А прописочка у вас есть?
— Н-нет, — ответила Елена. — Здесь нет.
— Можно взглянуть на ваши паспорта?
Разумеется, вы не обязаны мне их показывать. Я вас не принуждаю, только добровольно…
Елена встала, подошла к вешалке и, покопавшись в карманах плаща, достала довольно-таки потрепанный паспорт.
Светлана сидела неподвижно. Я раскрыл паспорт с гербом и надписью «СССР».
Так… Русакова Елена Михайловна… серия… номер… 20 января 1977 года… поселок Горки… Хвойнинского района Новгородской области… русская… и т.д. Прописка — по месту рождения. Как я и думал.
— Спасибо, — сказал я и вернул паспортину.
Светлана по-прежнему сидела неподвижно.
— А ваш паспорт, Светлана?
— Я… не знаю… где он…
— Если вы не хотите его показывать — ваше право.
— Может… в сумочке? — сказала она хриплым, низким голосом.
Елена взяла с кресла сумку, протянула мне.
— Нет, откройте сами… Если, разумеется, Светлана не возражает.
Русакова испуганно посмотрела на свою товарку… потом опрокинула сумку на постель. Господи, второй раз за день я вижу, как высыпают содержимое дамской сумочки. Точно так же, как и у Веры, в сумочке лежала косметика, но явно дешевая… ключи… записная книжка… На этом совпадения закончились: в сумочке у Веры не было паспорта, презервативов и, главное, шприца.
Русакова испуганно посмотрела на шприц — на Светлану — на меня. Сплюнул за моей спиной Шах, вздохнул Зураб.
Я взял в руки паспорт… Шуцкая Светлана Сергеевна… 20 марта 1974 года… поселок Лесной… Хвойнинского… Новгородской… землячка, значит. Прописка? Прописка питерская… Судя по всему — общага. Лицо на фотографии — совсем юное, красивое, жизнерадостное… Что же ты с собой сделала, Света?… Вторая фотография — в двадцать пять лет — отсутствует.
Я швырнул паспорт на простыню. Он лег на то же самое место, где лежал, — слева от баяна {шприц (жарг.)}.
— Вот мы и познакомились. А вот этого человека вы знаете?
Я положил на стол фотографию Владика. Елена посмотрела и покачала головой. Я сразу понял: нет, не знает.
— А вам, Светлана? Вам он знаком?
Шуцкая молчала. Я повторил:
— Светлана Сергеевна, вам знаком этот человек?
Не глядя, она ответила:
— Нет.
— Возьмите в руки, посмотрите внимательно. Я думаю — знаком.
Нехотя Светлана взяла в руки фото. Рукав халата задрался, обнажая вену со следами уколов… На фото она почти не взглянула, шепнула:
— Нет, нет… не знаю. Зачем?… Отстаньте!
Я встал, прошелся по комнате, по полу, покрытому грязно-серо-зеленым линолеумом. Окна в этих домах-"кораблях" почему-то сделали очень высоко — на высоте груди.
За немытым стеклом стояли другие «корабли». Серые, одинаковые, как колумбарии крематория… Дымили трубы ТЭЦ, выбрасывая серые клубы дыма в низкое серое небо… Мне стало страшно. Серый город-крематорий с дымящими трубами смотрел тысячами своих слепых окон прямо мне в глаза. В серых коробках были заживо погребены тысячи таких вот Светок, Ленок, Олек, Дашек… тысячи спившихся старух, чьи сыны сидят в тюрьмах… тысячи пацанов, мужчин, женщин… детей.
Я быстро, поспешно опустил глаза вниз… Внизу лежало серое асфальтовое пространство… От ларька медленно брела старуха. Белели из-под плаща мужские кальсоны, завязки волочились по земле.
Я отвернулся от окна… В комнате ничего не изменилось. С недовольным видом стоял у дверей Щах, кривил губы Зураб, сидели на смятой постели две проститутки.
— Ладно, — сказал я, — давайте подведем кое-какие итоги, барышни. Вы живете здесь без прописки… занимаетесь, как я понимаю, проституцией… Плюс есть еще одна проблема — героин. Нормальный криминальный фон. И вот на этом фоне вырисовывается фигура исчезнувшего — скорее всего, убитого — бизнесмена. Кстати, один из последних звонков в своей жизни он сделал сюда… Не Антонине же он звонил… Ну, что будем делать?
Русакова сказала вдруг:
— Свет, расскажи им… расскажи! Ну ты же ни при чем… а, Свет?
Шуцкая качнулась вперед, сжала руки коленями, выкрикнула:
— Я ничего не знаю! Отстаньте.
Шах оторвался от косяка, шагнул, отбросил тупым носком ботинка пустую пивную бутылку и рявкнул:
— Ты, путана ущемленная, колись… грохнула барыгу?
— Тихо, Витек, тихо, — сказал я.
Почти наверняка эта Света Владика не убивала. Но почти наверняка знает, кто это сделал. Вот-вот она начнет говорить Это я знаю точно. В комнате стало очень тихо.
Шуцкая подняла на меня глаза, сказала:
— Он звонил… звонил он, сука.
