Но ответы… Да, в поиске ответов я бы полмира пешком обошел.
Лукаш улыбнулся – на этот раз совершенно искренне, – однако не по доброте душевной, а радуясь, что наконец нащупал мое слабое место.
– Сами-то вы все это знаете? Если да, то откуда? Насколько я помню, Иисус общался с падшими женщинами, так ведь е тех пор немало воды утекло! Неужели вы с ним все-таки встретились?!
Улыбка на секунду скривилась, хотя голос Дамджона звучал по-прежнему беззаботно.
– Нет, такой чести не удостоился, зато я общался с его, так сказать, противной стороной. Знания мои приобретены ценой, которую далеко не каждый согласится заплатить. Естественно, – Лукаш взглянул на Маккленнана с открытым презрением, – обычно я стараюсь делать так, чтобы за меня ее платили другие.
Подавшись вперед, хозяин борделя пронзил меня взглядом.
– Мне известно, откуда они появляются, и куда вы их посылаете, тоже известно. Возможно, я ошибаюсь, но, похоже, эта информация возбудила ваше любопытство.
Теперь в глазах Лукаша сквозила доброжелательность: совсем как у милого дяди, заманившего ребенка в чащу, чтобы «посмотреть на щенков». Я перехватил его взгляд, но ответить помешала сумятица, на секунду всколыхнувшая душу. Секунда казалась бесконечной, а я превратился в шестилетнего мальчишку – в холодильнике на верхней полке еще остался именинный пирог, – кричащего на сестру, чтобы убиралась из моей кроватки: она ведь уже мертва и очень меня пугает. Бледное обиженное личико Кэти растворялось в воздухе; увы, ни тени улыбки, как у гребаного Чеширского кота из «Алисы в Стране Чудес», на нем не было.
– Но поймите, – откинулся на спинку стула Дамджон, – официально предложение еще не сделано. Потому что сначала я должен получить ответ, – явно довольный собой, он выжидающе на меня посмотрел. Маккленнан последовал его примеру: в глазах Гейба столько пылкой, неприкрытой ненависти, что вспомнилась южноамериканская лягушка, потеющая ядом. Дело ведь не в папке, которую я вынес из его офиса, а в том, что Дамджон умасливает меня, хотя должен был свистнуть вышибал: пусть руки-ноги-незваному гостю переломают. Их поведение помогло прийти в себя, и Кэти тоже помогла, хотя и совершенно другим образом, даже не могу объяснить как. Я решительно поднялся.
– Значит, предложение еще не сделано? – Дамджон покачал головой обнадеживающе и совершенно невозмутимо.
– Ну, тогда не стоит себя насиловать: запихивать ненавистное предложение в горло и проталкивать поглубже, чтобы с рвотой не вышло. А я лучше останусь с призраками, со своими знакомыми призраками. Ладно, до скорого!
На столе остался недопитый джин с тоником. Может, сделать большой глоток и плюнуть Дамджону на голову? Пожалуй, не стоит…
Я уже пробирался через фойе к входной двери, когда на притаившемся в закутке столе зазвонил телефон. Дежурный вышибала схватил трубку. В тот самый момент за спиной раздался очередной аккорд дурного джаза, от которого между клетками мозга возник неожиданный импульс.
Пара секунд – и план был приведен в действие. Скорее, скорее из клуба, но от двери далеко не отходить! Достав мобильный, я нашел в меню нужный номер: 020 7405 818. Нажав на «повтор», сначала услышал короткие гудки и секунд через тридцать попробовал снова.
В клубе раздался звонок, а в моей трубке послышался скрипучий голос вышибалы:
– Алло!
– Извините, не туда попал, – пробормотал я.
ВСКН 7405 818. Кто-то из служащих Боннингтона держал в картотеке номер борделя. Сам по себе факт довольно безобидный, но, учитывая трогательный интерес, который проявлял ко мне Дамджон, его можно рассматривать как очередное звено в цепи.
Чуть позже, по дороге в архив, клетки мозга снова оживил импульс. Думая о вырванной из журнала происшествий странице, я неожиданно понял, что гроссбух Пила даже в искалеченном виде способен мне помочь.
В общем, несмотря на то что едва спасся от кухонного ножа и не нашел Розу, в архив я возвращался в отличном настроении. Еще бы, удалось устоять перед соблазном, расстроить планы врагов и практически понять, во что. все-таки складываются детали этой невеселой головоломки.
Короче говоря, я уже испытывал радость и удовлетворение от хорошо начатой и, как следствие, наполовину выполненной работы.
Радость испарилась, когда Элис объявила, что я уволен.
15
. – Дайте еще хоть день! – ответил я, с изумлением расслышав в своем голосе умоляющие нотки. – Богом клянусь: еще день – и все закончу. Пил разрешил остаться, до конца недели.
