Вон Баженины начали, а на их глядя другие тоже начнут. Мы твоя опора, царь-государь, а ты наша милость. Мужики выносливы, безобидны. Твой царский разум, наши деньги в обороте да мужицкие руки при деле, и мы – горы свернем…
Царь верил купцам. Он загостился в Архангельске и свое платье сержанта Преображенского полка нередко менял то на купеческий кафтан, то на матросскую куртку.
Сопровождаемый помощниками, он появлялся на иностранных кораблях, пришедших с промышленными товарами – сукном, шелковыми тканями и всякой галантереей.
Петр заключал кондиции на доставку русских товаров к будущему лету, заказывал англичанам и голландцам то, что потребно Москве. Чаще всего он посещал в Архангельске Большой гостиный двор. Это каменное здание на берегу Двины строилось шестнадцать лет. Архитектура не слишком хитрая, если за проект двум зодчим было уплачено при царе Алексее Михайловиче двадцать четыре алтына, или семьдесят две копейки! И поныне служит это здание, не нуждаясь в ремонте и переустройстве. Два этажа. Стены толщиной в два аршина. В окружности оно когда-то занимало более версты. В свое время, с шестью башнями, с бойницами, валом и оградой, это торговое и складское строение было надежной крепостью. Здесь производились купчие сделки между русскими купцами и приезжими из-за моря.
Кроме этого, международного гостиного торга, в городе был обычный, ярмарочный базар. Сюда местные жители, пинежане, онежане, мезенцы и приезжие из более дальних мест, свозили дешевые товары – предметы своего изделия: меховую одежду и обувь, деревянную, берестяную и глиняную посуду. Продавали скот, рыбу. Черносошные, с государевой земли люди отдавали себя в наем на всякие нелегкие поморские промыслы – соль вываривать, зверя бить, рыбу ловить, лес валить и пилить – одним словом, на любое трудное дело, к чему испокон веков привык русский человек.
Между прочих важных дел, Петр бывал и на этом рынке. Одно из преданий повествует о том, как Петр зашел на карбас к холмогорскому гончару и нечаянно с мостков грохнулся на горшки и перебил их немало. Мужик ахнул, почесал затылок и загоревал:
– Вот те и выручка!
– А много ли было выручки? – спросил царь.
– Да теперь не много, а было бы алтын на сорок.
Петр, к удивлению мужика, подал ему золотой червонец и сказал:
– Торгуй и разживайся, да меня лихом не поминай…
В те времена против Гостиного двора Северная Двина была не столь широка, как в наши дни. Кегостровский левый берег находился в треть версты от правого, городского берега. На левом берегу стояла тогда деревянная церковь Ильи Пророка. Петр заходил к обедне в эту церковь и пел на клиросе. Теперь тем самым местом, где находилась церковь, проходят морские корабли. Так за четверть тысячелетия расширилась река…
В этот свой первый приезд в Архангельск Петр приказал воеводе Апраксину начать строить верфь в Соломбале и заложить первый торговый корабль. Второй корабль – фрегат и сорок к нему пушек – Петр повелел приобрести за границей. За это дело взялся амстердамский бургомистр Николай Витсен, известный путешественник-исследователь.
Витсен в 1687 году, за шесть лет до приезда Петра в Архангельск, объехав Северную часть Сибири, составил ее описание и карту азиатского Севера. Свои труды он посвятил российским государям, чем и снискал доверие Петра.
Поездка на север оказалась весьма полезной.
Петр был доволен и предвидел в недалеком будущем большие торговые и строительные дела в Архангельске. Гражданская власть, возглавленная воеводой Апраксиным, и духовная власть во главе с архиепископом Афанасием казались Петру в надежных руках деловых и преданных ему людей.
В этом он не ошибся.
Афанасию Петр подарил карбас, в котором прибыл из Вологды, и рессорную карету «Берлин».
В старину на Руси новый год начинался не 1 января, а 1 сентября, годы исчислялись якобы от сотворения мира.
Впоследствии Петр заменил календарь, и новый год с тех пор в России стали считать с 1 января.
Быть может, из непочтения к «действу Нового лета», то есть к новогоднему празднику, отмечавшемуся 1 сентября, в Архангельске Петр не пошел к обедне, где справлял службу сам архиепископ Афанасий. Однако это архиепископа ничуть не смутило. Отслужив обедню, Афанасий поехал разыскивать Петра, дабы поздравить его с Новым годом. Знал владыка, где надо было искать молодого государя, предпочитавшего в тот день веселие церковной службе. И как повествует один из летописцев: «Архиепископ застал государя… в доме у вдовы иноземки Володимеровой. Великий государь преосвященного архиепископа милостивым своим словом любительно жаловал и из своих государских рук жаловал преосвященного водкою. Сего 1 числа день был благополучный».
