Именно в предсвадебный период сблизились его сестра и мать.
Что касается самой свадьбы, Тим придерживался обычных мужских взглядов, помогал невесте по мере возможности, демонстрировал сентиментальность и смирение. Он одобрил выбор марки шампанского и блюд и решительно настоял на церковной церемонии. Эстелла пожурила его за такую настойчивость, заявив, что ее мог проявить только истинный американец, воспринимающий религию всерьез. Тим и правда не видел существенной разницы между американскими и французскими бракосочетаниями – ни в предпосылках, ни в таких деталях, как платье невесты, пирог, тент, если дело происходит летом, полосатый навес, под которым – Тим сам это наблюдал – некоторые его товарищи по колледжу, американцы, превращались в молодых супругов. Через все это предстояло пройти любому мужчине, и он спокойно относился как к традициям, так и к выбору будущей жены. Анна-Софи еще не успела побывать в Америке, у родных Тима, но его отец часто приезжал в Париж, познакомился с семьей невесты сына и сообщил ему, что Анна-Софи – прелестная девушка, хотя ее мать несколько эксцентрична. Мать Тима и Анна-Софи знакомы были заочно, поддерживали вежливую переписку.
Тим и Анна-Софи явились к Эстелле пораньше, опередив остальных гостей, чтобы обсудить с ней нечто важное – квартиру, которую они нашли. Наконец-то подыскав квартиру, оба испытали огромное облегчение, поскольку каждому пришлось потратить уйму времени на поиски довольно просторного, но вместе с тем приятного и не слишком дорогого жилья, пригодного для семейной жизни.
Тиму не очень-то нравилось заниматься поиском квартиры. В его обязанности входил осмотр квартир в те дни, когда Анна-Софи была занята; ей же оставалось изучать в «Фигаро» объявления о сдаче трех– или четырехкомнатных апартаментов в приемлемых округах (пятом, шестом, седьмом), а также бегло просматривать объявления, где были указаны первый, второй, восьмой и девятый округа, и, пожалуй, четырнадцатый, хотя при этом они поселились бы совсем рядом с maman. Несколько раз побывав в предлагаемых квартирах вдвоем, они поняли, что такие осмотры лучше поручать Тиму, более сдержанному человеку. Все непривычное, своеобразное, неприглядное повергало Анну-Софи в уныние. «Как люди могут жить в таких условиях!» – стонала она, чувствуя, что они с Тимом оказались на краю пропасти, куда так легко упасть и погрязнуть в трясине нищеты и убожества. Она мечтала не об этом, не такими были ее представления об идеальном союзе, уродливая квартира казалась ей олицетворением всех неудач и компромиссов мира, насмешкой над чаяниями людей. Ее эмоции озадачивали Тима: он думал, новобрачные должны быть равнодушны ко всему, что творится вокруг. Он напоминал, что им просто нужен свой угол, чтобы как можно чаще заниматься любовью. Однако он смирился с необходимостью ограждать Анну-Софи от волнений во время поиска квартиры. И в отличие от нее у Тима был свободный график работы.
Он старался не слишком много думать о практической стороне супружеской жизни, полагая, что с затруднениями надо справляться по мере того, как они возникают. Наблюдая изнанку чужой жизни, такой тоскливой и убогой, мелочной и несовременной, Тим приходил в состояние подавленности, подобно его невесте. Французские квартиры казались ему слишком тесными. В прачечных устраивали детские, кухни помещались в стенных шкафах. Кухни в американском стиле угнетали его, выглядели слишком колкой критикой в адрес безжалостной, с точки зрения французов, американской прагматичности, заставляющей в случае необходимости совмещать кухню с гостиной. Хотя настоящие американские кухни никогда не размещали в гостиной, само название, cuisine am?ricaine, указывало на умение импровизировать, которым, как надеялся Тим, ему не придется пользоваться, но которое в случае применения означало бы нравственное поражение. И потом, такая изобретательность отдавала дурным вкусом.
Другими словами, эти cuisine am?ricaine свидетельствовали о развеселой находчивости французов, стремлении «сохранить лицо» и одновременно совместить кухню с гостиной в современном мире, где шесть квартир выкраивалось из помещений живописного старого особнячка, некогда принадлежавшего одной знатной семье. В попытках сделать свои комнатенки пригодными для жилья и придать им своеобразный вид люди красили их стены в темно-синий цвет или сооружали подвесные фиберглассовые потолки. Господствовали оранжевый и розовый цвета. Сколько лестничных пролетов можно одолеть, поднимаясь наверх пешком, а не в лифте?
