Если организованной преступности когда-нибудь станет выгодно заниматься легальным бизнесом, то она может и полностью переключиться на него. Лучшим доказательством этому служит тот факт, что в западных странах наши мафиози с большим удовольствием открывают легальные фирмы.
Поэтому и к заказным убийствам серьезная российская организованная преступность относится лишь как к одному из способов ведения дел, исповедуя старый принцип технологической достаточности. Иными словами: к физическому устранению можно прибегать только в крайних случаях, когда других средств и возможностей решить проблему нет.
Какой бы крутой ни была мафия, она всегда и везде предпочитает так называемый беззаявочный материал, - то есть латентные, скрытые преступления, жертвы которых не пойдут в правоохранительные органы. Именно этим, а вовсе не извращенной жестокостью объясняются случаи утопления трупов, закатывания их в асфальт, расчленения или растворения в кислоте. Самые же профессиональные ликвидации вообще следует искать в статистике несчастных случаев: автокатастроф типа "пьяный за рулем", бытовых поражений электротоком, переломов оснований черепа в ванной. К этому же разделу "искусства убивать" относится инсценированное самоубийство.
На явные открытые ликвидации идут лишь тогда, когда нет возможности совершить латентные убийства, - например, когда жертва охраняется.
Признавая заказное убийство средством ведения бизнеса, пусть и преступного, легко прийти к выводу: человека убирают, как правило, не за сделанное, а за то, что он мог бы сделать. Очень важно не спутать причину и следствие. Носителя компрометирующей информации имеет смысл устранить не за то, что он эту информацию получил, а для того, чтобы не передал кому-то. Классический пример - ситуация, в которую попали некоторые российские банкиры.
Бандитская фирма берет у такого банкира кредит под поставки, предположим, колбасы из Эстонии в Россию. Контракт на колбасу липовый. Но деньги конвертируются и уходят в Эстонию (обычно это происходит через длинную цепочку посредников). Из Эстонии сообщают, что возник форсмажор колбасы не будет. Деньги возвращаются в Россию наличкой или оседают в каком-нибудь западном банке. Операция закончена. Остается "положить шпалой крайнего, чтобы дорогу ментам закрыл". Крайний - это ответственный за кредит, выданный фирме, от которой остается лишь номер телефона в коммуналке. А все ревизии в банке упрутся в труп. Мертвые же, как известно, удивительные молчуны... Другой типовой пример - операция кабанчик. Представители организованной преступности долго, иногда годами, разрабатывают какого-нибудь бизнесмена, завоевывают его доверие. Потом под некий контракт с зарубежными партнерами на счету его фирмы аккумулируют гигантские суммы. Они конвертируются и переводятся в западный банк - счет на предьявителя. Кабанчик откормлен, подходит время его забивать. Претензии всех партнеров могут быть адресованы опять же лишь к трупу. (Нечто подобное пытались проделать с петербургским предпринимателем Дадоновым. Его спасло только то, что он осознал свою дальнейшую надобность бандитам лишь в виде неодушевленной тушки и обратился в милицию.)
По данным Петербургкомстата, в 1993 г. в России было зафиксировано 39960 самоубийств. В том же году в Петербурге, по официальным данным, покончили с собой 1182 человека. Это страшные цифры. Не менее страшна статистика пропавших без вести. Под занавес 1994 г. по первому каналу ТВ "Останкино" была названа леденящая кровь цифра: с начала приватизации квартир из Москвы бесследно исчезли 28 тысяч квартировладельцев. Многие из них, предположительно, были убиты так называемой квартирной мафией, но в списки убитых не попали (принцип прост: нет трупа - практически невозможно возбудить уголовного дела по убийству).
И в том, и в другом случае ликвидация фигурантов оперативных комбинаций произошла для пресечения будущих возможных шагов жертвы. Поэтому один из самых главных принципов выживаемости в современном жестоком бизнесе звучит так: "Скинь с себя опасную информацию!" Ведь если предполагаемая жертва уже не является эксклюзивным хранителем "деликатной информации" - ее уже нет смысла убивать. Что касается убийств из мести... Месть - категория эмоциональная, а эмоции и бизнес плохо совместимы.
