Он имел право делать ей подарки, и было бы глупо выступать против этого. Она заставила себя отвести взгляд от Алекса и открыла коробочку.
– Господи! – У Джоселин расширились глаза при виде сверкающих камней, она была удивлена и одновременно взволнована ослепительностью подарка. – Это… мне?
– Тебе нравится?
– Я… – Джоселин не могла вымолвить ни слова, а Алекс открыто наслаждался ее растерянностью.
– Можно потратить целое состояние только ради того, чтобы увидеть твое выражение лица сейчас, Джоселин. – Алекс достал ожерелье из коробочки и надел ей на шею. – Оно очень идет тебе.
Джоселин вспыхнула, провела пальцами по сверкающим камням.
– Оно красивое, Алекс. Спасибо тебе! – Горя желанием поскорее увидеть себя, она спрыгнула с кровати, чтобы посмотреть в зеркало на туалетном столике. Прошло много лет с тех пор, как она получала подарки, и Джоселин чувствовала себя сейчас как ребенок, получивший подарок на Рождество. На ней не было ничего, кроме сверкающего на шее ожерелья. У Джоселин перехватило дыхание от увиденного. – Это ожерелье могло бы любой служанке придать вид королевы, Алекс.
Он рассмеялся, откинулся на подушки, открыто восхищаясь Джоселин.
– Не уверен, что хочу проверить это.
Джоселин вернулась в кровать, в шутку угрожая бросить в Алекса пустую коробочку. Потом свернулась калачиком рядом с ним, пальцами снова касаясь ожерелья. Это был подарок, еще теснее сближающий их, романтический знак. Джоселин почувствовала, как в горле образовался ком. Хотя здесь легко можно было ошибиться и принять его щедрость за что-нибудь большее, просто из-за наивной несбыточной мечты. Сколько раз она говорила об этом своим девушкам и успокаивала их в своих объятиях, когда они оплакивали свои ошибки.
– А кто твой отец?
– Ч-что? – Вопрос сбил ее с толку, и она подумала, не специально ли он был задан, чтобы разрушить их нежную близость. Возможно, Алекс просто хотел напомнить себе, что она не из его круга.
– Ты знала его? – мягко спросил Алекс. Он смотрел на нее добрыми глазами, не осознавая, в какое неловкое положение поставил Джоселин этот вопрос.
– Мы же не сравниваем наши генеалогические древа, лорд Коулвик. – Джоселин вырвала свою руку. – Выбирайте другую игру, и я с удовольствием подыграю вам.
– Разве это игра, Джоселин? Я просто хотел узнать…
– Есть ли у меня отец, к которому ты можешь обратиться? – Джоселин легла рядом с Алексом, пытаясь отвлечь его. – Что за странные фантазии!
– Если твоя мать занималась… этой профессией, тогда ты ничего не знаешь. Я просто хотел узнать… – Он откашлялся и постарался по-другому выразить свою мысль: – Я хочу больше знать о тебе. Ведь это вполне естественно, правда?
– Спроси меня о чем-нибудь другом, Алекс. Но я… Я не хочу говорить о себе или о своей матери. Эта тема не стоит того.
– Тогда расскажи мне о «Колокольчике». – Он прижал Джоселин к себе, приподнявшись на локте, чтобы видеть ее лицо.
– «Колокольчик» – это… сам видишь. – Она пошевелилась, чтобы занять более удобное положение или чтобы избежать его вопросов, Алекс так и не понял. От ее движения простыня соскользнула, обнажив грудь, и от прохладного воздуха соски тут же отвердели. Взгляд Алекса моментально отреагировал на это, но Алекс был настроен решительно и хотел получить ответы на свои вопросы.
– А то, что я не вижу?
Джоселин затихла, и Алекс увидел, что ее зеленые глаза потемнели, пока она обдумывала свой ответ и осторожно подбирала слова.
– Число девиц преднамеренно небольшое, их менее двадцати. Это помогает поддерживать порядок и получать хорошую прибыль. Те, у кого есть собственные комнаты, имеют право на личную прислугу, если пожелают. Каждая девица… занимается обучением горничных, и если клиент хочет, он может отвести эту горничную в ее собственную комнату и купить ее «дебют». Другим слугам свидания назначать нельзя. Любой мужчина, который домогается слуг, изгоняется из этих стен. – Джоселин глубоко вздохнула. – Этого достаточно?
– Продолжай, я захвачен твоим рассказом.
Джоселин подарила ему скептический взгляд, но продолжила:
– У всех девиц есть свои уникальные таланты и особенности. И хотя они вольны принимать или отклонять предложения, во время свидания они не могут отказать клиенту борделя в любой разумной просьбе. Это обеспечивает нашим гостям определенную «гарантию успеха», а нам – репутацию дома величайшего гостеприимства.