Ни один мускул не дрогнул на каменном лице Элис, которая держала в руках мой тренч.
– Вещь ваша? – поинтересовалась она подчеркнуто официальным тоном.
– Да, моя. Послушайте, Элис, я серьезно. Всего-то осталось кое-какие мелочи доделать. Я почти закончил, честно.
– Фрэнк повесил ваше пальто на плечики, – пропустив мои слова мимо ушей, начала Элис, – а потом понадобилось отойти, и он в целях безопасности решил убрать его в шкафчик. Когда сложил, из кармана выпало это. – Она помахала перед моим носом тяжелой связкой ключей.
Черт! Мне-то казалось, я переложил гребаные ключи в карман брюк!
– Вы оставили ключи в церкви святого Панкраса. Я все собирался вернуть, но как-то забыл… – Неужели? – с едким сарказмом переспросила Элис. – Кастор, при первом же разговоре я объяснила, какова ценность коллекции и насколько серьезно мы относимся к ее сохранности. Вы в Боннингтоне почти неделю и видели: наши сотрудники пользуются электронными пропусками, сначала открывают перед вами двери, потом закрывают. Не верится, что все это осталось без вашего внимания! Что вы… «как-то забыли».
– Пытаетесь с помощью агрессии скрыть собственное замешательство? Кто ключи в церкви потерял?
Если я рассчитывал прямотой и откровенностью выбить Элис из колеи, то явно просчитался. Старший архивариус разразилась руганью, которая поразила меня не столько силой и горячностью, сколько м-м-м… лексическим богатством. Красивое лицо порозовело, затем побагровело, и, хотя особой последовательности в потоке брани не наблюдалось, мне удалось выделить основные пункты. Во-первых, я вор, во-вторых, подверг риску безопасность коллекции, а в-третьих, Пил согласился не подпускать меня к зданию архива на расстояние выстрела.
– Вон отсюда! – вопила Элис. – Вон отсюда, Кастор! Чтобы завтра вернули нам аванс, иначе по судам затаскаем! Фрэнк, уберите его с глаз моих!
Охранник показат на дверь, что сильно отличалось от вытаскивания за ухо и наверняка вызвало у Элис ощущение коитуса прерванного. И тем не менее следовало послушаться.
Я решил сделать последнюю попытку.
– Мне кажется, призрак – жертва убийства, – открыл карты я. – Еще кажется, среди ваших сотрудников есть вор, который регулярно крал из архива на протяжении нескольких месяцев или даже лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Лукаш улыбнулся – на этот раз совершенно искренне, – однако не по доброте душевной, а радуясь, что наконец нащупал мое слабое место.
– Сами-то вы все это знаете? Если да, то откуда? Насколько я помню, Иисус общался с падшими женщинами, так ведь е тех пор немало воды утекло! Неужели вы с ним все-таки встретились?!
Улыбка на секунду скривилась, хотя голос Дамджона звучал по-прежнему беззаботно.
– Нет, такой чести не удостоился, зато я общался с его, так сказать, противной стороной. Знания мои приобретены ценой, которую далеко не каждый согласится заплатить. Естественно, – Лукаш взглянул на Маккленнана с открытым презрением, – обычно я стараюсь делать так, чтобы за меня ее платили другие.
Подавшись вперед, хозяин борделя пронзил меня взглядом.
– Мне известно, откуда они появляются, и куда вы их посылаете, тоже известно. Возможно, я ошибаюсь, но, похоже, эта информация возбудила ваше любопытство.
Теперь в глазах Лукаша сквозила доброжелательность: совсем как у милого дяди, заманившего ребенка в чащу, чтобы «посмотреть на щенков». Я перехватил его взгляд, но ответить помешала сумятица, на секунду всколыхнувшая душу. Секунда казалась бесконечной, а я превратился в шестилетнего мальчишку – в холодильнике на верхней полке еще остался именинный пирог, – кричащего на сестру, чтобы убиралась из моей кроватки: она ведь уже мертва и очень меня пугает. Бледное обиженное личико Кэти растворялось в воздухе; увы, ни тени улыбки, как у гребаного Чеширского кота из «Алисы в Стране Чудес», на нем не было.
– Но поймите, – откинулся на спинку стула Дамджон, – официально предложение еще не сделано. Потому что сначала я должен получить ответ, – явно довольный собой, он выжидающе на меня посмотрел. Маккленнан последовал его примеру: в глазах Гейба столько пылкой, неприкрытой ненависти, что вспомнилась южноамериканская лягушка, потеющая ядом. Дело ведь не в папке, которую я вынес из его офиса, а в том, что Дамджон умасливает меня, хотя должен был свистнуть вышибал: пусть руки-ноги-незваному гостю переломают. Их поведение помогло прийти в себя, и Кэти тоже помогла, хотя и совершенно другим образом, даже не могу объяснить как. Я решительно поднялся.