В один прекрасный день Тим вдруг понял, что нашел подходящую квартиру на улице Пассаж де Ла Визитасьон – очаровательное название, подходящий район. Четыре комнаты и маленькая кухня. Настоящая столовая, о какой мечтал Тим, поскольку вырос в квартирах со столовыми. А еще он научился обращать внимание на подробности, которым придают значение французы, – к примеру, на число окон, на то, в какую сторону они выходят, на наличие стенных шкафов. Цена была лишь немного высоковата для них, но Тим не сомневался, что Анне-Софи понравятся паркетные полы «в елочку», камин с мраморными завитушками в спальне, второй туалет, просторная прихожая. Он воспрял духом, ощутил прилив оптимизма, какой способно вызвать только обладание недвижимостью, и в то же время забеспокоился, что кто-нибудь купит эту квартиру прежде, чем Анна-Софи успеет ее осмотреть.
Он позвонил Анне-Софи на работу и назначил еще одну встречу с агентом в выбранной квартире. Не успев войти в квартиру, Анна-Софи расстроилась – выяснилось, что она находится на втором этаже. Не слишком высоко – значит, лифтом пользоваться не придется, что Тим счел серьезным преимуществом, а Анна-Софи – абсолютно неприемлемым недостатком.
– В квартире будет мрачно, – сразу сказала она.
– Нет, она хорошо освещена, – возразил Тим. – Когда я приходил сюда в первый раз, квартиру заливало утреннее солнце.
– Вот уж не думала, что мне придется жить на premier ?tage, – произнесла Анна-Софи реплику, озадачившую Тима.
– Квартира замечательная, вот увидишь, – уверял он. – А вот и агент.
Агент пожал им обоим руки, оглядел Анну-Софи с головы до ног и заговорщицки, многозначительно улыбнулся Тиму. Они поднялись по лестнице.
– Месье первым осмотрел эту квартиру, – сообщил агент Анне-Софи.
В квартире она ничем не выдала своей реакции. Придирчиво и тщательно осмотрела шкафы, изучила трещины между досками паркета и сразу определила, сколько из них придется заменить.
Выйдя на улицу, они остановились поодаль от агента, и Анна-Софи заявила:
– В целом – tr?s bien.
– Тебе не понравилось?
– Напротив, понравилось, если бы не недостатки. Улица – tr?s bien, но этот premier ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Что касается самой свадьбы, Тим придерживался обычных мужских взглядов, помогал невесте по мере возможности, демонстрировал сентиментальность и смирение. Он одобрил выбор марки шампанского и блюд и решительно настоял на церковной церемонии. Эстелла пожурила его за такую настойчивость, заявив, что ее мог проявить только истинный американец, воспринимающий религию всерьез. Тим и правда не видел существенной разницы между американскими и французскими бракосочетаниями – ни в предпосылках, ни в таких деталях, как платье невесты, пирог, тент, если дело происходит летом, полосатый навес, под которым – Тим сам это наблюдал – некоторые его товарищи по колледжу, американцы, превращались в молодых супругов. Через все это предстояло пройти любому мужчине, и он спокойно относился как к традициям, так и к выбору будущей жены. Анна-Софи еще не успела побывать в Америке, у родных Тима, но его отец часто приезжал в Париж, познакомился с семьей невесты сына и сообщил ему, что Анна-Софи – прелестная девушка, хотя ее мать несколько эксцентрична. Мать Тима и Анна-Софи знакомы были заочно, поддерживали вежливую переписку.
Тим и Анна-Софи явились к Эстелле пораньше, опередив остальных гостей, чтобы обсудить с ней нечто важное – квартиру, которую они нашли. Наконец-то подыскав квартиру, оба испытали огромное облегчение, поскольку каждому пришлось потратить уйму времени на поиски довольно просторного, но вместе с тем приятного и не слишком дорогого жилья, пригодного для семейной жизни.
Тиму не очень-то нравилось заниматься поиском квартиры. В его обязанности входил осмотр квартир в те дни, когда Анна-Софи была занята; ей же оставалось изучать в «Фигаро» объявления о сдаче трех– или четырехкомнатных апартаментов в приемлемых округах (пятом, шестом, седьмом), а также бегло просматривать объявления, где были указаны первый, второй, восьмой и девятый округа, и, пожалуй, четырнадцатый, хотя при этом они поселились бы совсем рядом с maman. Несколько раз побывав в предлагаемых квартирах вдвоем, они поняли, что такие осмотры лучше поручать Тиму, более сдержанному человеку. Все непривычное, своеобразное, неприглядное повергало Анну-Софи в уныние. «Как люди могут жить в таких условиях!» – стонала она, чувствуя, что они с Тимом оказались на краю пропасти, куда так легко упасть и погрязнуть в трясине нищеты и убожества. Она мечтала не об этом, не такими были ее представления об идеальном союзе, уродливая квартира казалась ей олицетворением всех неудач и компромиссов мира, насмешкой над чаяниями людей. Ее эмоции озадачивали Тима: он думал, новобрачные должны быть равнодушны ко всему, что творится вокруг. Он напоминал, что им просто нужен свой угол, чтобы как можно чаще заниматься любовью. Однако он смирился с необходимостью ограждать Анну-Софи от волнений во время поиска квартиры. И в отличие от нее у Тима был свободный график работы.