— Владик? — уточнил я.
— Да, Владик… Он позвонил ночью. У него всегда так — как приспичит, так все бросай — приезжай. Но я не могла. Понимаете?… Я была просто не в состоянии… Понимаете?
— Понимаю, — кивнул я. Бабенка на игле — чего не понять?
— И я сбагрила его Катьке. Вы Катьку знаете?
— Катька живет в Автово? — наугад спросил я. Последний звонок Владик еде лал Митюхиной Елене Васильевне. Это телефончик установлен в Автово.
— Да, — кивнула Светлана. — Значит знаете?
— Не все… Что дальше, Света?
— Ничего. Он меня обматерил, но Катьке все же позвонил.
Я задал еще десяток уточняющих вопросов. Все то, что рассказала Щуцкая было очень похоже на правду. Мерзкую и обыденную. От обыденности она выглядела еще более мерзкой.
Даже Шах помрачнел, когда Светлана рассказала, что вытворял с ней добропорядочный семьянин Владик Завьялов.
А Зураб просто потемнел лицом. И Ленка приоткрыла рот. Видимо, товарка потому и не направила ее к Владику вместо себя, что пожалела землячку… Сбивчивый рассказ проститутки был похож на поток блевотины.
Неужели Вера ни о чем не догадывалась?
***
Я оставил Зураба сидеть со Светкой и Ленкой. И мы с Шахом поехали в Автово.
Наверное, в этом была моя ошибка. Разве мог я предположить, что офицер ВДВ, выпускник Рязанского училища, воевавший в Афгане, раненый, награжденный… разве мог я предположить, что Зураб Иосифович даст себя обмануть проститутке, сидящей на игле?
Не мог… Не мог я этого предположить.
И я оставил грузинского князя с проститутками, чтобы присмотрел, чтобы не дал им связаться с Катькой… Зурабик «присмотрел».
Мы с Шахом пересекли город. Мы выехали из одного района-колумбария, пересекли город и приехали в другой районколумбарий. Страшненький панельный пейзаж за окном моих «Жигулей» был все тот же… Универсальность новостроечных декораций ошеломляла: и дом оказался таким же. И подъезд. И квартирная хозяйка. И сама квартира, где Катька снимала комнату.
Не оказалось только самой Катьки.
Она ушла куда-то за десять минут до нашего появления.
Мы с Шахом остались ждать.
***
Мы просидели в машине почти час, когда зазвонил «Эриксон» семьянина Владика. Телефон, собственно, позванивал довольно часто. Какие-то голоса, мужские и женские, спрашивали Владислава Игоревича, Влада или господина Завьялова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Н-нет, — ответила Елена. — Здесь нет.
— Можно взглянуть на ваши паспорта?
Разумеется, вы не обязаны мне их показывать. Я вас не принуждаю, только добровольно…
Елена встала, подошла к вешалке и, покопавшись в карманах плаща, достала довольно-таки потрепанный паспорт.
Светлана сидела неподвижно. Я раскрыл паспорт с гербом и надписью «СССР».
Так… Русакова Елена Михайловна… серия… номер… 20 января 1977 года… поселок Горки… Хвойнинского района Новгородской области… русская… и т.д. Прописка — по месту рождения. Как я и думал.
— Спасибо, — сказал я и вернул паспортину.
Светлана по-прежнему сидела неподвижно.
— А ваш паспорт, Светлана?
— Я… не знаю… где он…
— Если вы не хотите его показывать — ваше право.
— Может… в сумочке? — сказала она хриплым, низким голосом.
Елена взяла с кресла сумку, протянула мне.
— Нет, откройте сами… Если, разумеется, Светлана не возражает.
Русакова испуганно посмотрела на свою товарку… потом опрокинула сумку на постель. Господи, второй раз за день я вижу, как высыпают содержимое дамской сумочки. Точно так же, как и у Веры, в сумочке лежала косметика, но явно дешевая… ключи… записная книжка… На этом совпадения закончились: в сумочке у Веры не было паспорта, презервативов и, главное, шприца.
Русакова испуганно посмотрела на шприц — на Светлану — на меня. Сплюнул за моей спиной Шах, вздохнул Зураб.
Я взял в руки паспорт… Шуцкая Светлана Сергеевна… 20 марта 1974 года… поселок Лесной… Хвойнинского… Новгородской… землячка, значит. Прописка? Прописка питерская… Судя по всему — общага. Лицо на фотографии — совсем юное, красивое, жизнерадостное… Что же ты с собой сделала, Света?… Вторая фотография — в двадцать пять лет — отсутствует.
Я швырнул паспорт на простыню. Он лег на то же самое место, где лежал, — слева от баяна {шприц (жарг.)}.
— Вот мы и познакомились. А вот этого человека вы знаете?
Я положил на стол фотографию Владика. Елена посмотрела и покачала головой. Я сразу понял: нет, не знает.
— А вам, Светлана? Вам он знаком?
Шуцкая молчала. Я повторил:
— Светлана Сергеевна, вам знаком этот человек?
Не глядя, она ответила:
— Нет.
— Возьмите в руки, посмотрите внимательно. Я думаю — знаком.
