Частную, например.
– Значит, тебе не жалко платить миллионы за обучение в частном колледже, а какие-то несчастные тридцать тысяч ты мне дать не можешь?! – Джорджо даже задохнулся от возмущения.
– Да, не могу, потому что наркотики – это твоя проблема. Ты начал сам, не спросив моего разрешения, сам и кончай, раз решил кончить. Если я дам тебе тридцать тысяч лир, то как бы приму участие в этом деле, а я не хочу, не должна. Ты понял?
Джорджо понял только одно: мать денег не даст, разговаривать о них бесполезно.
– Я еще не готов вернуться домой, мама, – тихо сказал он.
– Если бы ты знал, как мне тяжело, я просто в отчаянии. – Джулия подняла на сына грустные глаза.
– Из-за меня?
– Нет, из-за себя. Я потерпела полный крах. И как мать, и как женщина.
Глаза Джорджо повлажнели.
– Ты самая лучшая мама на свете, – сказал он с нежностью. – Не переживай, все уладится, вот увидишь.
– Если в ожидании второго ребенка я снова обрету первого, на свете не будет женщины счастливей меня.
– Я вернусь домой, – твердо пообещал Джорджо, – но только после того как Марчелло вернется в «Фонтекьяру».
– Буду тебя ждать.
Глава 65
В семь часов вечера Теа и Джорджо отправились, как обычно, в конюшню. На дворе было по-осеннему темно и холодно, что никак не способствовало хорошему настроению.
Оба работали целыми днями не покладая рук и к вечеру валились с ног от усталости. Из-за отъезда Марчелло пришлось отказаться от большей части уроков: Теа просто физически не могла работать за двоих, а Джорджо не был силен в верховой езде. Деньги, полученные за съемки, начинали понемногу таять. Теа, мечтавшая купить на них двух чистокровных жеребцов, уже не верила, что ей это удастся.
Погрузившись в невеселые мысли, Теа не сразу услышала, что ее из другого конца конюшни зовет Джорджо.
– Что случилось? – спросила она, вытирая со лба пот. Каждое движение стоило ей сегодня просто нечеловеческих усилий.
– Кредиту плохо! – крикнул Джорджо испуганным голосом, и Теа бросилась на его крик.
Кредит был великолепный чистокровный вороной жеребец безупречного экстерьера, и Теа испугалась. Потерять любую из лошадей – трагедия, а этого – особенно. И не только из-за его баснословной цены, но и потому, что Кредита им подарил отец.
У жеребца были колики. Теа сразу это поняла.
– Надо вызвать ветеринара, – решила она, внимательно посмотрев на Кредита, – а ты покуда укрой его потеплей, видишь, как он дрожит.
Добежав до дома, Теа набрала номер ветеринара, и – о счастье! – он оказался дома.
– Это я, Теа Корсини, – запыхавшимся голосом представилась она. – Мой чистокровный ирландец заболел, видно, съел что-то.
– Выезжаю, – без лишних разговоров ответил ветеринар и положил трубку.
Теа обессиленно опустилась на стул. Ее знобило, голова была тяжелой, как чугун, тело ломило. Она с трудом дошла до спальни, надела теплый свитер и, прихватив с собой микстуру для Кредита, поспешила назад в конюшню.
Джорджо в отчаянии склонился над жеребцом, бившимся на земле в судорогах.
– Это я во всем виноват, – чуть не плача, приговаривал он, – не заметил, что сено из-за дождей заплесневело.
– Джорджо, успокойся, ты здесь ни при чем, такое случается с породистыми лошадьми, уж очень они нежные.
Приехавшего вскоре ветеринара больше обеспокоило состояние девушки, чем жеребца.
– Тебе самой нужен врач, – сказал он. – Я займусь лошадью, а ты отправляйся в дом и измерь температуру. По-моему, у тебя жар.
Джорджо повел ее домой.
– Тебе плохо, Теа? – заботливо спросил он.
– Ты еще будешь мне сочувствовать! – огрызнулась она, стуча зубами от озноба. – Где, черт побери, этот упрямец? Что он делает в своем Милане? – И она решительно направилась за дом, где стояла ее машина.
– Ты куда, Теа? – испугался Джорджо. – Вернись, ты совсем больная!
– Оставляю «Фонтекьяру» на тебя, – ответила Теа на ходу. – Мне надо съездить за Марчелло.
Через полчаса она была уже в Милане. Поставив машину в запрещенном месте, она направилась к старинному особняку на улице Сената – родовому гнезду аристократического рода Бельграно. Теперь особняк принадлежал страховой компании, и Марчелло был обыкновенным квартиросъемщиком.
На Теа нахлынули воспоминания. Здесь, в мансарде, она провела когда-то много счастливых ночей, здесь она забеременела, отсюда мать почти насильно увезла ее в швейцарскую клинику, где ей сделали неудачный аборт… Она была тогда глупой неопытной девчонкой, а обнищавший граф Марчелло Бельграно ди Селе пил, мало думая о будущем. Держать собственных лошадей ему было не по карману, поэтому, чтобы не расставаться с ними, он давал уроки верховой езды. Лошади спасли их обоих: Марчелло перестал пить, Теа обрела опору в жизни.
