Ее беспокоило состояние здоровья престарелой матери, творческий застой и хандра Сержа, продолжающиеся вот уже девять лет, отъезд сына Ларса в Англию, начало сезона охоты, тоска и скука, которые в последнее время мучили ее – отчасти потому, что она знала: события в Орегоне от нее никак не зависят. Клара была энергична, владела искусством использования сослагательного наклонения во французском, прочла все книги Гертруды Джекилл, умела готовить паштет из гусиной печенки.
И вот сегодня, на день раньше назначенного срока, позвонила Кристал из Орегона – как всегда, тараторя и всхлипывая. Сегодня собаку по кличке Леди, принадлежащую матери Клары, сбила машина, но не насмерть, а услуги ветеринара обойдутся в четыре тысячи долларов. Или, может быть, усыпить бедняжку?
– Я люблю вашу маму, но больше я так не могу. Несправедливо сваливать на меня все заботы, – как обычно, скулила Кристал. Кларе всегда представлялось, как ее слезы высыхают, только та кладет трубку. А может, Кристал, неуравновешенная женщина, и вправду дошла до ручки? Значит, придется подыскивать для матери другую опекуншу. Как все сложно!
– Попытайтесь спасти Леди, – попросила Клара. Да, конечно, она пришлет деньги. Разумеется, надо спасти Леди – глупую, но преданную одноглазую бордер-колли. Клара сомневалась, что ее мать заметит отсутствие собаки, – деньги она пообещала прислать скорее ради Кристал и ради самой Леди. Клара попросила позвать мать к телефону, но, как всегда, оказалось, что миссис Холли уже спит.
Предсказать, согласится ли Серж заплатить ветеринару четыре тысячи долларов, было проще простого. Клара не удосужилась даже спросить его об этом. Его страстная любовь к животным была общеизвестна, некоторые критики и рецензенты считали это показателем неприязни к людям, проявлением черствости, которыми, в свою очередь, объясняли успех его фильмов. Клара понимала, на что они намекают – что гуманизм и перфекционизм несовместимы, но не соглашалась с тем, что эти противоположные качества присущи ее мужу Сержу Крею.
В десять часов утра Крей еще завтракал и одновременно читал. Чаще всего он вставал в семь и удалялся к себе в кабинет. Крей считал, что он работает. Ведь он был артистической натурой и, следовательно, работал всегда. Но чем мрачнее и запутаннее становились его видения, тем больше средств их выражения ускользало от Сержа. Прежде всего он не любил писать и потому зависел от авторов, а с ними вечно возникали проблемы. Политические затруднения препятствовали развитию его творчества – в частности, хаос в России, когда Серж уже был готов приступить к съемкам исторической картины о Распутине, история которого в наши дни приобрела столь глубокий метафорический смысл. Требования владельцев студии «Манди Бразерс» раздражали его; исключением был только достойный доверия и надежный Уоли, Уолфорд Бирмен.
Сегодня Серж читал «Человека без свойств», сидя за кухонным столом. Эту книгу он начинал, бросал и вновь принимался читать с тех пор, как Клара познакомилась с ним. Тринадцать лет.
– Леди сбили? – Он вскинул голову. Клара поняла, что ему представился скрежет тормозов, визг собаки, судорожные подергивания конечностей стонущего животного. Его воображение было богатым, образным, ярким, лицо – выразительным. Он нахмурился, как грозовая туча, а в его странных глазах отражалась нежная любовь ко всей фауне.
– Необходима операция на позвоночнике и так далее, – объяснила Клара, которая сама была привязана к Леди. Мать принесла ее домой щенком – возможно, как замену дочери, когда Кларе представился редкий случай отправиться во Францию на съемки фильма.
Затем, около полудня, позвонила молодая женщина из Орегона, Делия: «Вы меня не знаете, но…» Делия звонила из Парижа и, похоже, была на грани истерики. Клара привыкла к телефонным звонкам американцев, хотя и считала их досадной помехой. Номер телефона налево и направо раздавала мать Клары. Все объясняли, что они друзья ее семьи или знакомые ее школьной учительницы, что у них украли паспорта по пути из аэропорта, и кстати, не могла бы она подсказать им адреса приличных ресторанов, достойных внимания выставок или пунктов обмена валюты с самым выгодным курсом? Невысказанным оставалось их желание хоть одним глазком взглянуть на знаменитый замок Клары и ее мужа-отшельника.
