Посреди площади возвышалась статуя Будды, вокруг которой росли цветы Поблизости играли дети, чей звонкий смех разносился среди деревьев. За парком мигала вывеска китайского оперного театра.
Неужели, подумалось Эйко, каких-нибудь полчаса назад она рисковала жизнью? Просто не верится. Женщина прибавила шаг. Нужно поскорее добраться до фарвега на улице Морено.
– Тамура! – воскликнул кто-то, когда она приблизилась к заветной двери. – Где ты пропадала? Я обзвонился…
Эйко узнала Кхатикхая Суванпразита и на мгновение испугалась, но тут же совладала с собой – ведь рано или поздно она должна была встретить кого-нибудь из знакомых.
– Я была занята, – пробормотала она.
Дверь открылась, пассажиры вышли, а те, кто ждал снаружи, заняли их места, и бегущая дорожка вновь пришла в движение.
– С твоим отцом обошлись просто по-свински! – продолжал Суванпразит. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Спасибо за предложение, но, мне кажется, лучше подождать, – отозвалась Эйко. – Полиция обещала… не причинить ему вреда.
– И это на нашей территории!… На территории компании!… – лицо индуса исказилось от ярости.
– Надо подождать.
– А ты, собственно, куда? Если ищешь, с кем поговорить, мы с женой…
– Спасибо, – поблагодарила Эйко, – не сейчас. Я хочу побыть одна. Понимаешь?
Индус кивнул, пожал ей руку и спрыгнул с дорожки, когда та на миг остановилась. Так, значит, это – уровень, на котором он работает, следовательно, жилые кварталы остались позади. Скорость движения уменьшилась, поскольку начались уровни с пониженной гравитацией. Давление изменилось не слишком сильно, однако у Эйко зазвенело в ушах. В своем теперешнем состоянии она воспринимала все гораздо отчетливее. На следующих остановках, когда открывались двери, взгляду открывались огромные пещеры с машинами и нанорезервуарами, затем – поля и сады. Л-5 экспортировал множество товаров, особенно таких, для изготовления которых требовалась малая сила тяжести; кроме того, спутник сам себя кормил и одевал. Если торговля с Землей вдруг прекратится, колония отнюдь не пропадет и очень скоро станет обеспечивать население всем необходимым, получая энергию от солнечных мегабатарей, а сырье добывая из космоса.
Эта мысль, хотя она и не имела отношения к ее личным проблемам, придала Эйко мужества. Нельзя распускать нюни, нельзя даже думать о том, что вооруженному нападению колонистам нечего противопоставить.
Эйко сошла с фарвега последней, на рекреационном уровне, который с момента прибытия полицейских практически пустовал. Люди старались держаться поближе к своим домам – на случай, если начнутся беспорядки. Именно поэтому Эйко и решила спрятать Гатри здесь, в парке.
Она ступила на тропинку. При силе тяжести в половину земной она словно парила над землей. Несмотря на разреженный воздух, дышалось легко; пахло сырой землей, благоухали цветущие растения – бугенвиллии, цезальпинии… Шумел на искусственном ветру бамбук, пели в сливовой роще птицы. Эйко пересекла по арочному мосту сбегавший с холма говорливый поток (вода, разумеется, подавалась по трубам от насосов). Трава, дикие цветы… Вдалеке виднелась гряда холмов, что упирались вершинами в искусственный же небосвод.
Впереди возникла стена с огромной, на всю поверхность, картиной, изображавшей классический пейзаж – зубчатые пики, река и деревушка на берегу. В стене виднелась арка с воротами. Миновав последние, Эйко очутилась у Дерева.
Именно так, с большой буквы. Здесь ветра не было. Свет образовывал нечто вроде туманной дымки, ложился на палую листву, на папоротник и ветки, на поросшие мхом и древесными грибами сучья. Небо куда-то исчезло. Дерево росло в колодце в полкилометра шириной и приблизительно такой же глубины; он пронизывал все уровни чуть ли не до оси вращения станции.
Дерево представляло собой гигантскую секвойю, результат биологического эксперимента – удобрения, вкупе с пониженной гравитацией, существенно ускорили процесс роста… Слова, слова. Все равно, что назвать Баховы «Страсти по Иоанну» музыкальным произведением на тему мифологического сюжета. Эйко осторожно приблизилась к святыне.