Она нажала кнопку домофона, но ей никто не ответил. Наверное, Марчелло пошел ужинать, решила она и села прямо на холодный тротуар. Ее голова бессильно опустилась на колени, незаметно для себя она задремала.
Кто-то погладил ее по голове. Не открывая глаз, она вдохнула знакомый запах «Флориса» и услышала теплый родной голос:
– Ты похожа сейчас на заблудившегося жеребенка.
– Мне плохо, Марчелло! – с трудом поднимая тяжелые веки, сказала Теа.
– Вижу. – Марчелло помог ей подняться и, отперев дверь, пропустил вперед. – Входи.
– Возвращайся в «Фонтекьяру», я без тебя больше не могу.
Это были не те слова, что она готовила заранее. Теа хотела сказать, что любит Марчелло, что не мыслит жизни без него, но у нее раскалывалась голова, и перед глазами все расплывалось из-за высокой температуры.
Ответа она не услышала, да и не нужно было никакого ответа. Марчелло вернется в «Фонтекьяру», обязательно вернется, в этом у нее не было никаких сомнений.
Глава 66
Теперь Жорж Бертран знал, кого ему благодарить. Конечно, Угетт Леклерк! Она выдала его Франко Вассалли, рассказав ему о планах Бертрана выкупить у англичанина часть акций «Интерканала». Зачем рассказала – это второй вопрос. Бертран знал, что она шагу не сделает, не посоветовавшись со своим мужем-замминистра, в том числе и о том, с кем ей спать.
Высокопоставленный рогоносец сейчас, как никогда, заинтересован в хозяине телевизионного канала: ведь на носу выборы, а его партии нужна поддержка в средствах массовой информации. Бертран поддерживает другую партию, поэтому не представляет сейчас интереса для дипломата.
– Да, мне все ясно, – сказал он, обращаясь к Пьеру Кортини, – Леклерк финансирует новый проект Вассалли, а тот за это дает его партии эфирное время перед выборами. Скажи, разве это честно?
– Честность в бизнесе так же неуместна, как чопорность в постели, – с философским видом заметил Пьер. – В обоих случаях ничего хорошего не выйдет.
– Да что ты понимаешь! – разозлился Бертран.
– Я так понимаю, что, если бы ты не начал первым копать под Вассалли, ничего бы и не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Значит, тебе не жалко платить миллионы за обучение в частном колледже, а какие-то несчастные тридцать тысяч ты мне дать не можешь?! – Джорджо даже задохнулся от возмущения.
– Да, не могу, потому что наркотики – это твоя проблема. Ты начал сам, не спросив моего разрешения, сам и кончай, раз решил кончить. Если я дам тебе тридцать тысяч лир, то как бы приму участие в этом деле, а я не хочу, не должна. Ты понял?
Джорджо понял только одно: мать денег не даст, разговаривать о них бесполезно.
– Я еще не готов вернуться домой, мама, – тихо сказал он.
– Если бы ты знал, как мне тяжело, я просто в отчаянии. – Джулия подняла на сына грустные глаза.
– Из-за меня?
– Нет, из-за себя. Я потерпела полный крах. И как мать, и как женщина.
Глаза Джорджо повлажнели.
– Ты самая лучшая мама на свете, – сказал он с нежностью. – Не переживай, все уладится, вот увидишь.
– Если в ожидании второго ребенка я снова обрету первого, на свете не будет женщины счастливей меня.
– Я вернусь домой, – твердо пообещал Джорджо, – но только после того как Марчелло вернется в «Фонтекьяру».
– Буду тебя ждать.
Глава 65
В семь часов вечера Теа и Джорджо отправились, как обычно, в конюшню. На дворе было по-осеннему темно и холодно, что никак не способствовало хорошему настроению.
Оба работали целыми днями не покладая рук и к вечеру валились с ног от усталости. Из-за отъезда Марчелло пришлось отказаться от большей части уроков: Теа просто физически не могла работать за двоих, а Джорджо не был силен в верховой езде. Деньги, полученные за съемки, начинали понемногу таять. Теа, мечтавшая купить на них двух чистокровных жеребцов, уже не верила, что ей это удастся.
Погрузившись в невеселые мысли, Теа не сразу услышала, что ее из другого конца конюшни зовет Джорджо.
– Что случилось? – спросила она, вытирая со лба пот. Каждое движение стоило ей сегодня просто нечеловеческих усилий.
– Кредиту плохо! – крикнул Джорджо испуганным голосом, и Теа бросилась на его крик.
Кредит был великолепный чистокровный вороной жеребец безупречного экстерьера, и Теа испугалась. Потерять любую из лошадей – трагедия, а этого – особенно. И не только из-за его баснословной цены, но и потому, что Кредита им подарил отец.
У жеребца были колики. Теа сразу это поняла.
