Огромное кольцо Млечного Пути и спирали других галактик были для них такими же далекими, как и для пещерного человека, впервые поднявшего глаза к небу. Не было ни времени, ни расстояния – лишь беспредельность, лишь безбрежность.
«Шейла» осторожно продвигалась вперед, сейчас скорость ее была существенно меньше световой. Они должны были достичь границы ингибирующего поля и запустить в область его повышенной напряженности телеметрические ракеты.
Льюис, шутливо поругиваясь, стоял возле клетки с крысами, которых в скором будущем ожидало еще одно, на сей раз последнее, космическое путешествие. Своими глазами-бусинками они смотрели на него так, что впору было разрыдаться.
– Вот бедолаги, – хмыкнул Льюис. – Когда на них смотрю, чувствую себя последней сволочью. – Он довольно хохотнул. – Впрочем, я чувствую это постоянно.
Коринф промолчал. Он смотрел на звезды.
– Главная твоя проблема, – сказал Льюис, плюхнувшись в соседнее кресло, – состоит в том, что ты слишком серьезно относишься к жизни. В этом смысле тебя не смог исправить даже этот самый сдвиг. Что до меня – естественно, по определению, я совершенен! – то я плакал и страдал не меньше твоего, но при этом всегда находились и такие вещи, которые дико меня смешили, понимаешь? Если Бог действительно существует, а в последнее время я все больше склоняюсь к этой мысли, то Честертон, скорее всего, прав, когда он включает чувство юмора в число Его атрибутов. – Льюис прищелкнул языком. – Бедный старый Честертон! Жаль, что он не дожил до эпохи перемен. Чего бы только он тогда не понаписал!
Его монолог прервал вой сигнальной сирены. Они замерли и тут же заметили, что красная сигнальная лампа начала часто мигать. Ими внезапно овладела странная сонливость. Коринф схватился за подлокотники своего кресла и затряс головой.
– Поле… Мы вошли в зону… – Льюис щелкнул каким-то тумблером панели управления. Голос его стал звучать неожиданно глухо. – Уноси нас отсюда, да поживее…
«Обратный ход!»
Увы, все было не так просто. Поле, в котором они вновь оказались, было реальным. Коринф вновь затряс головой, пытаясь справиться с приступом тошноты.
«Нужно включить это… Или то…»
Он беспомощно смотрел на приборную доску. Стрелка перешла через красную отметку, означавшую скорость света, и поползла дальше. Корабль ускорялся, хотя в намерения Коринфа это явно не входило.
«Что теперь делать?»
Льюис покачал головой. На его широком лице появились капельки пота.
– Хорошо бы срулить куда в сторону, – прохрипел он. – По касательной…
При работе с пси-энергией не существует ничего постоянного. Все изменчиво, все является функцией множества компонентов, зависящих как от градиентов ее потенциала, так и друг от друга. «Вперед» и «назад» являются здесь понятиями весьма и весьма условными. Помимо принципа неопределенности существуют такие вещи, как хаотическое движение электронов и многое подобное, степень сложности чего настолько высока, что благодаря ей стало возможным появление звезд, планет и людей, наделенных способностью мыслить. В мозгу Коринфа разом возникла целая цепочка уравнений.
Головокружение прекратилось. Коринф с ужасом посмотрел на Льюиса.
– Мы ошиблись, – пробормотал он. – Границы поля не настолько размыты, как нам это казалось.
– Но ведь Земля выходила из него несколько дней, при этом относительная скорость…
– Значит, мы оказались в другой части конуса… Возможно также, что интенсивность этого поля меняется со временем. При этом…
Коринф вдруг заметил, что Льюис смотрит на него, разинув рот.
– Что? – спросил он, еле ворочая языком.
– Я говорю… Минуточку…
Коринфу вдруг стало страшно. Он произнес всего несколько слов, дополнив их набором жестов, однако Льюис уже не смог понять их значения.
«Он и не мог этого сделать!» Оба они успели заметно поглупеть.
Коринф облизнул пересохшие губы и внятно, на обычном английском, повторил сказанное.
– Да, да, конечно, – только и смог выдавить из себя Льюис.
Коринф почувствовал, что с его головой творится что-то неладное, у него возникло такое ощущение, будто мысли слиплись в один жуткий ком. Он стремительно падал в бездну, из которой совсем недавно с таким трудом выбирался, он вновь превращался в получеловека-полуживотное.