Нехотя Светлана взяла в руки фото. Рукав халата задрался, обнажая вену со следами уколов… На фото она почти не взглянула, шепнула:
— Нет, нет… не знаю. Зачем?… Отстаньте!
Я встал, прошелся по комнате, по полу, покрытому грязно-серо-зеленым линолеумом. Окна в этих домах-"кораблях" почему-то сделали очень высоко — на высоте груди.
За немытым стеклом стояли другие «корабли». Серые, одинаковые, как колумбарии крематория… Дымили трубы ТЭЦ, выбрасывая серые клубы дыма в низкое серое небо… Мне стало страшно. Серый город-крематорий с дымящими трубами смотрел тысячами своих слепых окон прямо мне в глаза. В серых коробках были заживо погребены тысячи таких вот Светок, Ленок, Олек, Дашек… тысячи спившихся старух, чьи сыны сидят в тюрьмах… тысячи пацанов, мужчин, женщин… детей.
Я быстро, поспешно опустил глаза вниз… Внизу лежало серое асфальтовое пространство… От ларька медленно брела старуха. Белели из-под плаща мужские кальсоны, завязки волочились по земле.
Я отвернулся от окна… В комнате ничего не изменилось. С недовольным видом стоял у дверей Щах, кривил губы Зураб, сидели на смятой постели две проститутки.
— Ладно, — сказал я, — давайте подведем кое-какие итоги, барышни. Вы живете здесь без прописки… занимаетесь, как я понимаю, проституцией… Плюс есть еще одна проблема — героин. Нормальный криминальный фон. И вот на этом фоне вырисовывается фигура исчезнувшего — скорее всего, убитого — бизнесмена. Кстати, один из последних звонков в своей жизни он сделал сюда… Не Антонине же он звонил… Ну, что будем делать?
Русакова сказала вдруг:
— Свет, расскажи им… расскажи! Ну ты же ни при чем… а, Свет?
Шуцкая качнулась вперед, сжала руки коленями, выкрикнула:
— Я ничего не знаю! Отстаньте.
Шах оторвался от косяка, шагнул, отбросил тупым носком ботинка пустую пивную бутылку и рявкнул:
— Ты, путана ущемленная, колись… грохнула барыгу?
— Тихо, Витек, тихо, — сказал я.
Почти наверняка эта Света Владика не убивала. Но почти наверняка знает, кто это сделал. Вот-вот она начнет говорить Это я знаю точно. В комнате стало очень тихо.
Шуцкая подняла на меня глаза, сказала:
— Он звонил… звонил он, сука.
— Владик? — уточнил я.
— Да, Владик… Он позвонил ночью. У него всегда так — как приспичит, так все бросай — приезжай. Но я не могла. Понимаете?… Я была просто не в состоянии… Понимаете?
— Понимаю, — кивнул я. Бабенка на игле — чего не понять?
— И я сбагрила его Катьке. Вы Катьку знаете?
— Катька живет в Автово? — наугад спросил я. Последний звонок Владик еде лал Митюхиной Елене Васильевне. Это телефончик установлен в Автово.
— Да, — кивнула Светлана. — Значит знаете?
— Не все… Что дальше, Света?
— Ничего. Он меня обматерил, но Катьке все же позвонил.
Я задал еще десяток уточняющих вопросов. Все то, что рассказала Щуцкая было очень похоже на правду. Мерзкую и обыденную. От обыденности она выглядела еще более мерзкой.
Даже Шах помрачнел, когда Светлана рассказала, что вытворял с ней добропорядочный семьянин Владик Завьялов.
А Зураб просто потемнел лицом. И Ленка приоткрыла рот. Видимо, товарка потому и не направила ее к Владику вместо себя, что пожалела землячку… Сбивчивый рассказ проститутки был похож на поток блевотины.
Неужели Вера ни о чем не догадывалась?
***
Я оставил Зураба сидеть со Светкой и Ленкой. И мы с Шахом поехали в Автово.
Наверное, в этом была моя ошибка. Разве мог я предположить, что офицер ВДВ, выпускник Рязанского училища, воевавший в Афгане, раненый, награжденный… разве мог я предположить, что Зураб Иосифович даст себя обмануть проститутке, сидящей на игле?
Не мог… Не мог я этого предположить.
И я оставил грузинского князя с проститутками, чтобы присмотрел, чтобы не дал им связаться с Катькой… Зурабик «присмотрел».
Мы с Шахом пересекли город. Мы выехали из одного района-колумбария, пересекли город и приехали в другой районколумбарий. Страшненький панельный пейзаж за окном моих «Жигулей» был все тот же… Универсальность новостроечных декораций ошеломляла: и дом оказался таким же. И подъезд. И квартирная хозяйка. И сама квартира, где Катька снимала комнату.
Не оказалось только самой Катьки.
Она ушла куда-то за десять минут до нашего появления.
Мы с Шахом остались ждать.
***
Мы просидели в машине почти час, когда зазвонил «Эриксон» семьянина Владика. Телефон, собственно, позванивал довольно часто. Какие-то голоса, мужские и женские, спрашивали Владислава Игоревича, Влада или господина Завьялова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55