Тогда ты отдашь мне бабки и отпустишь? Так?
— Не-ет, родная… Ты мне впаришь, что убил Иванов… имя ты забыла, отчества не помнишь, а где живет — не знаешь… труп сброшен в Финский залив… так? И за это, золотце, ты хочешь две тонны баков?
Так, родная, не бывает.
— Чего же ты хочешь?
— Для начала познакомиться, Кэт. Покажи-ка паспорт.
— Нет с собой. Дома оставила.
— Поедем домой, — сказал я и назвал Вере адрес.
Вера пустила движок. Кэт нехотя расстегнула замочек сумки и вытащила паспорт.
— Отбой, Вера… Радистка Кэт нашла свой аусвайс.
Я пролистал паспорт… Екатерина Антоновна Стрельчук… номер… серия… 19 января 1979… Воронеж… прописка, соответственно, воронежская… Все как и должно быть, без неожиданностей.
— Ну? — сказала она.
Я опустил паспорт в свой карман.
— Э-э, — сказала она. — Ты что, охренел в атаке?
— Сколько стоит нынче чек черного {Героин}, Кэт?
— По-разному, — пожала она плечами. — А тебе зачем?
— Хочу знать. Киножурнал был такой:
«Хочу все знать». Не видела?
— Ну где как… от ста пятидесяти до двухсот.
— Значит, от пяти до семи баксов.
Здесь (я кивнул на пачку), таким образом, хватит на 400 чеков… Говори, Кэт… время-то идет.
— Мне эти бабки нужны, чтобы скинуться {Вылечиться, избавиться от наркозависимости}… Понял?
— Понял… Мне все равно, зачем тебе бабки. Мне нужно знать: кто, как, почему, когда и где убил Владика… куда дели труп?
Вера стиснула руки на руле. Зураб сидел бледный. Густо пробивала кожу синяя щетина… Наверно, они считали меня сволочью, но на это мне было наплевать.
— А гарантии? — спросила она.
Нет, потрясающая баба. С таким характером она, может быть, сумеет скинуться…
Такие случаи бывали.
— Слушай, Кэт, не пори херню! Какие, к черту, гарантии? Даешь толковую информацию — получаешь бабки и свободу.
После проверки, разумеется… Нет — едем в ментуру. Или — еще смешней? Я отдаю тебя партнерам убиенного раба Божьего Владислава.
И тут она начала хохотать. Глупо, дико, с повизгиванием. Со страхом глядела на нее в зеркало Вера… Кэт хохотала, прижимала ладони к щекам, но остановиться не могла.
— Парт… парт… не… рам, — вырвалось сквозь хохот. — Парт… не… рам.
Потихоньку смех перешел во всхлипывание, а потом Кэт сказала:
— Они же его и убили!
***
Асфальт кончился, пошла грунтовка…
Мокрые кусты вдоль дороги, пни, горы мусора… строящиеся по обеим сторонам дома.
— Далеко еще? — спросил Зураб.
— Нет, — ответила Вера, — рядом.
Это были первые слова, которые прозвучали за всю дорогу от Стачек до северной окраины города.
…После того как закончилась истерика у Кэт и прозвучали слова: «Они же его и убили», — началась истерика у Веры. Кто может ее осудить? Она и так держалась хорошо. Очень хорошо. У нее за спиной бывший одноклассник, бывший мент, разговаривал с проституткой об убийстве ее мужа… Здорово, да?
Пока Зураб успокаивал Веру, я — такой уж я стебок, ребята! — быстро колол Кэт. В тот момент она была полностью сломлена, отвечала на вопросы легко, не вспоминала ни про гарантии, ни про деньги.