Он был ошеломлен этим открытием. Они неожиданно для себя вернулись в поле, совсем недавно оставленное Землей, они становились такими же, какими были прежде. Корабль же погружался в него все глубже и глубже, напряженность поля с каждой минутой росла. Теперь они были лишены интеллекта, без помощи которого управлять их кораблем было попросту невозможно.
«При постройке следующего корабля нужно будет учесть и такую возможность, – подумал Коринф. – Иначе что прикажешь делать в ситуациях, подобных этой?»
Он посмотрел в иллюминатор.
«Мы не знаем ни конфигурации, ни протяженности этого поля. Если мы действительно движемся по касательной к полю, в скором времени мы покинем его. В противном случае мы можем провести здесь и сотню лет…»
Он уронил голову на грудь и вдруг заплакал, словно ребенок.
Тьма становилась все гуще.
Глава 15
Дом этот находился на Лонг-Айленде, он стоял на самом берегу. Некогда он был частью большой усадьбы и поэтому был окружен высокой стеной, за которой росли деревья.
Роджер Кирнс остановил машину под аркой. Стоило ему выйти из нее, как он мгновенно озяб. Не было ни ветерка. С серых низких небес крупными хлопьями шел мокрый снег, таявший на асфальте. Кирнс уже начинал терять надежду на то, что когда-нибудь в этом Богом забытом мире наступит весна.
Он тяжело вздохнул и позвонил в дверь. Его ждала неотложная работа – нужно было переговорить с пациенткой.
Ему открыла Шейла Коринф. Она была все такой же худенькой, с детского личика на него смотрели большие темные глаза. В последнее время она уже не только не дрожала, но даже следила за своими одеждой и прической.
– Привет, – сказал улыбаясь Кирнс. – Как сегодня вы себя чувствуете?
– Все хорошо… – Она старалась не смотреть ему в глаза. – Может быть, войдете?
Она повела его по коридору, который по указанию Кирнса был подреставрирован и перекрашен так, чтобы у его пациентки не было лишних поводов к печали. Шейла жила в этом доме совсем одна, при этом она в любую минуту могла воспользоваться услугами служанки – приятной пожилой женщины, которая в прошлом была идиоткой. Имея такого мужа, как Коринф, Шейла была вправе рассчитывать на подобное обхождение.
Они вошли в гостиную. В камине мирно потрескивали дрова, за окном шумело вечно беспокойное море.
– Присаживайтесь, – сказала Шейла тихо. Она опустилась в глубокое кресло и застыла, глядя в окно. Кирнс взглянул туда же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
«Шейла» осторожно продвигалась вперед, сейчас скорость ее была существенно меньше световой. Они должны были достичь границы ингибирующего поля и запустить в область его повышенной напряженности телеметрические ракеты.
Льюис, шутливо поругиваясь, стоял возле клетки с крысами, которых в скором будущем ожидало еще одно, на сей раз последнее, космическое путешествие. Своими глазами-бусинками они смотрели на него так, что впору было разрыдаться.
– Вот бедолаги, – хмыкнул Льюис. – Когда на них смотрю, чувствую себя последней сволочью. – Он довольно хохотнул. – Впрочем, я чувствую это постоянно.
Коринф промолчал. Он смотрел на звезды.
– Главная твоя проблема, – сказал Льюис, плюхнувшись в соседнее кресло, – состоит в том, что ты слишком серьезно относишься к жизни. В этом смысле тебя не смог исправить даже этот самый сдвиг. Что до меня – естественно, по определению, я совершенен! – то я плакал и страдал не меньше твоего, но при этом всегда находились и такие вещи, которые дико меня смешили, понимаешь? Если Бог действительно существует, а в последнее время я все больше склоняюсь к этой мысли, то Честертон, скорее всего, прав, когда он включает чувство юмора в число Его атрибутов. – Льюис прищелкнул языком. – Бедный старый Честертон! Жаль, что он не дожил до эпохи перемен. Чего бы только он тогда не понаписал!
Его монолог прервал вой сигнальной сирены. Они замерли и тут же заметили, что красная сигнальная лампа начала часто мигать. Ими внезапно овладела странная сонливость. Коринф схватился за подлокотники своего кресла и затряс головой.
– Поле… Мы вошли в зону… – Льюис щелкнул каким-то тумблером панели управления. Голос его стал звучать неожиданно глухо. – Уноси нас отсюда, да поживее…
«Обратный ход!»
Увы, все было не так просто. Поле, в котором они вновь оказались, было реальным. Коринф вновь затряс головой, пытаясь справиться с приступом тошноты.
«Нужно включить это… Или то…»
Он беспомощно смотрел на приборную доску. Стрелка перешла через красную отметку, означавшую скорость света, и поползла дальше. Корабль ускорялся, хотя в намерения Коринфа это явно не входило.