Однако бывают исключения, ибо, как сказал Гете, "суха, мой друг, теория всегда, а древо жизни пышно зеленеет". Одним из таких исключений было уже упоминавшееся убийство осенью 1993 г. Сергея Бейнешева, который занимался торговлей энергоносителями в Северо-Западном регионе. Его фирма подпала под влияние "тамбовского" преступного сообщества, сам Бейнешев набрал критический объем информации, но его убийство, которое произошло в ресторане "Океан", назвать ликвидацией нельзя. В ситуации с Бейнешевым произошел так называемый эксцесс исполнителя, в результате чего в роли ликвидаторов выступили те, кто должен был быть заказчиком, - сами "тамбовцы". В итоге убийство было достаточно быстро раскрыто.
КТО ТАКИЕ КИЛЛЕРЫ?
В глазах добропорядочных граждан ликвидаторкиллер зачастую выглядит широкоплечим стриженым молодцом, который разъезжает в малиновом пиджаке на иномарке. Не стоит путать просто бандитов с ликвидаторами. Современный бандит - человек практически легальный. Он может не скрывать своего образа жизни, адреса, окружения. На вопрос: "Чем вы, молодой человек, занимаетесь?", - он легко ответит: "Бандитствую потихоньку..." Ведь за абстрактный бандитизм не сажают, нужны конкретные эпизоды.
С ликвидаторами дело обстоит иначе. Киллер должен быть надежно залегендирован. Никто и никогда не должен заподозрить в нем ликвидатора по манерам, выражению лица и образу жизни. Ликвидатор обязан быть неярким, незаметным, растворяющимся в толпе. Никто и никогда не должен ассоциировать исполнителя с заказчиком. По сути дела, наемный убийца - это только придаток пистолета или автомата. Один из признаков профессиональной работы - оставленное на месте ликвидации оружие ("брось оружие ментам без него уходить легче"). Серьезные заказчики избавляются, в свою очередь, и от самих киллеров, как те - от оружия. Например, по слухам, человек, расстрелявший 1 июня 1994 г. "мерседес", в котором ехал лидер "тамбовцев" Владимир Кумарин (чудом оставшийся в живых после множества операций и остановок сердца), уже покоится на дне одного из озер Ленинградской области.
Еще одно расхожее мнение: в ликвидаторы вербуют тех, у кого есть опыт интернациональных и межнациональных войн. Это далеко не всегда так. Убийство на войне и ликвидация в мирном городе - это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Стреляя на войне в противника, солдат выполняет легальные действия, он знает, что не совершает преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Поэтому и к заказным убийствам серьезная российская организованная преступность относится лишь как к одному из способов ведения дел, исповедуя старый принцип технологической достаточности. Иными словами: к физическому устранению можно прибегать только в крайних случаях, когда других средств и возможностей решить проблему нет.
Какой бы крутой ни была мафия, она всегда и везде предпочитает так называемый беззаявочный материал, - то есть латентные, скрытые преступления, жертвы которых не пойдут в правоохранительные органы. Именно этим, а вовсе не извращенной жестокостью объясняются случаи утопления трупов, закатывания их в асфальт, расчленения или растворения в кислоте. Самые же профессиональные ликвидации вообще следует искать в статистике несчастных случаев: автокатастроф типа "пьяный за рулем", бытовых поражений электротоком, переломов оснований черепа в ванной. К этому же разделу "искусства убивать" относится инсценированное самоубийство.
На явные открытые ликвидации идут лишь тогда, когда нет возможности совершить латентные убийства, - например, когда жертва охраняется.
Признавая заказное убийство средством ведения бизнеса, пусть и преступного, легко прийти к выводу: человека убирают, как правило, не за сделанное, а за то, что он мог бы сделать. Очень важно не спутать причину и следствие. Носителя компрометирующей информации имеет смысл устранить не за то, что он эту информацию получил, а для того, чтобы не передал кому-то. Классический пример - ситуация, в которую попали некоторые российские банкиры.