…Владика убили Костик и Казбек. На квартире Костика. Пили. Трахали ее, Кэт, как могли и как хотели… Костик даже снял кое-что видеокамерой… Еще пили… Потом у них начался спор вокруг каких-то процентов, долей, рублей…
Хрен поймешь, короче… Владик — урод паскудный, садист! — уж на что до секса охоч, но от процентов и долей завелся больше… Про нее забыли. Спорили. Орали. Потом Казбек и Костик начали Владика бить. Казбек — ножом. А она уже плевала на все на это — вмазалась… Под утро ее заставили мыть пол в гостиной и в ванной… В ванной крови было очень много. Все было в крови! И пол, и стены, и сама ванна. Еще там лежал туристский топорик…
— Знаешь — маленький такой. Казбек и Костик снова выпили, стали обсуждать, что делать с телом. "…Отвезем на комплекс, — сказал Костик, — там в блоке "Б" полы совсем тонкие… под низ и — бетоном!… Хер кто когда найдет…" А Казбек ему в ответ: «Кто, мол, бетонировать будет?…» — «Мудак, — сказал Костик, — я ж сам бетонщик… всех делов на час-другой…» Тогда Казбек и говорит: «Хорошо, давай. А с этой сучкой чего? Она же все видела, блядь такая! Может… ее тоже?…»
Но Костик сказал: «Не надо, она молчать будет. Ты, падла, молчи, поняла? А то кому менты поверят — тебе или нам? Ты молчи, сука, а то закроем…» И дали мне двести баксов… выгнали… больше ничего не знаю. Честно… я скинуться хочу, домой уехать… У меня мать там одна.
Она больная, старая… Я скинуться хочу.
СТРАШНО!
***
— Далеко еще? — спросил Зураб. Он сидел за рулем.
— Нет, — ответила Вера, — рядом.
Впереди показались низкие, недостроенные корпуса. Вздымалась лапа экскаватора, стояли вагончики-бытовки. Зураб аккуратно объезжал выбоины на дороге. Навстречу нам проехал КамАЗ, обдал грязной водой из лужи… Трое мужчин в спецовках оранжево-голубого цвета оживленно спорили, совали друг другу какие-то бумаги. На голову над ними возвышался Костик. Бизнесмен. Партнер. Который верит. Твердо. Который еще и бетонщик.
Мы подъехали. На нас никто не обратил внимания, все были увлечены производственным спором. Это здорово напоминало сцену из какого-нибудь фильмеца советской эпохи, «поднимающего сложные моральные-этические проблемы в жизни молодого советского рабочего». У нас никаких сложных морально-этических проблем не было. По крайней мере, у меня.
Я приехал посмотреть на полы в блоке "Б".
Всего-то.
Потом один из прорабов (или бригадиров — я не знаю) увидел «форд». И что-то сказал Костику. Разумеется, он знал этот «форд». Костик обернулся. Спокойно так обернулся, солидно. Как и подобает бизнесмену. Как и подобает квалифицированному бетонщику. И даже сделал морду лица, которая должна означать: удивлен… приятно удивлен, Верочка… нет ли каких известий от Владика?
Есть у нас, господин бетонщик, известия от Владика. Есть.
Первой из машины вышла Вера, и Костик двинулся ей навстречу. А потом вышли мы с Князем. И Костик остановился.
А в глазенках метнулось что-то… Страх?
Наверно, страх.
А потом из машины выбралась Кэт.
И страх превратился в ужас. И респектабельное мурло закаменело.
Я подошел в упор и спросил:
— Где?
Он молчал… Интересно, скулила ли такса, когда они убили партнера? Нужно будет спросить у Кэт.
— Где блок "Б", господин бетонщик?
— Там, — сказал он, но никакого направления не показал. Так и стоял столбом, опустив руки.
— А Казбек где? — спросил я.
— Не знаю… уехал.
— Понятно… Ну веди, хоть блок "Б" посмотрим.
И мы пошли смотреть могилу Владика — блок "Б". Вера не пошла, осталась у машины. Зураба я попросил остаться тоже — присмотреть за Кэт. За славной радисткой Кэт. Конечно, она не тянула на «17. Блондинка. 90-60-90». Но Зураб кивнул молча и остался.