Он старался не слишком много думать о практической стороне супружеской жизни, полагая, что с затруднениями надо справляться по мере того, как они возникают. Наблюдая изнанку чужой жизни, такой тоскливой и убогой, мелочной и несовременной, Тим приходил в состояние подавленности, подобно его невесте. Французские квартиры казались ему слишком тесными. В прачечных устраивали детские, кухни помещались в стенных шкафах. Кухни в американском стиле угнетали его, выглядели слишком колкой критикой в адрес безжалостной, с точки зрения французов, американской прагматичности, заставляющей в случае необходимости совмещать кухню с гостиной. Хотя настоящие американские кухни никогда не размещали в гостиной, само название, cuisine am?ricaine, указывало на умение импровизировать, которым, как надеялся Тим, ему не придется пользоваться, но которое в случае применения означало бы нравственное поражение. И потом, такая изобретательность отдавала дурным вкусом.
Другими словами, эти cuisine am?ricaine свидетельствовали о развеселой находчивости французов, стремлении «сохранить лицо» и одновременно совместить кухню с гостиной в современном мире, где шесть квартир выкраивалось из помещений живописного старого особнячка, некогда принадлежавшего одной знатной семье. В попытках сделать свои комнатенки пригодными для жилья и придать им своеобразный вид люди красили их стены в темно-синий цвет или сооружали подвесные фиберглассовые потолки. Господствовали оранжевый и розовый цвета. Сколько лестничных пролетов можно одолеть, поднимаясь наверх пешком, а не в лифте?
В один прекрасный день Тим вдруг понял, что нашел подходящую квартиру на улице Пассаж де Ла Визитасьон – очаровательное название, подходящий район. Четыре комнаты и маленькая кухня. Настоящая столовая, о какой мечтал Тим, поскольку вырос в квартирах со столовыми. А еще он научился обращать внимание на подробности, которым придают значение французы, – к примеру, на число окон, на то, в какую сторону они выходят, на наличие стенных шкафов. Цена была лишь немного высоковата для них, но Тим не сомневался, что Анне-Софи понравятся паркетные полы «в елочку», камин с мраморными завитушками в спальне, второй туалет, просторная прихожая. Он воспрял духом, ощутил прилив оптимизма, какой способно вызвать только обладание недвижимостью, и в то же время забеспокоился, что кто-нибудь купит эту квартиру прежде, чем Анна-Софи успеет ее осмотреть.
Он позвонил Анне-Софи на работу и назначил еще одну встречу с агентом в выбранной квартире. Не успев войти в квартиру, Анна-Софи расстроилась – выяснилось, что она находится на втором этаже. Не слишком высоко – значит, лифтом пользоваться не придется, что Тим счел серьезным преимуществом, а Анна-Софи – абсолютно неприемлемым недостатком.
– В квартире будет мрачно, – сразу сказала она.
– Нет, она хорошо освещена, – возразил Тим. – Когда я приходил сюда в первый раз, квартиру заливало утреннее солнце.
– Вот уж не думала, что мне придется жить на premier ?tage, – произнесла Анна-Софи реплику, озадачившую Тима.
– Квартира замечательная, вот увидишь, – уверял он. – А вот и агент.
Агент пожал им обоим руки, оглядел Анну-Софи с головы до ног и заговорщицки, многозначительно улыбнулся Тиму. Они поднялись по лестнице.
– Месье первым осмотрел эту квартиру, – сообщил агент Анне-Софи.
В квартире она ничем не выдала своей реакции. Придирчиво и тщательно осмотрела шкафы, изучила трещины между досками паркета и сразу определила, сколько из них придется заменить.
Выйдя на улицу, они остановились поодаль от агента, и Анна-Софи заявила:
– В целом – tr?s bien.
– Тебе не понравилось?
– Напротив, понравилось, если бы не недостатки. Улица – tr?s bien, но этот premier ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91