– Надо вызвать ветеринара, – решила она, внимательно посмотрев на Кредита, – а ты покуда укрой его потеплей, видишь, как он дрожит.
Добежав до дома, Теа набрала номер ветеринара, и – о счастье! – он оказался дома.
– Это я, Теа Корсини, – запыхавшимся голосом представилась она. – Мой чистокровный ирландец заболел, видно, съел что-то.
– Выезжаю, – без лишних разговоров ответил ветеринар и положил трубку.
Теа обессиленно опустилась на стул. Ее знобило, голова была тяжелой, как чугун, тело ломило. Она с трудом дошла до спальни, надела теплый свитер и, прихватив с собой микстуру для Кредита, поспешила назад в конюшню.
Джорджо в отчаянии склонился над жеребцом, бившимся на земле в судорогах.
– Это я во всем виноват, – чуть не плача, приговаривал он, – не заметил, что сено из-за дождей заплесневело.
– Джорджо, успокойся, ты здесь ни при чем, такое случается с породистыми лошадьми, уж очень они нежные.
Приехавшего вскоре ветеринара больше обеспокоило состояние девушки, чем жеребца.
– Тебе самой нужен врач, – сказал он. – Я займусь лошадью, а ты отправляйся в дом и измерь температуру. По-моему, у тебя жар.
Джорджо повел ее домой.
– Тебе плохо, Теа? – заботливо спросил он.
– Ты еще будешь мне сочувствовать! – огрызнулась она, стуча зубами от озноба. – Где, черт побери, этот упрямец? Что он делает в своем Милане? – И она решительно направилась за дом, где стояла ее машина.
– Ты куда, Теа? – испугался Джорджо. – Вернись, ты совсем больная!
– Оставляю «Фонтекьяру» на тебя, – ответила Теа на ходу. – Мне надо съездить за Марчелло.
Через полчаса она была уже в Милане. Поставив машину в запрещенном месте, она направилась к старинному особняку на улице Сената – родовому гнезду аристократического рода Бельграно. Теперь особняк принадлежал страховой компании, и Марчелло был обыкновенным квартиросъемщиком.
На Теа нахлынули воспоминания. Здесь, в мансарде, она провела когда-то много счастливых ночей, здесь она забеременела, отсюда мать почти насильно увезла ее в швейцарскую клинику, где ей сделали неудачный аборт… Она была тогда глупой неопытной девчонкой, а обнищавший граф Марчелло Бельграно ди Селе пил, мало думая о будущем. Держать собственных лошадей ему было не по карману, поэтому, чтобы не расставаться с ними, он давал уроки верховой езды. Лошади спасли их обоих: Марчелло перестал пить, Теа обрела опору в жизни.
Она нажала кнопку домофона, но ей никто не ответил. Наверное, Марчелло пошел ужинать, решила она и села прямо на холодный тротуар. Ее голова бессильно опустилась на колени, незаметно для себя она задремала.
Кто-то погладил ее по голове. Не открывая глаз, она вдохнула знакомый запах «Флориса» и услышала теплый родной голос:
– Ты похожа сейчас на заблудившегося жеребенка.
– Мне плохо, Марчелло! – с трудом поднимая тяжелые веки, сказала Теа.
– Вижу. – Марчелло помог ей подняться и, отперев дверь, пропустил вперед. – Входи.
– Возвращайся в «Фонтекьяру», я без тебя больше не могу.
Это были не те слова, что она готовила заранее. Теа хотела сказать, что любит Марчелло, что не мыслит жизни без него, но у нее раскалывалась голова, и перед глазами все расплывалось из-за высокой температуры.
Ответа она не услышала, да и не нужно было никакого ответа. Марчелло вернется в «Фонтекьяру», обязательно вернется, в этом у нее не было никаких сомнений.
Глава 66
Теперь Жорж Бертран знал, кого ему благодарить. Конечно, Угетт Леклерк! Она выдала его Франко Вассалли, рассказав ему о планах Бертрана выкупить у англичанина часть акций «Интерканала». Зачем рассказала – это второй вопрос. Бертран знал, что она шагу не сделает, не посоветовавшись со своим мужем-замминистра, в том числе и о том, с кем ей спать.
Высокопоставленный рогоносец сейчас, как никогда, заинтересован в хозяине телевизионного канала: ведь на носу выборы, а его партии нужна поддержка в средствах массовой информации. Бертран поддерживает другую партию, поэтому не представляет сейчас интереса для дипломата.
– Да, мне все ясно, – сказал он, обращаясь к Пьеру Кортини, – Леклерк финансирует новый проект Вассалли, а тот за это дает его партии эфирное время перед выборами. Скажи, разве это честно?
– Честность в бизнесе так же неуместна, как чопорность в постели, – с философским видом заметил Пьер. – В обоих случаях ничего хорошего не выйдет.
– Да что ты понимаешь! – разозлился Бертран.
– Я так понимаю, что, если бы ты не начал первым копать под Вассалли, ничего бы и не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73