Сегодняшний телефонный разговор включал несколько предсказуемых моментов. Родные Делии, Сэдлеры, жили на той же улице в Лейк-Осуиго в Орегоне, что и мать Клары, а паспорт Делии украли. Но вторая жалоба Делии изумила Клару: сегодня утром молодая американка стала свидетельницей ужасного убийства на Блошином рынке. Все несчастья обрушились на нее сразу, в первый же день пребывания во Франции.
Разобраться с кражей паспорта, проблемой, с которой сталкивались почти все американцы, звонившие Кларе, было легко. Больше опасений внушал бессвязный рассказ Делии о каком-то парне, ее попутчике, незнакомце с перерезанным горлом и французской полиции. Клара понимала, что девушка в панике и нуждается в помощи, но не знала, чем ей помочь. Конечно, прежде всего следовало навестить Делию в отеле близ Северного вокзала – полиция запретила Делии покидать отель, – а потом поговорить с французскими полицейскими.
Клара сказала, что она помнит Сэдлеров.
– Должно быть, вы в семье самая младшая? Мы с Фрэнком были одноклассниками.
– Да, он самый старший из нас. А мне двадцать четыре, – объяснила Делия со вздохом отчаяния. Она остановилась в отеле «Мистраль», в восемнадцатом округе.
Клара сообщила, что все равно собиралась в Париж, поэтому постарается заехать к девушке и помочь ей хоть чем-нибудь. Делия пыталась держаться бодро и жизнерадостно, хотя на самом деле была перепугана и безмерно благодарна за то, что ей есть с кем поговорить.
– Так ты с ней не знакома? – спросил Серж Клару перед отъездом. – С твоей стороны было очень мило посочувствовать ей. – Он думал, что Клара, несмотря на свою замкнутость, не лишена сострадания; при всей ее фотогеничности у нее на редкость добрый нрав. К сожалению, на самом деле характер жены ничуть не интересовал Сержа. Покладистость и уравновешенность (этими качествами Клара не обладала, а только изображала их в присутствии мужа) имеют один недостаток – они слишком пресны, они не вызывают неприятия, в них отсутствует конфликт и острота. Чем-то они напоминают картофель и сельдерей. Человек, положительный во всех отношениях, не годится в герои фильма или даже книги.
– Я знаю ее родных, – объяснила Клара. – Они живут на одной улице с мамой.
– Только ни во что не ввязывайся, – предупредил Серж. – Никому не называй свою фамилию. – Порой он обнаруживал, что Клара чересчур доверчива – если угодно, доверчива по-орегонски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
И вот сегодня, на день раньше назначенного срока, позвонила Кристал из Орегона – как всегда, тараторя и всхлипывая. Сегодня собаку по кличке Леди, принадлежащую матери Клары, сбила машина, но не насмерть, а услуги ветеринара обойдутся в четыре тысячи долларов. Или, может быть, усыпить бедняжку?
– Я люблю вашу маму, но больше я так не могу. Несправедливо сваливать на меня все заботы, – как обычно, скулила Кристал. Кларе всегда представлялось, как ее слезы высыхают, только та кладет трубку. А может, Кристал, неуравновешенная женщина, и вправду дошла до ручки? Значит, придется подыскивать для матери другую опекуншу. Как все сложно!
– Попытайтесь спасти Леди, – попросила Клара. Да, конечно, она пришлет деньги. Разумеется, надо спасти Леди – глупую, но преданную одноглазую бордер-колли. Клара сомневалась, что ее мать заметит отсутствие собаки, – деньги она пообещала прислать скорее ради Кристал и ради самой Леди. Клара попросила позвать мать к телефону, но, как всегда, оказалось, что миссис Холли уже спит.
Предсказать, согласится ли Серж заплатить ветеринару четыре тысячи долларов, было проще простого. Клара не удосужилась даже спросить его об этом. Его страстная любовь к животным была общеизвестна, некоторые критики и рецензенты считали это показателем неприязни к людям, проявлением черствости, которыми, в свою очередь, объясняли успех его фильмов. Клара понимала, на что они намекают – что гуманизм и перфекционизм несовместимы, но не соглашалась с тем, что эти противоположные качества присущи ее мужу Сержу Крею.