За несколько дней до отъезда Петра и его свиты из Архангельска одно за другим в вечернюю пору устраивались пиршества. Петр не возбранял ни себе, ни своим спутникам пить сколько заблагорассудится. Угощал каждый раз водкой и архиепископа. Тот, к удовольствию государя, пил, но плясать отказывался, говоря:
– Пусть карлы да скоморохи пляшут, а сказано есть: скоморох попу не товарищ…
Несколько раз, к удивлению горожан, в Архангельске, по царевой выдумке, над Двиной и городом вспыхивали огненные потехи – иллюминации и инсценировки взрыва кораблей.
В последний вечер, переезжая от Кегострова Двину вместе с архиепископом, Петр заметил огромную белуху и с острогой в руках, стоя на носу карбаса, охотился за ней, но удачи не было.
Отпустив большую часть своей свиты и попа с певчими сухим путем, через Шенкурск и Вологду, в Москву, Петр с малым числом приближенных отправился в Холмогоры. Здесь, нагрузив карбас съестными припасами и гостинцами, закупленными у иностранцев, он отправился в село Вавчугу, в гости к братьям Бажениным – купцам и лесопромышленникам.
С братьями Бажениными, Осипом и Федором, Петр неоднократно встречался во время своего пребывания в Архангельске, беседовал с ними о корабельном строении, о торговле пиленым лесом с заграницей. Понравились ему братья деловитыми рассуждениями и благими намерениями.
Раньше, еще до приезда в Архангельск, Петр знал о них, заочно: десять лет назад – в 1683 году – от имени его и брата Ивана Алексеевича была отправлена Бажениным большая грамота в защиту их от монастырских притязателей, намеревавшихся оттягать принадлежавшие Бажениным земли.
Пытался также один иноземец – переводчик Посольского приказа Крафт – урвать себе баженинские земли и леса около Вавчуги. Крафт имел от царя привилегию на устройство пильных и мукомольных ветряных и водяных мельниц и намеревался стать монополистом по этой части на всей Руси. Но тяжбу против Бажениных не выиграл. Петр предпочел иноземцу своих русских купцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Царь верил купцам. Он загостился в Архангельске и свое платье сержанта Преображенского полка нередко менял то на купеческий кафтан, то на матросскую куртку.
Сопровождаемый помощниками, он появлялся на иностранных кораблях, пришедших с промышленными товарами – сукном, шелковыми тканями и всякой галантереей.
Петр заключал кондиции на доставку русских товаров к будущему лету, заказывал англичанам и голландцам то, что потребно Москве. Чаще всего он посещал в Архангельске Большой гостиный двор. Это каменное здание на берегу Двины строилось шестнадцать лет. Архитектура не слишком хитрая, если за проект двум зодчим было уплачено при царе Алексее Михайловиче двадцать четыре алтына, или семьдесят две копейки! И поныне служит это здание, не нуждаясь в ремонте и переустройстве. Два этажа. Стены толщиной в два аршина. В окружности оно когда-то занимало более версты. В свое время, с шестью башнями, с бойницами, валом и оградой, это торговое и складское строение было надежной крепостью. Здесь производились купчие сделки между русскими купцами и приезжими из-за моря.
Кроме этого, международного гостиного торга, в городе был обычный, ярмарочный базар. Сюда местные жители, пинежане, онежане, мезенцы и приезжие из более дальних мест, свозили дешевые товары – предметы своего изделия: меховую одежду и обувь, деревянную, берестяную и глиняную посуду. Продавали скот, рыбу. Черносошные, с государевой земли люди отдавали себя в наем на всякие нелегкие поморские промыслы – соль вываривать, зверя бить, рыбу ловить, лес валить и пилить – одним словом, на любое трудное дело, к чему испокон веков привык русский человек.
Между прочих важных дел, Петр бывал и на этом рынке. Одно из преданий повествует о том, как Петр зашел на карбас к холмогорскому гончару и нечаянно с мостков грохнулся на горшки и перебил их немало. Мужик ахнул, почесал затылок и загоревал:
– Вот те и выручка!
– А много ли было выручки? – спросил царь.
– Да теперь не много, а было бы алтын на сорок.