– Значит, предложение еще не сделано? – Дамджон покачал головой обнадеживающе и совершенно невозмутимо.
– Ну, тогда не стоит себя насиловать: запихивать ненавистное предложение в горло и проталкивать поглубже, чтобы с рвотой не вышло. А я лучше останусь с призраками, со своими знакомыми призраками. Ладно, до скорого!
На столе остался недопитый джин с тоником. Может, сделать большой глоток и плюнуть Дамджону на голову? Пожалуй, не стоит…
Я уже пробирался через фойе к входной двери, когда на притаившемся в закутке столе зазвонил телефон. Дежурный вышибала схватил трубку. В тот самый момент за спиной раздался очередной аккорд дурного джаза, от которого между клетками мозга возник неожиданный импульс.
Пара секунд – и план был приведен в действие. Скорее, скорее из клуба, но от двери далеко не отходить! Достав мобильный, я нашел в меню нужный номер: 020 7405 818. Нажав на «повтор», сначала услышал короткие гудки и секунд через тридцать попробовал снова.
В клубе раздался звонок, а в моей трубке послышался скрипучий голос вышибалы:
– Алло!
– Извините, не туда попал, – пробормотал я.
ВСКН 7405 818. Кто-то из служащих Боннингтона держал в картотеке номер борделя. Сам по себе факт довольно безобидный, но, учитывая трогательный интерес, который проявлял ко мне Дамджон, его можно рассматривать как очередное звено в цепи.
Чуть позже, по дороге в архив, клетки мозга снова оживил импульс. Думая о вырванной из журнала происшествий странице, я неожиданно понял, что гроссбух Пила даже в искалеченном виде способен мне помочь.
В общем, несмотря на то что едва спасся от кухонного ножа и не нашел Розу, в архив я возвращался в отличном настроении. Еще бы, удалось устоять перед соблазном, расстроить планы врагов и практически понять, во что. все-таки складываются детали этой невеселой головоломки.
Короче говоря, я уже испытывал радость и удовлетворение от хорошо начатой и, как следствие, наполовину выполненной работы.
Радость испарилась, когда Элис объявила, что я уволен.
15
. – Дайте еще хоть день! – ответил я, с изумлением расслышав в своем голосе умоляющие нотки. – Богом клянусь: еще день – и все закончу. Пил разрешил остаться, до конца недели.
Ни один мускул не дрогнул на каменном лице Элис, которая держала в руках мой тренч.
– Вещь ваша? – поинтересовалась она подчеркнуто официальным тоном.
– Да, моя. Послушайте, Элис, я серьезно. Всего-то осталось кое-какие мелочи доделать. Я почти закончил, честно.
– Фрэнк повесил ваше пальто на плечики, – пропустив мои слова мимо ушей, начала Элис, – а потом понадобилось отойти, и он в целях безопасности решил убрать его в шкафчик. Когда сложил, из кармана выпало это. – Она помахала перед моим носом тяжелой связкой ключей.
Черт! Мне-то казалось, я переложил гребаные ключи в карман брюк!
– Вы оставили ключи в церкви святого Панкраса. Я все собирался вернуть, но как-то забыл… – Неужели? – с едким сарказмом переспросила Элис. – Кастор, при первом же разговоре я объяснила, какова ценность коллекции и насколько серьезно мы относимся к ее сохранности. Вы в Боннингтоне почти неделю и видели: наши сотрудники пользуются электронными пропусками, сначала открывают перед вами двери, потом закрывают. Не верится, что все это осталось без вашего внимания! Что вы… «как-то забыли».
– Пытаетесь с помощью агрессии скрыть собственное замешательство? Кто ключи в церкви потерял?
Если я рассчитывал прямотой и откровенностью выбить Элис из колеи, то явно просчитался. Старший архивариус разразилась руганью, которая поразила меня не столько силой и горячностью, сколько м-м-м… лексическим богатством. Красивое лицо порозовело, затем побагровело, и, хотя особой последовательности в потоке брани не наблюдалось, мне удалось выделить основные пункты. Во-первых, я вор, во-вторых, подверг риску безопасность коллекции, а в-третьих, Пил согласился не подпускать меня к зданию архива на расстояние выстрела.
– Вон отсюда! – вопила Элис. – Вон отсюда, Кастор! Чтобы завтра вернули нам аванс, иначе по судам затаскаем! Фрэнк, уберите его с глаз моих!
Охранник показат на дверь, что сильно отличалось от вытаскивания за ухо и наверняка вызвало у Элис ощущение коитуса прерванного. И тем не менее следовало послушаться.
Я решил сделать последнюю попытку.
– Мне кажется, призрак – жертва убийства, – открыл карты я. – Еще кажется, среди ваших сотрудников есть вор, который регулярно крал из архива на протяжении нескольких месяцев или даже лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105