Она частенько наведывалась сюда, забиралась на Дерево, порой – достаточно высоко, медитировала, грезила или просто сидела и отдыхала. Иногда Эйко сталкивалась с другими посетителями парка, но те, как правило, не рисковали забираться высоко, а если и отваживались, то им обычно хватало одного раза. В конце концов, зачем куда-то лезть, когда развлечений на станции полным-полно – бассейн на оси вращения, спортивные залы, дискотеки и дансинг-холлы, экскурсии с выходом в космос. Кому что; Эйко, к примеру, не уставала изучать загадочные узоры коры и переплетающихся ветвей, вглядывалась в облака, слушала ветер, следила за птицами и белками.
Женщина подошла вплотную. Ствол Дерева – коричневый с красноватым отливом, с теплой и мягкой на ощупь корой – напоминал башню какой-нибудь древней крепости. Обойдя его, Эйко нашла лестницу. Те, кто устанавливал ее, постарались не нарушить очарования местности: лестница была выкрашена под цвет коры, поручни, перекладины и площадки казались диковинными наростами на стволе, причудами всемогущей природы.
Эйко взялась за поручень и немного помедлила. Интересно, каково сейчас разуму, заключенному в металлический ящик? Может, подбодрить его, спросить, как дела?
Нет. Еще рано. Она поставила ногу на перекладину.
28
Гатри возник на экране в новом обличье. По крайней мере, не в том, в каком Сайре видел его в последний раз. Слабое подобие человеческого тела, вдобавок – наверняка с ограниченными возможностями. Больше всего он смахивал на средневекового рыцаря, не хватало только плюмажа и отороченного львиным мехом плаща. Любопытно, подумалось Сайре, что им двигало – возможно, стремление сделаться ближе и понятнее для партнеров и служащих «Файербола», чтобы те наконец успокоились и обрели хоть какую-то уверенность? Может быть, это и сработает – через бессознательное, на уровне эмоций, архетипов, инфантильных фантазий и животных инстинктов.
– Пока никаких новостей, – произнес Гатри. Что ж, тон зато прежний – ледяной. – Посланцы Ринндалира сгинули вместе с Дэвис, больше мы ничего не знаем.
– Как по-вашему, куда они могли деться? – спросил Сайре, постаравшись, чтобы в его голосе тоже не прозвучало и намека на любезность.
– Трудно сказать. В отличие от моего двойника, мне не довелось лично общаться с Ринндалиром, однако, судя по той информации, которая поступает с Луны, это отъявленный мерзавец. Мало выяснить, где он прячет Дэвис и скрывается сам, нужно установить, что он намерен делать.
– Прошло уже два дня… Она наверняка обо всем ему рассказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Неужели, подумалось Эйко, каких-нибудь полчаса назад она рисковала жизнью? Просто не верится. Женщина прибавила шаг. Нужно поскорее добраться до фарвега на улице Морено.
– Тамура! – воскликнул кто-то, когда она приблизилась к заветной двери. – Где ты пропадала? Я обзвонился…
Эйко узнала Кхатикхая Суванпразита и на мгновение испугалась, но тут же совладала с собой – ведь рано или поздно она должна была встретить кого-нибудь из знакомых.
– Я была занята, – пробормотала она.
Дверь открылась, пассажиры вышли, а те, кто ждал снаружи, заняли их места, и бегущая дорожка вновь пришла в движение.
– С твоим отцом обошлись просто по-свински! – продолжал Суванпразит. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Спасибо за предложение, но, мне кажется, лучше подождать, – отозвалась Эйко. – Полиция обещала… не причинить ему вреда.
– И это на нашей территории!… На территории компании!… – лицо индуса исказилось от ярости.
– Надо подождать.
– А ты, собственно, куда? Если ищешь, с кем поговорить, мы с женой…
– Спасибо, – поблагодарила Эйко, – не сейчас. Я хочу побыть одна. Понимаешь?
Индус кивнул, пожал ей руку и спрыгнул с дорожки, когда та на миг остановилась. Так, значит, это – уровень, на котором он работает, следовательно, жилые кварталы остались позади. Скорость движения уменьшилась, поскольку начались уровни с пониженной гравитацией. Давление изменилось не слишком сильно, однако у Эйко зазвенело в ушах. В своем теперешнем состоянии она воспринимала все гораздо отчетливее. На следующих остановках, когда открывались двери, взгляду открывались огромные пещеры с машинами и нанорезервуарами, затем – поля и сады. Л-5 экспортировал множество товаров, особенно таких, для изготовления которых требовалась малая сила тяжести; кроме того, спутник сам себя кормил и одевал. Если торговля с Землей вдруг прекратится, колония отнюдь не пропадет и очень скоро станет обеспечивать население всем необходимым, получая энергию от солнечных мегабатарей, а сырье добывая из космоса.