Петр, к удивлению мужика, подал ему золотой червонец и сказал:
– Торгуй и разживайся, да меня лихом не поминай…
В те времена против Гостиного двора Северная Двина была не столь широка, как в наши дни. Кегостровский левый берег находился в треть версты от правого, городского берега. На левом берегу стояла тогда деревянная церковь Ильи Пророка. Петр заходил к обедне в эту церковь и пел на клиросе. Теперь тем самым местом, где находилась церковь, проходят морские корабли. Так за четверть тысячелетия расширилась река…
В этот свой первый приезд в Архангельск Петр приказал воеводе Апраксину начать строить верфь в Соломбале и заложить первый торговый корабль. Второй корабль – фрегат и сорок к нему пушек – Петр повелел приобрести за границей. За это дело взялся амстердамский бургомистр Николай Витсен, известный путешественник-исследователь.
Витсен в 1687 году, за шесть лет до приезда Петра в Архангельск, объехав Северную часть Сибири, составил ее описание и карту азиатского Севера. Свои труды он посвятил российским государям, чем и снискал доверие Петра.
Поездка на север оказалась весьма полезной.
Петр был доволен и предвидел в недалеком будущем большие торговые и строительные дела в Архангельске. Гражданская власть, возглавленная воеводой Апраксиным, и духовная власть во главе с архиепископом Афанасием казались Петру в надежных руках деловых и преданных ему людей.
В этом он не ошибся.
Афанасию Петр подарил карбас, в котором прибыл из Вологды, и рессорную карету «Берлин».
В старину на Руси новый год начинался не 1 января, а 1 сентября, годы исчислялись якобы от сотворения мира.
Впоследствии Петр заменил календарь, и новый год с тех пор в России стали считать с 1 января.
Быть может, из непочтения к «действу Нового лета», то есть к новогоднему празднику, отмечавшемуся 1 сентября, в Архангельске Петр не пошел к обедне, где справлял службу сам архиепископ Афанасий. Однако это архиепископа ничуть не смутило. Отслужив обедню, Афанасий поехал разыскивать Петра, дабы поздравить его с Новым годом. Знал владыка, где надо было искать молодого государя, предпочитавшего в тот день веселие церковной службе. И как повествует один из летописцев: «Архиепископ застал государя… в доме у вдовы иноземки Володимеровой. Великий государь преосвященного архиепископа милостивым своим словом любительно жаловал и из своих государских рук жаловал преосвященного водкою. Сего 1 числа день был благополучный».
За несколько дней до отъезда Петра и его свиты из Архангельска одно за другим в вечернюю пору устраивались пиршества. Петр не возбранял ни себе, ни своим спутникам пить сколько заблагорассудится. Угощал каждый раз водкой и архиепископа. Тот, к удовольствию государя, пил, но плясать отказывался, говоря:
– Пусть карлы да скоморохи пляшут, а сказано есть: скоморох попу не товарищ…
Несколько раз, к удивлению горожан, в Архангельске, по царевой выдумке, над Двиной и городом вспыхивали огненные потехи – иллюминации и инсценировки взрыва кораблей.
В последний вечер, переезжая от Кегострова Двину вместе с архиепископом, Петр заметил огромную белуху и с острогой в руках, стоя на носу карбаса, охотился за ней, но удачи не было.
Отпустив большую часть своей свиты и попа с певчими сухим путем, через Шенкурск и Вологду, в Москву, Петр с малым числом приближенных отправился в Холмогоры. Здесь, нагрузив карбас съестными припасами и гостинцами, закупленными у иностранцев, он отправился в село Вавчугу, в гости к братьям Бажениным – купцам и лесопромышленникам.
С братьями Бажениными, Осипом и Федором, Петр неоднократно встречался во время своего пребывания в Архангельске, беседовал с ними о корабельном строении, о торговле пиленым лесом с заграницей. Понравились ему братья деловитыми рассуждениями и благими намерениями.
Раньше, еще до приезда в Архангельск, Петр знал о них, заочно: десять лет назад – в 1683 году – от имени его и брата Ивана Алексеевича была отправлена Бажениным большая грамота в защиту их от монастырских притязателей, намеревавшихся оттягать принадлежавшие Бажениным земли.
Пытался также один иноземец – переводчик Посольского приказа Крафт – урвать себе баженинские земли и леса около Вавчуги. Крафт имел от царя привилегию на устройство пильных и мукомольных ветряных и водяных мельниц и намеревался стать монополистом по этой части на всей Руси. Но тяжбу против Бажениных не выиграл. Петр предпочел иноземцу своих русских купцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72