А мы с бетонщиком пошли смотреть блок "Б".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Не-ет, родная… Ты мне впаришь, что убил Иванов… имя ты забыла, отчества не помнишь, а где живет — не знаешь… труп сброшен в Финский залив… так? И за это, золотце, ты хочешь две тонны баков?
Так, родная, не бывает.
— Чего же ты хочешь?
— Для начала познакомиться, Кэт. Покажи-ка паспорт.
— Нет с собой. Дома оставила.
— Поедем домой, — сказал я и назвал Вере адрес.
Вера пустила движок. Кэт нехотя расстегнула замочек сумки и вытащила паспорт.
— Отбой, Вера… Радистка Кэт нашла свой аусвайс.
Я пролистал паспорт… Екатерина Антоновна Стрельчук… номер… серия… 19 января 1979… Воронеж… прописка, соответственно, воронежская… Все как и должно быть, без неожиданностей.
— Ну? — сказала она.
Я опустил паспорт в свой карман.
— Э-э, — сказала она. — Ты что, охренел в атаке?
— Сколько стоит нынче чек черного {Героин}, Кэт?
— По-разному, — пожала она плечами. — А тебе зачем?
— Хочу знать. Киножурнал был такой:
«Хочу все знать». Не видела?
— Ну где как… от ста пятидесяти до двухсот.
— Значит, от пяти до семи баксов.
Здесь (я кивнул на пачку), таким образом, хватит на 400 чеков… Говори, Кэт… время-то идет.
— Мне эти бабки нужны, чтобы скинуться {Вылечиться, избавиться от наркозависимости}… Понял?
— Понял… Мне все равно, зачем тебе бабки. Мне нужно знать: кто, как, почему, когда и где убил Владика… куда дели труп?
Вера стиснула руки на руле. Зураб сидел бледный. Густо пробивала кожу синяя щетина… Наверно, они считали меня сволочью, но на это мне было наплевать.
— А гарантии? — спросила она.
Нет, потрясающая баба. С таким характером она, может быть, сумеет скинуться…
Такие случаи бывали.
— Слушай, Кэт, не пори херню! Какие, к черту, гарантии? Даешь толковую информацию — получаешь бабки и свободу.
После проверки, разумеется… Нет — едем в ментуру. Или — еще смешней? Я отдаю тебя партнерам убиенного раба Божьего Владислава.
И тут она начала хохотать. Глупо, дико, с повизгиванием. Со страхом глядела на нее в зеркало Вера… Кэт хохотала, прижимала ладони к щекам, но остановиться не могла.
— Парт… парт… не… рам, — вырвалось сквозь хохот. — Парт… не… рам.
Потихоньку смех перешел во всхлипывание, а потом Кэт сказала:
— Они же его и убили!
***
Асфальт кончился, пошла грунтовка…
Мокрые кусты вдоль дороги, пни, горы мусора… строящиеся по обеим сторонам дома.
— Далеко еще? — спросил Зураб.
— Нет, — ответила Вера, — рядом.
Это были первые слова, которые прозвучали за всю дорогу от Стачек до северной окраины города.
…После того как закончилась истерика у Кэт и прозвучали слова: «Они же его и убили», — началась истерика у Веры. Кто может ее осудить? Она и так держалась хорошо. Очень хорошо. У нее за спиной бывший одноклассник, бывший мент, разговаривал с проституткой об убийстве ее мужа… Здорово, да?
Пока Зураб успокаивал Веру, я — такой уж я стебок, ребята! — быстро колол Кэт. В тот момент она была полностью сломлена, отвечала на вопросы легко, не вспоминала ни про гарантии, ни про деньги.
