– Все началось с приезда твоей матери, – заявил Марчелло. – До нее мы жили спокойно.
– Моя мать уже уехала. Может быть, теперь Джорджо во всем будешь обвинять?
– Не надо, не передергивай!
– Если он тебе мешает, скажи ему, чтобы уезжал, это будет очень красиво.
Теа резко встала из-за стола, надела старую куртку, в которой занималась грязной работой, и направилась к двери. Она не могла больше вынести этого занудства. Если Марчелло раскапризничался, ему бесполезно что-то доказывать – все равно не поймет.
– Ты сейчас вылитая Марта, – небрежно заметил Марчелло, стараясь побольнее обидеть Теодолинду. Он прекрасно знал, что она ненавидит, когда ее с кем-то сравнивают, а уж тем более – с матерью.
– Лучше бы ты этого не говорил, – с угрозой в голосе сказала она. – Запомни, меня зовут Теа, и точка!
– Я всегда говорю то, что думаю.
– Почему же в таком случае ты молчал, когда я вела переговоры с директором картины, когда обсуждала с ним условия, когда подписывала бумаги? Смелости не хватило отказаться от прибыльного предложения?
– Я же видел, что ты просто голову потеряла из-за этих паршивых денег.
– Ах так, они паршивые?! – взорвалась Теа. – Конечно, тебя не касаются ни счета, ни кредиты, ни выплаты по процентам. Этой грязной работой ведь я занимаюсь.
– Ты хочешь сказать, что я ничего не делаю? Нет, правильно говорится, что яблоко от яблони недалеко падает. Дочь Марты Корсини только и может, что считать деньги, как кассовый аппарат. А для меня деньги – ничто. Я никогда их не имел, не имею и иметь не буду, но, хоть я и беден, я не позволю, чтобы об меня вытирали ноги! Все, я уезжаю, теперь ты в «Фонтекьяре» полновластная хозяйка.
С этими словами он вышел из дома и направился к своей машине. Теа бросилась за ним.
– Прости меня, Марчелло, я не хотела тебя обидеть, – в отчаянии кричала она ему вслед. – Вернись, пожалуйста!
Но Марчелло решительно и несколько театрально сел в машину и, включив зажигание, сорвался с места.
Теа вернулась в дом и, прислонившись к дверному косяку, разрыдалась.
– Дура, какая же я дура! – ругала она себя. – Как я теперь буду здесь одна?
Марчелло начал первый, к тому же сравнил ее с матерью, вот она и вышла из себя. Его тоже можно понять. Он так много сделал для нее, когда она была в кризисе. Это он предложил купить имение, завести лошадей, это он заставил ее поверить в себя, нашел ей занятие по душе. Неужели одно неосторожное слово способно разрушить союз, казавшийся им обоим таким прочным?
Теа побежала в конюшню. Джорджо как раз выводил на манеж оседланную Кациму: несколько уроков молодым людям все-таки удалось сохранить.
– Пусти! – Теа оттолкнула Джорджо и вскочила в седло, собираясь отправиться в погоню за уехавшим Марчелло. Она рассчитывала, что, если поскачет напрямик и срежет угол, успеет перехватить его перед выездом на шоссе.
Она натянула удила, но лошадь, вдруг испугавшись, взбрыкнула, и Теа, перелетев через ее голову, упала на землю и потеряла сознание.
Когда она очнулась, то увидела склонившегося над ней незнакомца с голубыми глазами и светлыми волосами до плеч. Заметив, что Теа открыла глаза, он спросил ее по-английски:
– Как ты?
Теа подумала, что голубоглазый блондин ей снится. Откуда взялся здесь этот красавец, похожий на сказочного принца?
Словно для того, чтобы доказать свою материальность, молодой человек попросил расступиться сбежавшийся народ и, подняв Теа на руки, понес ее в дом. Она закрыла глаза и, вдыхая незнакомый пряный запах одеколона, прижалась к незнакомцу. Ей хотелось, чтобы эти сильные руки никогда ее не отпускали.
Глава 55
Его звали Род Уард. Ему было двадцать шесть лет, он выглядел как атлет, улыбался неотразимой улыбкой и исполнял в сериале по роману Джулии де Бласко главную мужскую роль. Теа влюбилась в него без памяти. Когда они ненароком встречались, у нее начинали дрожать колени и срывался голос.
– Он тебе нравится? – спросил Джорджо, сидя на перекладине ограждения манежа.
– Ничего парень, – неопределенно ответила Теа и опустила глаза.
Невдалеке от них готовили площадку для съемок очередного эпизода, а Род сидел на ступеньках фургона и слушал наставления режиссера. Время от времени он поворачивал голову и смотрел на Теодолинду.
– Кацима и Кадим застоялись, надо бы их погонять, – сказала Теа. – Марчелло нет уже четыре дня.
– На меня не рассчитывай, – испугался Джорджо, вспомнив головокружительный полет Теодолинды, по счастливой случайности закончившийся благополучно. – Эти скакуны слишком норовисты.
– А я тебя и не имела в виду. Просто сказала, что надо бы на них покататься, да некому.
– Почему некому? – раздался голос Рода. – Перед вами профессиональный ковбой. Прежде чем стать актером, я объезжал лошадей на ранчо в Колорадо. Сейчас у меня два часа свободных, могу вам помочь.
– Спасибо за любезность, но сейчас у нас по расписанию кормежка. Лошади привыкли к определенному режиму.
– Что ж, могу и вечером их погонять, когда съемочный день закончится.
– От Марчелло есть известия? – спросил Джорджо, когда Род отошел.
– Он вернулся в Милан, в свою мансарду.
– Как думаешь, он приедет обратно?
– Приедет, если я брошусь перед ним на колени и попрошу прощения. А вернуться и самому извиниться ему гордость не позволяет.
– Ты ведь съездишь за ним, правда? Разве можно расходиться из-за какой-то дурацкой ссоры?
Джорджо даже подумать не мог, что он потеряет такое надежное убежище, едва успев его обрести.
– Не волнуйся, я съезжу. Но я не хочу, чтобы он думал, будто я не могу без него обойтись. У меня тоже есть гордость.
– Но ведь тебе без Марчелло действительно не обойтись. Здесь столько работы, что без него не справиться.
– Верно, но я все равно ему этого не скажу.
– Мне все равно, что ты ему скажешь, главное – возвращайтесь вместе, – тяжело вздохнул Джорджо. – Я уже устал от того, что все вокруг расходятся. Я с вами мало прожил, но привязался к обоим и не хочу, чтобы из-за какого-то киношного ковбоя развалилась такая хорошая пара. – Да я с ним так, просто кокетничаю, – успокоила Джорджо Теа, – мне ведь всего восемнадцать лет!
– Марчелло это не понравится, – очень серьезно сказал Джорджо.
– Подумаешь! – презрительно фыркнула Теа. – В конце концов, я не его собственность.
Она немного слукавила, сказав, что просто кокетничала с американцем. Род ей нравился, очень нравился. Он пробудил в ней волнение, которого она никогда прежде не испытывала. С Марчелло ей было хорошо и покойно, а при одной только мысли о Роде начинало стучать в висках. Что с ней происходило – Теа и сама толком не понимала.
К вечеру «Фонтекьяра» затихла. Съемочный день закончился, все, кроме Рода, отправились ночевать в гостиницу. Когда американец вошел в конюшню, Теа и Джорджо чистили лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73