В десять часов утра Крей еще завтракал и одновременно читал. Чаще всего он вставал в семь и удалялся к себе в кабинет. Крей считал, что он работает. Ведь он был артистической натурой и, следовательно, работал всегда. Но чем мрачнее и запутаннее становились его видения, тем больше средств их выражения ускользало от Сержа. Прежде всего он не любил писать и потому зависел от авторов, а с ними вечно возникали проблемы. Политические затруднения препятствовали развитию его творчества – в частности, хаос в России, когда Серж уже был готов приступить к съемкам исторической картины о Распутине, история которого в наши дни приобрела столь глубокий метафорический смысл. Требования владельцев студии «Манди Бразерс» раздражали его; исключением был только достойный доверия и надежный Уоли, Уолфорд Бирмен.
Сегодня Серж читал «Человека без свойств», сидя за кухонным столом. Эту книгу он начинал, бросал и вновь принимался читать с тех пор, как Клара познакомилась с ним. Тринадцать лет.
– Леди сбили? – Он вскинул голову. Клара поняла, что ему представился скрежет тормозов, визг собаки, судорожные подергивания конечностей стонущего животного. Его воображение было богатым, образным, ярким, лицо – выразительным. Он нахмурился, как грозовая туча, а в его странных глазах отражалась нежная любовь ко всей фауне.
– Необходима операция на позвоночнике и так далее, – объяснила Клара, которая сама была привязана к Леди. Мать принесла ее домой щенком – возможно, как замену дочери, когда Кларе представился редкий случай отправиться во Францию на съемки фильма.
Затем, около полудня, позвонила молодая женщина из Орегона, Делия: «Вы меня не знаете, но…» Делия звонила из Парижа и, похоже, была на грани истерики. Клара привыкла к телефонным звонкам американцев, хотя и считала их досадной помехой. Номер телефона налево и направо раздавала мать Клары. Все объясняли, что они друзья ее семьи или знакомые ее школьной учительницы, что у них украли паспорта по пути из аэропорта, и кстати, не могла бы она подсказать им адреса приличных ресторанов, достойных внимания выставок или пунктов обмена валюты с самым выгодным курсом? Невысказанным оставалось их желание хоть одним глазком взглянуть на знаменитый замок Клары и ее мужа-отшельника.
Сегодняшний телефонный разговор включал несколько предсказуемых моментов. Родные Делии, Сэдлеры, жили на той же улице в Лейк-Осуиго в Орегоне, что и мать Клары, а паспорт Делии украли. Но вторая жалоба Делии изумила Клару: сегодня утром молодая американка стала свидетельницей ужасного убийства на Блошином рынке. Все несчастья обрушились на нее сразу, в первый же день пребывания во Франции.
Разобраться с кражей паспорта, проблемой, с которой сталкивались почти все американцы, звонившие Кларе, было легко. Больше опасений внушал бессвязный рассказ Делии о каком-то парне, ее попутчике, незнакомце с перерезанным горлом и французской полиции. Клара понимала, что девушка в панике и нуждается в помощи, но не знала, чем ей помочь. Конечно, прежде всего следовало навестить Делию в отеле близ Северного вокзала – полиция запретила Делии покидать отель, – а потом поговорить с французскими полицейскими.
Клара сказала, что она помнит Сэдлеров.
– Должно быть, вы в семье самая младшая? Мы с Фрэнком были одноклассниками.
– Да, он самый старший из нас. А мне двадцать четыре, – объяснила Делия со вздохом отчаяния. Она остановилась в отеле «Мистраль», в восемнадцатом округе.
Клара сообщила, что все равно собиралась в Париж, поэтому постарается заехать к девушке и помочь ей хоть чем-нибудь. Делия пыталась держаться бодро и жизнерадостно, хотя на самом деле была перепугана и безмерно благодарна за то, что ей есть с кем поговорить.
– Так ты с ней не знакома? – спросил Серж Клару перед отъездом. – С твоей стороны было очень мило посочувствовать ей. – Он думал, что Клара, несмотря на свою замкнутость, не лишена сострадания; при всей ее фотогеничности у нее на редкость добрый нрав. К сожалению, на самом деле характер жены ничуть не интересовал Сержа. Покладистость и уравновешенность (этими качествами Клара не обладала, а только изображала их в присутствии мужа) имеют один недостаток – они слишком пресны, они не вызывают неприятия, в них отсутствует конфликт и острота. Чем-то они напоминают картофель и сельдерей. Человек, положительный во всех отношениях, не годится в герои фильма или даже книги.
– Я знаю ее родных, – объяснила Клара. – Они живут на одной улице с мамой.
– Только ни во что не ввязывайся, – предупредил Серж. – Никому не называй свою фамилию. – Порой он обнаруживал, что Клара чересчур доверчива – если угодно, доверчива по-орегонски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91