Бандитская фирма берет у такого банкира кредит под поставки, предположим, колбасы из Эстонии в Россию. Контракт на колбасу липовый. Но деньги конвертируются и уходят в Эстонию (обычно это происходит через длинную цепочку посредников). Из Эстонии сообщают, что возник форсмажор колбасы не будет. Деньги возвращаются в Россию наличкой или оседают в каком-нибудь западном банке. Операция закончена. Остается "положить шпалой крайнего, чтобы дорогу ментам закрыл". Крайний - это ответственный за кредит, выданный фирме, от которой остается лишь номер телефона в коммуналке. А все ревизии в банке упрутся в труп. Мертвые же, как известно, удивительные молчуны... Другой типовой пример - операция кабанчик. Представители организованной преступности долго, иногда годами, разрабатывают какого-нибудь бизнесмена, завоевывают его доверие. Потом под некий контракт с зарубежными партнерами на счету его фирмы аккумулируют гигантские суммы. Они конвертируются и переводятся в западный банк - счет на предьявителя. Кабанчик откормлен, подходит время его забивать. Претензии всех партнеров могут быть адресованы опять же лишь к трупу. (Нечто подобное пытались проделать с петербургским предпринимателем Дадоновым. Его спасло только то, что он осознал свою дальнейшую надобность бандитам лишь в виде неодушевленной тушки и обратился в милицию.)
По данным Петербургкомстата, в 1993 г. в России было зафиксировано 39960 самоубийств. В том же году в Петербурге, по официальным данным, покончили с собой 1182 человека. Это страшные цифры. Не менее страшна статистика пропавших без вести. Под занавес 1994 г. по первому каналу ТВ "Останкино" была названа леденящая кровь цифра: с начала приватизации квартир из Москвы бесследно исчезли 28 тысяч квартировладельцев. Многие из них, предположительно, были убиты так называемой квартирной мафией, но в списки убитых не попали (принцип прост: нет трупа - практически невозможно возбудить уголовного дела по убийству).
И в том, и в другом случае ликвидация фигурантов оперативных комбинаций произошла для пресечения будущих возможных шагов жертвы. Поэтому один из самых главных принципов выживаемости в современном жестоком бизнесе звучит так: "Скинь с себя опасную информацию!" Ведь если предполагаемая жертва уже не является эксклюзивным хранителем "деликатной информации" - ее уже нет смысла убивать. Что касается убийств из мести... Месть - категория эмоциональная, а эмоции и бизнес плохо совместимы.
Однако бывают исключения, ибо, как сказал Гете, "суха, мой друг, теория всегда, а древо жизни пышно зеленеет". Одним из таких исключений было уже упоминавшееся убийство осенью 1993 г. Сергея Бейнешева, который занимался торговлей энергоносителями в Северо-Западном регионе. Его фирма подпала под влияние "тамбовского" преступного сообщества, сам Бейнешев набрал критический объем информации, но его убийство, которое произошло в ресторане "Океан", назвать ликвидацией нельзя. В ситуации с Бейнешевым произошел так называемый эксцесс исполнителя, в результате чего в роли ликвидаторов выступили те, кто должен был быть заказчиком, - сами "тамбовцы". В итоге убийство было достаточно быстро раскрыто.
КТО ТАКИЕ КИЛЛЕРЫ?
В глазах добропорядочных граждан ликвидаторкиллер зачастую выглядит широкоплечим стриженым молодцом, который разъезжает в малиновом пиджаке на иномарке. Не стоит путать просто бандитов с ликвидаторами. Современный бандит - человек практически легальный. Он может не скрывать своего образа жизни, адреса, окружения. На вопрос: "Чем вы, молодой человек, занимаетесь?", - он легко ответит: "Бандитствую потихоньку..." Ведь за абстрактный бандитизм не сажают, нужны конкретные эпизоды.
С ликвидаторами дело обстоит иначе. Киллер должен быть надежно залегендирован. Никто и никогда не должен заподозрить в нем ликвидатора по манерам, выражению лица и образу жизни. Ликвидатор обязан быть неярким, незаметным, растворяющимся в толпе. Никто и никогда не должен ассоциировать исполнителя с заказчиком. По сути дела, наемный убийца - это только придаток пистолета или автомата. Один из признаков профессиональной работы - оставленное на месте ликвидации оружие ("брось оружие ментам без него уходить легче"). Серьезные заказчики избавляются, в свою очередь, и от самих киллеров, как те - от оружия. Например, по слухам, человек, расстрелявший 1 июня 1994 г. "мерседес", в котором ехал лидер "тамбовцев" Владимир Кумарин (чудом оставшийся в живых после множества операций и остановок сердца), уже покоится на дне одного из озер Ленинградской области.
Еще одно расхожее мнение: в ликвидаторы вербуют тех, у кого есть опыт интернациональных и межнациональных войн. Это далеко не всегда так. Убийство на войне и ликвидация в мирном городе - это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Стреляя на войне в противника, солдат выполняет легальные действия, он знает, что не совершает преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96