц – вам придется заплатить тысячу фунтов, из них три сотни авансом.
«Фиксированный тариф» был чистой воды ерундой. К оплате труда я применяю тот же подход, что и к жизни вообще: сочиняю правила по ходу дела. На этот раз меня больше интересовал аванс: срочно требовалась наличность, сотни три, не меньше, чтобы рассчитаться с Пен, плюс небольшая надбавка за опасность, потому что темноволосая девушка в длинном платье, похоже, любит жесткую игру.
Пилу явно не понравилось то, что он услышал.
– Извините, мистер Кастор, – начал главный управляющий, скользнув взглядом по лацканам моего пиджака, – я не готов вносить аванс за сомнительного вида услугу. Если вы всерьез говорите, что можете потратить целый месяц… Целый месяц мириться и с вашим постоянным присутствием, и с появлениями призрака… Нет, это неприемлемо, совершенно неприемлемо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105