Ана (с глухим негодованием).Не подозревая и не сознавая?
Теодосий. Да, Ана! Мы жили как слепцы, примирившиеся со своим недугом.
Ана (гневно и быстро).Но разве не любовь помогала нам переносить трудности?
Теодосий. Да, Ана! Это не было любовью! Мы обманывали себя.
Ана (горько).Я не обманывала себя, Теодосий, ты себя обманывал!
Теодосий. Да, прости меня! Я не имею права оскорблять твои чувства и должен говорить только о себе! Но то, что я связал свою жизнь с твоей, было ошибкой! Ошибкой, в которой были виноваты не ты, не я, а сама жизнь! Ошибкой нашей молодости, наших неискушенных чувств! Ошибкой, которая приняла форму брака и давала нам иллюзию любви!
Ана (скорбно и глухо).А разве не тогда мы сильнее всего любили друг друга, Теодосий? И когда я была больна а ты потерял работу… и нам нечего было есть… и ты спешил принести мне каждый случайно заработанный лев… И это было иллюзией?
Теодосий. Да! И это тоже было иллюзией! Может, я поступал так из чувства долга, но не из-за любви!
Beлизар (взволнованно). Теодосий! Я тебя не узнаю, брат!
Петринский. Ты не в своем уме! Как можно? Тридцать лет был верен женщине и утверждаешь, что не любил ее!
Теодосий (спокойно, Петринскому).Да! У тебя было несколько жен! И неужели о каждой из них ты не мог бы сказать то же? Что ты, в сущности, не любил их?
Петринский. Будь они, как Ана, я бы с ними не разводился.
Теодосий. И все же ты разводился, потому что они не давали тебе того, о чем ты мечтал! Почему же тебе такая ошибка в жизни позволена, а мне нет?
Велизар. Я ни за что не поверю, что ты ее не любил!
Ана (печально).Может, просто мужчины так устроены, Велизар! Сначала любят одну женщину. Потом другую… потом третью… И так, пока не состарятся!
Глафира. Да, но может быть, и женщины устроены так же? Зачем же возмущаться?
Велизар (удивленно, Глафире).Но ведь люди не животные, милая!
Теодосий. И тем более не автоматы, лишенные права на любовь и подчиняющиеся догматическим канонам верности! Идеал, за который мы боролись, – это свобода… полное осуществление возможностей человека! А любовь – это самый нежный, благоуханный цветок души! Найдите мне, укажите мне хотя бы на одно мгновение в жизни человека без любви или воспоминания о любви! Даже дряхлый старик с разумом, затуманенным склерозом, вспоминая о своем прошлом, видит все в ореоле чувств, которые в нем когда-то пробуждала любовь! Зачем же подавлять в себе это великое чувство? Зачем превращать его в подлость и преступление, если после брака приходит любовь к другому человеку!
Пауза. Все подавленно молчат.
Ана (Теодосию).Значит… между нами все кончено!.. Так?
Теодосий. Да, Ана!
Ана. А кто же эта женщина?
Теодосий (громко, после паузы).Глафира.
Ана вздрагивает, будто пораженная электрическим током. Велизар болезненно морщится. Мария опускает голову и закрывает лицо руками. Глафира и Теодосий гордо выпрямляются. Только Петринский невозмутимо вертит на пальце брелок с ключами.
Ана (тихо, с болью).Глафира!..
Велизар (поражен).Глафира! (После долгой паузы он приходит в себя и говорит хрипло Глафире.)Значит… Ты меня обманывала?…
Петринский. Ну и что тут странного?
Велизар (гневным шепотом и с глубоким презрением, Глафире).Обманщица!
Глафира (гордо и насмешливо).А где же твои принципы свободы?
Велизар (громко и гневно).Разве ты достойна свободы?
Глафира. Ты сердишься, потому что ты не прав!
Велизар. Меня возмущает твоя подлость! Как ты все скрывала! Теперь я понимаю, почему я так часто заставал Теодосия в твоей мастерской! И как ты не пего смотрела… и твой смех… и твои шутки… и это твое безобразное кокетство с ним! (Горько.)Ах… теперь мневсе ясно!
Глафира. Напрасно я думала, что у меня разумный муж!
Велизар. Напрасно и я думал, что поднял до высот свободы униженное существо, привыкшее продавать свое тело! (Петринскому.)Ты прав, человече! Некоторым женщинам еще необходим суровый, железный кулак! (Глафире, печально.)Я тебе дал все: и свободу… и доверие… и обеспеченную жизнь… и верность… я верен всем, кто унижен прошлым! Тебе этого было мало? Зачем твоей продажной душе понадобился этот пятидесятилетний мужчина? (Указывает на Теодосия.)
Теодосий (громко и гневно).Прекрати оскорбления!
Велизар (резко поворачивается к Теодосию.)А ты? Как ты посмел? Чего прячешься? Подойди ко мне!
Теодосий (быстро подходит к нему).Ну, что?
Велизар (громко и взволнованно).Так! Теперь посмотри мне в глаза! Ты помнишь один июльский вечер пятнадцать лет назад? Мы прятались в каком-то винограднике, где у нас была явка! Пришел и ты, но агенты полиции тебя выследили и окружили нас. Началась перестрелка, тебя ранили в ногу. Ты убеждал меня уйти до того, как нагрянет полиция. Я отказался. Наступила ночь… время шло… была дорога каждая минута. Мне удалось вытащить тебя из кольца. Ты это помнишь?
Теодосий (глухо).Да, помню! Мы были едва знакомы. Но уже тогда чувство долга в тебе было очень сильно.
Велизар. О, не своди все к долгу. Я рисковал ради тебя жизнью не только из-за партийного долга. Я тебя уважал… я любил тебя! (После короткой паузы.)А помнишь, как пас арестовали и устроили очную ставку? Меня ввели в подвал, а ты лежал там, привязанный ремнями к тяжелой скамье. Тебя спросили, знаешь ли ты меня. Ты ответил, что в первый раз видишь. Тогда палач принялся тебя избивать. Ты только стонал, стиснув зубы, и снова и снова отвечал, что не знаешь меня! И так много раз. Палачи ничего не смогли от тебя добиться.
Теодосий (с трудом скрывает волнение).Я хотел сохранить свою жизнь, Велизар! Если бы я признался, что знаю тебя, меня бы уже не было на свете.
Велизар (горько).О-о-о! Только что выступал с апологией любви, а теперь все остальные чувства сводишь к нулю!
Теодосий. Да, любовь – такое чувство, которое стоит над многими другими.
Велизар (возмущенно).Даже над чувством, которое требует от нас солидарности и верности в борьбе? (Почти кричит.)Так?
Теодосий (гневно).Мы были солидарны и верпы в борьбе! Чего тебе еще? Борьба была не самоцелью, а средством для достижения человеческого счастья!
Велизар. Борьба продолжается!
Теодосий. А те, кто ее ведет, не имеют права на счастье? (С гневным криком.)Да?
Велизар. Они должны выполнить своп долг! Довести борьбу до конца и уже йотом думать о своем счастье!
Теодосий. Вот как? Значит, мы должны превратиться в отшельников и аскетов… в лицемеров, которые не видят красоты нового мира!
Велизар. Нет! Что бы ты ни говорил, ты никогда не сможешь оправдать свой поступок! Ты выдержал истязания в подвале, но не нашел в себе сил не посягнуть на жену друга. Этого не оправдать никакой моралью. Это унижает тебя самого.
Теодосий (глухо и печально, после долгой паузы).Да! Это единственное, в чем ты можешь меня обвинить! По я не знал любви!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20