– Любая разумная просьба, – повторил Алекс ее слова. – А что может быть неразумной просьбой?
Джоселин пожала плечами.
– Их не так много, если честно. Например, мы не продаем услуги детей. А однажды мне пришлось вмешаться, когда один клиент попытался включить в свои фантазии одного из любимых котов девиц. – Джоселин вспыхнула от воспоминаний. – Это был интересный вечер для всех его участников.
Алекс покачал головой:
– Могу себе представить.
– Естественно, любые особые запросы обычно передаются мне заранее. Любые дополнительные расходы добавляются в счет гостя с процентами. – Джоселин улыбнулась чему-то. – Но повторяю, существуют определенные вкусы, которые мы не удовлетворяем. Такие клиенты обычно передаются в другие заведения.
Алекс старался осознать все это хитросплетение неволи и власти.
– Трудно находить так много добровольных красавиц?
Джоселин снова пожала плечами:
– Вовсе нет. В Лондоне полно таких красавиц, но я при отборе новеньких проявляю пристрастие. «Колокольчик» славится великодушием по отношению к своим девицам. Например, три раза в год сюда приезжает известный модельер, чтобы убедиться, что наряды всех девиц «Колокольчика» превосходят наряды конкурентов. Конечно, покровители делают свой вклад в их гардероб, но мы на них не надеемся. Каждую неделю сюда приходят гувернеры, которые занимаются с девицами по различным предметам.
– Гувернеры?
– Разве Зевс не предписывал что-то Девкалиону в отношении дочерей?
– О том, чтобы нанять им гувернеров? – Алекс нахмурил брови, стараясь вспомнить давно забытые уроки по греческим легендам.
– Вплетать розы им в волосы, украшать их драгоценными камнями, следить, чтобы они были одеты в пурпурные и алые одежды. Но чтобы, кроме этого, они учились читать позолоченную геральдику неба и на земле знали не только труд, но и очарование. – Она цитировала эти строки с мечтательным выражением лица. Потом она вспыхнула от смущения. – Возможно, я слишком много заставляю их читать, но даже древние греки видели пользу в хорошем образовании.
– Неужели? – Алекс не мог скрыть своего удивления. Эти строки были знакомы ему, она процитировала их из латыни. Интересно, откуда Джоселин, живя в таком заведении, может знать латынь? Должно быть, она училась где-то за пределами «Колокольчика».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Господи! – У Джоселин расширились глаза при виде сверкающих камней, она была удивлена и одновременно взволнована ослепительностью подарка. – Это… мне?
– Тебе нравится?
– Я… – Джоселин не могла вымолвить ни слова, а Алекс открыто наслаждался ее растерянностью.
– Можно потратить целое состояние только ради того, чтобы увидеть твое выражение лица сейчас, Джоселин. – Алекс достал ожерелье из коробочки и надел ей на шею. – Оно очень идет тебе.
Джоселин вспыхнула, провела пальцами по сверкающим камням.
– Оно красивое, Алекс. Спасибо тебе! – Горя желанием поскорее увидеть себя, она спрыгнула с кровати, чтобы посмотреть в зеркало на туалетном столике. Прошло много лет с тех пор, как она получала подарки, и Джоселин чувствовала себя сейчас как ребенок, получивший подарок на Рождество. На ней не было ничего, кроме сверкающего на шее ожерелья. У Джоселин перехватило дыхание от увиденного. – Это ожерелье могло бы любой служанке придать вид королевы, Алекс.
Он рассмеялся, откинулся на подушки, открыто восхищаясь Джоселин.
– Не уверен, что хочу проверить это.
Джоселин вернулась в кровать, в шутку угрожая бросить в Алекса пустую коробочку. Потом свернулась калачиком рядом с ним, пальцами снова касаясь ожерелья. Это был подарок, еще теснее сближающий их, романтический знак. Джоселин почувствовала, как в горле образовался ком. Хотя здесь легко можно было ошибиться и принять его щедрость за что-нибудь большее, просто из-за наивной несбыточной мечты. Сколько раз она говорила об этом своим девушкам и успокаивала их в своих объятиях, когда они оплакивали свои ошибки.
– А кто твой отец?
– Ч-что? – Вопрос сбил ее с толку, и она подумала, не специально ли он был задан, чтобы разрушить их нежную близость. Возможно, Алекс просто хотел напомнить себе, что она не из его круга.
– Ты знала его? – мягко спросил Алекс. Он смотрел на нее добрыми глазами, не осознавая, в какое неловкое положение поставил Джоселин этот вопрос.
– Мы же не сравниваем наши генеалогические древа, лорд Коулвик. – Джоселин вырвала свою руку. – Выбирайте другую игру, и я с удовольствием подыграю вам.
