– Делай как знаешь, – сказал Халль, – но я прошу тебя подождать меня.
Тут люди Флоси обратились в бегство. Они все побежали на западный берег реки Эксары, а Асгрим и Гицур Белый со всем своим войском бросились следом. Флоси и его люди пустились вверх между рекой и палаткой Биркисбуд. Но там так тесно стояли люди, которых построил Снорри Годи, что людям Флоси было не пройти. Снорри Годи крикнул Флоси:
– Что вы так бежите сломя голову? Кто вас гонит?
Флоси отвечает:
– Ты спрашиваешь не потому, что не знаешь. Не из-за тебя ли нам нельзя укрыться в ущелье Альманнагья?
– Нет, не из-за меня, – говорит Снорри, – но я знаю из-за кого и могу тебе сказать, если ты хочешь: из-за Торвальда Курчавая Борода и Коля.
Их обоих уже не было в живых. Это были самые скверные из людей Флоси.
Тогда Снорри сказал своим людям:
– Рубите их мечами, колите их копьями и гоните их прочь отсюда! Они не долго удержатся здесь, если те нападут на них снизу. Но не преследуйте их, пусть они там бьются друг с другом.
У Скафти, сына Тородда, был сын Торстейн Волчья Пасть, как написано выше. Он бился на стороне своего тестя Гудмунда Могучего. Когда Скафти узнал это, он пошел к палатке Снорри Годи, чтобы попросить его пойти с ним разнимать дерущихся. Когда он подходил к дверям палатки Снорри, бой был в полном разгаре. Асгрим и его люди как раз подходили снизу. Тогда Торхалль сказал своему отцу Асгриму:
– Вот он, Скафти, сын Тородда, отец!
Асгрим сказал:
– Я это вижу, сын.
И он метнул копье в Скафти и попал ему чуть пониже самого толстого места икры, и копье пронзило обе ноги. Скафти упал и не мог подняться. Те, кто стоял рядом, сумели только втащить Скафти ничком в палатку одного мечевщика.
Асгрим и его люди наступали с таким жаром, что Флоси и его люди отступили на юг вдоль реки к палатке людей из Мадрувеллира. Там перед одной из палаток стоял человек по имени Сальви. Он варил в большом котле мясо и только что вытащил его из кипящего котла. Тут он увидел бегущих людей с восточных фьордов. Они уже были недалеко. Тогда он сказал:
– Что же, они все трусы, люди с восточных фьордов, что ли? И даже Торкель, сын Гейтира, бежит. Верно, лгали о нем, когда говорили, что он – сама храбрость. Сейчас он бежит быстрее всех.
Халльбьярн Сильный был рядом и сказал:
– Не придется тебе говорить, что они все трусы!
С этими словами он схватил его, поднял в воздухе и кинул головой в котел. Сальви сразу же пришел конец. Но тут напали и на Халльбьярна, и он бросился бежать.
Флоси метнул копье в Бруни, сына Хавлиди. Копье попало ему в живот, и он тут же умер. Он был из людей Гудмунда Могучего. Торстейн, сын Хленни, выдернул копье из раны и метнул его обратно в Флоси. Копье попало Флоси в ногу и сильно ранило его. Он упал, но тотчас же поднялся. Тогда они кинулись к палатке людей с Ватнсфьорда.
Льот и Халль со всеми своими людьми перешли на западный берег реки, а когда вышли на лавовое поле, кто-то из людей Гудмунда Могучего кинул в них копье, и оно попало в живот Льоту. Он тотчас же упал мертвым на землю, и так люди никогда и не узнали, кто убил его. Флоси и его люди пустились вверх, мимо палатки людей с Ватнсфьорда. Тогда Торгейр сказал Кари, сыну Сальмунда:
– Вот он там, Эйольв, сын Бальверка, если ты хочешь отплатить ему за запястье!
– Пожалуй, – сказал Кари. Он выхватил копье у стоявшего рядом человека и метнул его в Эйольва. Копье попало Эйольву в живот и прошло насквозь, и Эйольв сразу же упал мертвым на землю.
Тут бой немного стих. Снорри Годи подошел теперь со своими людьми. С ним был и Скафти. Они тотчас бросились между дерущимися и разделили их, так что они больше не могли биться. Халль присоединился к ним и тоже стал разнимать дерущихся. Тогда было объявлено перемирие до конца тинга. Тут занялись убитыми, отнесли их в церковь и перевязали раны у тех, кто был ранен.
На следующий день люди пошли к Скале закона. Халль из Сиды встал и потребовал тишины. Все тотчас смолкли, и он сказал:
– Много погибло людей и много раздору было на тинге. Я хочу и на этот раз показать вам, что я человек маленький. Я хочу попросить Асгрима и всех других предводителей в этой тяжбе, чтобы они предложили нам условия примирения, которые обе стороны могли бы принять.
И он говорил еще много и красноречиво.
Кари сказал:
– Пусть другие мирятся, если хотят, но я мириться не буду: ведь вы захотите приравнять эти убийства сожжению Ньяля, а мы этого не потерпим.
То же самое сказал Торгейр Скораргейр. Тогда встал Скафти, сын Тородда, и сказал:
– Лучше было бы тебе, Кари, не убегать от своих шурьев, чем отказываться теперь от примирения.
Тогда Кари сказал три висы:
Как ты смеешь, воин,
Звать меня трусливым.
На обиды меньшие
Отвечали битвой!
Ты, рыжебородый,
Сам спасался бегством,
Чтоб в шатре укрыться,
Песнь мечей заслышав.
Многое мешало
Скафти в шумной схватке
В час, когда другие
Нас разнять хотели.
Те, что были рядом,
Воина укрыли
У шута в палатке.
Вот что страх наделал!
Над сожженьем Ньяля,
Грима и Хельги люди
Тешились глумливо.
Мы теперь посмотрим,
На исходе тинга,
Станут ли смеяться!
Видно, не до смеха
Им отныне будет.
Раздался громкий смех. Снорри Годи усмехнулся и сказал вполголоса, но так, что многие слышали:
Скафти разнять умеет.
Асгрим копьем ударил.
Хольмстейи бежать не хочет.
Торкель бьется вяло.
Люди очень смеялись.
Халль из Сиды сказал:
– Все люди знают, какое горе постигло меня, когда погиб мой сын Льот. Многие думают, что за него должна быть заплачена вира большая, чем за всех других, кто погиб здесь. Но я хочу принести жертву ради мира и отказаться от виры за сына, и все же дать клятву моим противникам в том, что я буду соблюдать мир. Я прошу тебя, Снорри Годи, и других уважаемых людей сделать так, чтобы мы помирились на этих условиях.
После этого он сел, и все громко и одобрительно зашумели, и стали очень хвалить его за миролюбие.
Снорри Годи встал и говорил долго и красноречиво. Он просил Асгрима, Гицура и других предводителей с их стороны, чтобы они согласились на примирение. Асгрим сказал:
– Когда Флоси заехал ко мне домой, я решил, что никогда не стану с ним мириться. Но теперь, Снорри Годи, ради тебя и ради других наших друзей я согласен мириться.
Торлейв Ворон и Торгрим Большой тоже сказали, что они готовы на примирение, и стали всячески уговаривать помириться своего брата Торгейра Скораргейра, но тот отказался и сказал, что всегда будет заодно с Кари.
Тогда Гицур Белый сказал:
– Пусть теперь Флоси решает – согласен ли он на примирение, если не все станут мириться.
Флоси сказал, что согласен, и добавил:
– Мне тем приятнее, – сказал он, – чем меньше уважаемых людей будет моими врагами.
Гудмунд Могучий сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84