Эта мысль, хотя она и не имела отношения к ее личным проблемам, придала Эйко мужества. Нельзя распускать нюни, нельзя даже думать о том, что вооруженному нападению колонистам нечего противопоставить.
Эйко сошла с фарвега последней, на рекреационном уровне, который с момента прибытия полицейских практически пустовал. Люди старались держаться поближе к своим домам – на случай, если начнутся беспорядки. Именно поэтому Эйко и решила спрятать Гатри здесь, в парке.
Она ступила на тропинку. При силе тяжести в половину земной она словно парила над землей. Несмотря на разреженный воздух, дышалось легко; пахло сырой землей, благоухали цветущие растения – бугенвиллии, цезальпинии… Шумел на искусственном ветру бамбук, пели в сливовой роще птицы. Эйко пересекла по арочному мосту сбегавший с холма говорливый поток (вода, разумеется, подавалась по трубам от насосов). Трава, дикие цветы… Вдалеке виднелась гряда холмов, что упирались вершинами в искусственный же небосвод.
Впереди возникла стена с огромной, на всю поверхность, картиной, изображавшей классический пейзаж – зубчатые пики, река и деревушка на берегу. В стене виднелась арка с воротами. Миновав последние, Эйко очутилась у Дерева.
Именно так, с большой буквы. Здесь ветра не было. Свет образовывал нечто вроде туманной дымки, ложился на палую листву, на папоротник и ветки, на поросшие мхом и древесными грибами сучья. Небо куда-то исчезло. Дерево росло в колодце в полкилометра шириной и приблизительно такой же глубины; он пронизывал все уровни чуть ли не до оси вращения станции.
Дерево представляло собой гигантскую секвойю, результат биологического эксперимента – удобрения, вкупе с пониженной гравитацией, существенно ускорили процесс роста… Слова, слова. Все равно, что назвать Баховы «Страсти по Иоанну» музыкальным произведением на тему мифологического сюжета. Эйко осторожно приблизилась к святыне.
Она частенько наведывалась сюда, забиралась на Дерево, порой – достаточно высоко, медитировала, грезила или просто сидела и отдыхала. Иногда Эйко сталкивалась с другими посетителями парка, но те, как правило, не рисковали забираться высоко, а если и отваживались, то им обычно хватало одного раза. В конце концов, зачем куда-то лезть, когда развлечений на станции полным-полно – бассейн на оси вращения, спортивные залы, дискотеки и дансинг-холлы, экскурсии с выходом в космос. Кому что; Эйко, к примеру, не уставала изучать загадочные узоры коры и переплетающихся ветвей, вглядывалась в облака, слушала ветер, следила за птицами и белками.
Женщина подошла вплотную. Ствол Дерева – коричневый с красноватым отливом, с теплой и мягкой на ощупь корой – напоминал башню какой-нибудь древней крепости. Обойдя его, Эйко нашла лестницу. Те, кто устанавливал ее, постарались не нарушить очарования местности: лестница была выкрашена под цвет коры, поручни, перекладины и площадки казались диковинными наростами на стволе, причудами всемогущей природы.
Эйко взялась за поручень и немного помедлила. Интересно, каково сейчас разуму, заключенному в металлический ящик? Может, подбодрить его, спросить, как дела?
Нет. Еще рано. Она поставила ногу на перекладину.
28
Гатри возник на экране в новом обличье. По крайней мере, не в том, в каком Сайре видел его в последний раз. Слабое подобие человеческого тела, вдобавок – наверняка с ограниченными возможностями. Больше всего он смахивал на средневекового рыцаря, не хватало только плюмажа и отороченного львиным мехом плаща. Любопытно, подумалось Сайре, что им двигало – возможно, стремление сделаться ближе и понятнее для партнеров и служащих «Файербола», чтобы те наконец успокоились и обрели хоть какую-то уверенность? Может быть, это и сработает – через бессознательное, на уровне эмоций, архетипов, инфантильных фантазий и животных инстинктов.
– Пока никаких новостей, – произнес Гатри. Что ж, тон зато прежний – ледяной. – Посланцы Ринндалира сгинули вместе с Дэвис, больше мы ничего не знаем.
– Как по-вашему, куда они могли деться? – спросил Сайре, постаравшись, чтобы в его голосе тоже не прозвучало и намека на любезность.
– Трудно сказать. В отличие от моего двойника, мне не довелось лично общаться с Ринндалиром, однако, судя по той информации, которая поступает с Луны, это отъявленный мерзавец. Мало выяснить, где он прячет Дэвис и скрывается сам, нужно установить, что он намерен делать.
– Прошло уже два дня… Она наверняка обо всем ему рассказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155