– Разве это игра, Джоселин? Я просто хотел узнать…
– Есть ли у меня отец, к которому ты можешь обратиться? – Джоселин легла рядом с Алексом, пытаясь отвлечь его. – Что за странные фантазии!
– Если твоя мать занималась… этой профессией, тогда ты ничего не знаешь. Я просто хотел узнать… – Он откашлялся и постарался по-другому выразить свою мысль: – Я хочу больше знать о тебе. Ведь это вполне естественно, правда?
– Спроси меня о чем-нибудь другом, Алекс. Но я… Я не хочу говорить о себе или о своей матери. Эта тема не стоит того.
– Тогда расскажи мне о «Колокольчике». – Он прижал Джоселин к себе, приподнявшись на локте, чтобы видеть ее лицо.
– «Колокольчик» – это… сам видишь. – Она пошевелилась, чтобы занять более удобное положение или чтобы избежать его вопросов, Алекс так и не понял. От ее движения простыня соскользнула, обнажив грудь, и от прохладного воздуха соски тут же отвердели. Взгляд Алекса моментально отреагировал на это, но Алекс был настроен решительно и хотел получить ответы на свои вопросы.
– А то, что я не вижу?
Джоселин затихла, и Алекс увидел, что ее зеленые глаза потемнели, пока она обдумывала свой ответ и осторожно подбирала слова.
– Число девиц преднамеренно небольшое, их менее двадцати. Это помогает поддерживать порядок и получать хорошую прибыль. Те, у кого есть собственные комнаты, имеют право на личную прислугу, если пожелают. Каждая девица… занимается обучением горничных, и если клиент хочет, он может отвести эту горничную в ее собственную комнату и купить ее «дебют». Другим слугам свидания назначать нельзя. Любой мужчина, который домогается слуг, изгоняется из этих стен. – Джоселин глубоко вздохнула. – Этого достаточно?
– Продолжай, я захвачен твоим рассказом.
Джоселин подарила ему скептический взгляд, но продолжила:
– У всех девиц есть свои уникальные таланты и особенности. И хотя они вольны принимать или отклонять предложения, во время свидания они не могут отказать клиенту борделя в любой разумной просьбе. Это обеспечивает нашим гостям определенную «гарантию успеха», а нам – репутацию дома величайшего гостеприимства.
– Любая разумная просьба, – повторил Алекс ее слова. – А что может быть неразумной просьбой?
Джоселин пожала плечами.
– Их не так много, если честно. Например, мы не продаем услуги детей. А однажды мне пришлось вмешаться, когда один клиент попытался включить в свои фантазии одного из любимых котов девиц. – Джоселин вспыхнула от воспоминаний. – Это был интересный вечер для всех его участников.
Алекс покачал головой:
– Могу себе представить.
– Естественно, любые особые запросы обычно передаются мне заранее. Любые дополнительные расходы добавляются в счет гостя с процентами. – Джоселин улыбнулась чему-то. – Но повторяю, существуют определенные вкусы, которые мы не удовлетворяем. Такие клиенты обычно передаются в другие заведения.
Алекс старался осознать все это хитросплетение неволи и власти.
– Трудно находить так много добровольных красавиц?
Джоселин снова пожала плечами:
– Вовсе нет. В Лондоне полно таких красавиц, но я при отборе новеньких проявляю пристрастие. «Колокольчик» славится великодушием по отношению к своим девицам. Например, три раза в год сюда приезжает известный модельер, чтобы убедиться, что наряды всех девиц «Колокольчика» превосходят наряды конкурентов. Конечно, покровители делают свой вклад в их гардероб, но мы на них не надеемся. Каждую неделю сюда приходят гувернеры, которые занимаются с девицами по различным предметам.
– Гувернеры?
– Разве Зевс не предписывал что-то Девкалиону в отношении дочерей?
– О том, чтобы нанять им гувернеров? – Алекс нахмурил брови, стараясь вспомнить давно забытые уроки по греческим легендам.
– Вплетать розы им в волосы, украшать их драгоценными камнями, следить, чтобы они были одеты в пурпурные и алые одежды. Но чтобы, кроме этого, они учились читать позолоченную геральдику неба и на земле знали не только труд, но и очарование. – Она цитировала эти строки с мечтательным выражением лица. Потом она вспыхнула от смущения. – Возможно, я слишком много заставляю их читать, но даже древние греки видели пользу в хорошем образовании.
– Неужели? – Алекс не мог скрыть своего удивления. Эти строки были знакомы ему, она процитировала их из латыни. Интересно, откуда Джоселин, живя в таком заведении, может знать латынь? Должно быть, она училась где-то за пределами «Колокольчика».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53