…Владика убили Костик и Казбек. На квартире Костика. Пили. Трахали ее, Кэт, как могли и как хотели… Костик даже снял кое-что видеокамерой… Еще пили… Потом у них начался спор вокруг каких-то процентов, долей, рублей…
Хрен поймешь, короче… Владик — урод паскудный, садист! — уж на что до секса охоч, но от процентов и долей завелся больше… Про нее забыли. Спорили. Орали. Потом Казбек и Костик начали Владика бить. Казбек — ножом. А она уже плевала на все на это — вмазалась… Под утро ее заставили мыть пол в гостиной и в ванной… В ванной крови было очень много. Все было в крови! И пол, и стены, и сама ванна. Еще там лежал туристский топорик…
— Знаешь — маленький такой. Казбек и Костик снова выпили, стали обсуждать, что делать с телом. "…Отвезем на комплекс, — сказал Костик, — там в блоке "Б" полы совсем тонкие… под низ и — бетоном!… Хер кто когда найдет…" А Казбек ему в ответ: «Кто, мол, бетонировать будет?…» — «Мудак, — сказал Костик, — я ж сам бетонщик… всех делов на час-другой…» Тогда Казбек и говорит: «Хорошо, давай. А с этой сучкой чего? Она же все видела, блядь такая! Может… ее тоже?…»
Но Костик сказал: «Не надо, она молчать будет. Ты, падла, молчи, поняла? А то кому менты поверят — тебе или нам? Ты молчи, сука, а то закроем…» И дали мне двести баксов… выгнали… больше ничего не знаю. Честно… я скинуться хочу, домой уехать… У меня мать там одна.
Она больная, старая… Я скинуться хочу.
СТРАШНО!
***
— Далеко еще? — спросил Зураб. Он сидел за рулем.
— Нет, — ответила Вера, — рядом.
Впереди показались низкие, недостроенные корпуса. Вздымалась лапа экскаватора, стояли вагончики-бытовки. Зураб аккуратно объезжал выбоины на дороге. Навстречу нам проехал КамАЗ, обдал грязной водой из лужи… Трое мужчин в спецовках оранжево-голубого цвета оживленно спорили, совали друг другу какие-то бумаги. На голову над ними возвышался Костик. Бизнесмен. Партнер. Который верит. Твердо. Который еще и бетонщик.
Мы подъехали. На нас никто не обратил внимания, все были увлечены производственным спором. Это здорово напоминало сцену из какого-нибудь фильмеца советской эпохи, «поднимающего сложные моральные-этические проблемы в жизни молодого советского рабочего». У нас никаких сложных морально-этических проблем не было. По крайней мере, у меня.
Я приехал посмотреть на полы в блоке "Б".
Всего-то.
Потом один из прорабов (или бригадиров — я не знаю) увидел «форд». И что-то сказал Костику. Разумеется, он знал этот «форд». Костик обернулся. Спокойно так обернулся, солидно. Как и подобает бизнесмену. Как и подобает квалифицированному бетонщику. И даже сделал морду лица, которая должна означать: удивлен… приятно удивлен, Верочка… нет ли каких известий от Владика?
Есть у нас, господин бетонщик, известия от Владика. Есть.
Первой из машины вышла Вера, и Костик двинулся ей навстречу. А потом вышли мы с Князем. И Костик остановился.
А в глазенках метнулось что-то… Страх?
Наверно, страх.
А потом из машины выбралась Кэт.
И страх превратился в ужас. И респектабельное мурло закаменело.
Я подошел в упор и спросил:
— Где?
Он молчал… Интересно, скулила ли такса, когда они убили партнера? Нужно будет спросить у Кэт.
— Где блок "Б", господин бетонщик?
— Там, — сказал он, но никакого направления не показал. Так и стоял столбом, опустив руки.
— А Казбек где? — спросил я.
— Не знаю… уехал.
— Понятно… Ну веди, хоть блок "Б" посмотрим.
И мы пошли смотреть могилу Владика — блок "Б". Вера не пошла, осталась у машины. Зураба я попросил остаться тоже — присмотреть за Кэт. За славной радисткой Кэт. Конечно, она не тянула на «17. Блондинка. 90-60-90». Но Зураб кивнул молча и остался.
А мы с бетонщиком пошли смотреть блок "Б".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55