Придется хранить неожиданное открытие в тайне.
Может быть?.. Нет. Он взглянул на Стефу, сидящую на краю стула, гордо
выпрямившись. Свет играл в серых глазах и в рыжих волосах, подчеркивал
округлость ее тела. Он не предавал девушку своим молчанием: это было бы
бесполезно. Как только торговцы начнут прибывать сюда, они все равно
узнают обо всем, и какой-нибудь разговорчивый ублюдок обязательно
проболтается.
Гудженджи дрожащей рукой поправил очки, извлек какой-то листок и
уставился в него.
- Я должен известить императора, - сказал он. - В самом деле должен.
Но... в сложившихся условиях... возможно, мы сможем прийти к
взаимопониманию.
- Надеюсь на это, - заявил Адзель.
- Дело в том, - объяснил Гудженджи, - что незадолго до вашего
прибытия... ак-крр... возникла неприятная ситуация. Император завоевал
Субхардат, - в катандаранском языке не было неискренних слов типа
"умиротворение". - Ключ ко всему району - город Рангакора. Он сильно
укреплен, его трудно захватить, поэтому император привлек свои
первоклассные войска - земцев - для помощи при штурме под общим
командованием... Б... Б...
- Боберта Торна, - коротко сказала Стефа, выделяя губные согласные.
- Они действовали успешно...
- Вам следует благодарить ее, - сказала Чи.
Гудженджи выглядел смущенным и явно нуждался в дополнительной
выпивке.
- Они действовали успешно, - заставил он себя продолжать. - Но потом
- х-фф... Тон решил, что здесь может быть основа его собственного
королевства. Он и его люди... хм... они отбросили наши войска и заняли
город. С тех пор они там и находятся. Мы... хм... с тех пор мы не сумели
их... хм... удалить. В то же время земцы, оставшиеся в столице, начали
волноваться. И тут появились вы, принадлежащие к той же расе, а может, и к
той же фратрии! Стоит ли удивляться, что император действовал... хм...
если можно так сказать, с осторожностью?
- Так вот оно что! - изумленно сказал на это Фалькейн.
Стефа некоторое время сидела в молчании, лишь нарушаемом шумом
воздуха, гонимого вентилятором, нетерпеливым постукиванием о стол
мундштука Чи и астматическим дыханием Гудженджи. Она хмурилась, глядя вниз
и обхватив рукой подбородок. Наконец, она приняла решение, выпрямилась и
сказала:
- Да, правда, это обидело земцев в Катандаране. Они поняли, что
находятся под подозрением. Если подозрения императора будут слишком
велики, он может постараться даже уничтожить нас. Не думаю, чтобы это было
мудро с его стороны - кто может рассчитывать выйти живым из этой схватки?
- но мы не хотим разрывать империю на части. В то же время мы не должны
забывать и о себе. Так, до нас дошли слухи о пришельцах. Теперь вы знаете,
что доступ сюда был закрыт, но хайджактцы разнесли новость еще до того,
как был наложен запрет. Да еще и сейчас какой-нибудь крестьянин время от
времени проскальзывает между постами. Мы в Железном Доме решили узнать,
что означают эти слухи. Иначе мы были бы подобны слепым на горной дороге.
Я решила добраться до этого места. Это была моя собственная идея, клянусь
вам. Никто не знает об этом. Но патруль обнаружил меня.
Гудженджи не ухватился за очевидную возможность произнести речь о
верности и подчинении приказам. Или в этом не было смысла? Много раз на
протяжении этих недель Фалькейн видел, что икрананкийцы испытывают
верность лишь к своим фратриям, а все остальное является для них лишь
вопросом выгоды.
Но погоди!
Возбужденный, он вскочил на ноги. Гудженджи схватился было за меч, но
Фалькейн начал бегать взад и вперед по каюте. Наконец он сказал:
- Эй, все это может обернуться хорошей возможностью для нас. Ваш
император напрасно подозревал нас. Мы торговцы. Ведь в наших интересах
сохранение прочного государства, с которым мы могли бы иметь дело. Оружие
нашего корабля может разрушить любую стену: мы возьмем штурмом для
императора Рангакору.
- Нет! - воскликнула Стефа. Она вскочила на ноги, в ее руке сверкнула
сабля. - Ты грязный, мерзкий...
Фалькейн помолчал, ожидая, когда она затихнет в объятиях Адзеля,
потом спросил:
- Но что здесь неправильного? Разве вы не на стороне императора?
- Прежде чем позволить вам убить тысячу земцев, - ответила она сквозь
зубы, - я... - и она пустилась в долгое, насыщенное анатомическими
подробностями описание того, что сделает с Дэвидом Фалькейном.
- О, вы не поняли, - пытался он возразить. - Я никого не собирался
убивать. Всего лишь обрушить одну-две стены и напугать весь гарнизон.
- Тогда об этом позаботятся солдаты императора Джахаджи, - мрачно
сказала она.
- Хм... мы защитим их. Заключим соглашение.
- Послушайте, - вмешался Гудженджи, - только император имеет право...
Фалькейн объяснил ему, куда император может сунуть свои права, но
сказал он это по латыни. На катандаранском же он заявил:
- Амнистия земцам является условием нашей помощи. С гарантией и
охранным свидетельством. Не думаю, что это слишком высокая плата, но
решать будет император. Мы полетим к нему и обсудим это дело.
- Нет, подождите! - воскликнул Гудженджи. - Вы не можете...
- А как вы собираетесь нас задержать, вы, засоня? - насмешливо
спросила Чи.
Гудженджи пустился в спор. Император будет недоволен нарушением его
приказа. В Катандаране нет подходящего места для посадки корабля.
Население неспокойно, и прилет корабля может вызвать волнения. И так
далее, и тому подобное.
- Лучше пойдем на компромисс, - прошептал Адзель. - Высокомерие
порождает сопротивление.
После долгих колебаний Гудженджи согласился, что в сложившейся
ситуации можно допустить полет, но не на корабле, а на флиттере. Он
сравнительно невелик и может незаметно приземлиться в королевском саду. А
посылка гонца в Катандаран действительно займет очень много времени.
- К тому же корабль останется здесь, - добавила Чи. - Он может
вмешаться, если у нас будут неприятности.
- У нас будут неприятности? - спросил Адзель.
- Не думаете ли вы, что я соглашусь находиться в этой пыльной
атмосфере? К тому же я ничем не смогу помочь. Я здесь буду спокойно
изучать записи, слушать музыку, пока вы там будете обделывать свои дела.
- Если ты будешь слушать то, что называется цинтианской музыкой, я,
несомненно, полечу.
- Мы отвезем вас домой, - предложил Фалькейн Стефе.
Она вскочила было, но потом села с застывшим лицом.
- У вас не будет неприятностей?
- Н-н-нет, - сказала она по-английски (Гудженджи не знал этого
языка).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31