«Что теперь делать?»
Льюис покачал головой. На его широком лице появились капельки пота.
– Хорошо бы срулить куда в сторону, – прохрипел он. – По касательной…
При работе с пси-энергией не существует ничего постоянного. Все изменчиво, все является функцией множества компонентов, зависящих как от градиентов ее потенциала, так и друг от друга. «Вперед» и «назад» являются здесь понятиями весьма и весьма условными. Помимо принципа неопределенности существуют такие вещи, как хаотическое движение электронов и многое подобное, степень сложности чего настолько высока, что благодаря ей стало возможным появление звезд, планет и людей, наделенных способностью мыслить. В мозгу Коринфа разом возникла целая цепочка уравнений.
Головокружение прекратилось. Коринф с ужасом посмотрел на Льюиса.
– Мы ошиблись, – пробормотал он. – Границы поля не настолько размыты, как нам это казалось.
– Но ведь Земля выходила из него несколько дней, при этом относительная скорость…
– Значит, мы оказались в другой части конуса… Возможно также, что интенсивность этого поля меняется со временем. При этом…
Коринф вдруг заметил, что Льюис смотрит на него, разинув рот.
– Что? – спросил он, еле ворочая языком.
– Я говорю… Минуточку…
Коринфу вдруг стало страшно. Он произнес всего несколько слов, дополнив их набором жестов, однако Льюис уже не смог понять их значения.
«Он и не мог этого сделать!» Оба они успели заметно поглупеть.
Коринф облизнул пересохшие губы и внятно, на обычном английском, повторил сказанное.
– Да, да, конечно, – только и смог выдавить из себя Льюис.
Коринф почувствовал, что с его головой творится что-то неладное, у него возникло такое ощущение, будто мысли слиплись в один жуткий ком. Он стремительно падал в бездну, из которой совсем недавно с таким трудом выбирался, он вновь превращался в получеловека-полуживотное.
Он был ошеломлен этим открытием. Они неожиданно для себя вернулись в поле, совсем недавно оставленное Землей, они становились такими же, какими были прежде. Корабль же погружался в него все глубже и глубже, напряженность поля с каждой минутой росла. Теперь они были лишены интеллекта, без помощи которого управлять их кораблем было попросту невозможно.
«При постройке следующего корабля нужно будет учесть и такую возможность, – подумал Коринф. – Иначе что прикажешь делать в ситуациях, подобных этой?»
Он посмотрел в иллюминатор.
«Мы не знаем ни конфигурации, ни протяженности этого поля. Если мы действительно движемся по касательной к полю, в скором времени мы покинем его. В противном случае мы можем провести здесь и сотню лет…»
Он уронил голову на грудь и вдруг заплакал, словно ребенок.
Тьма становилась все гуще.
Глава 15
Дом этот находился на Лонг-Айленде, он стоял на самом берегу. Некогда он был частью большой усадьбы и поэтому был окружен высокой стеной, за которой росли деревья.
Роджер Кирнс остановил машину под аркой. Стоило ему выйти из нее, как он мгновенно озяб. Не было ни ветерка. С серых низких небес крупными хлопьями шел мокрый снег, таявший на асфальте. Кирнс уже начинал терять надежду на то, что когда-нибудь в этом Богом забытом мире наступит весна.
Он тяжело вздохнул и позвонил в дверь. Его ждала неотложная работа – нужно было переговорить с пациенткой.
Ему открыла Шейла Коринф. Она была все такой же худенькой, с детского личика на него смотрели большие темные глаза. В последнее время она уже не только не дрожала, но даже следила за своими одеждой и прической.
– Привет, – сказал улыбаясь Кирнс. – Как сегодня вы себя чувствуете?
– Все хорошо… – Она старалась не смотреть ему в глаза. – Может быть, войдете?
Она повела его по коридору, который по указанию Кирнса был подреставрирован и перекрашен так, чтобы у его пациентки не было лишних поводов к печали. Шейла жила в этом доме совсем одна, при этом она в любую минуту могла воспользоваться услугами служанки – приятной пожилой женщины, которая в прошлом была идиоткой. Имея такого мужа, как Коринф, Шейла была вправе рассчитывать на подобное обхождение.
Они вошли в гостиную. В камине мирно потрескивали дрова, за окном шумело вечно беспокойное море.
– Присаживайтесь, – сказала Шейла тихо. Она опустилась в глубокое кресло и застыла, глядя в окно. Кирнс взглянул туда же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50