Его клинок, перерубив шею верховного
жреца, дал вырваться на свободу куда более мощным силам.
Невольно ему вспомнился незабвенный Бодей и император воров
Велед, приковавший к собственному телу заклятиями могучего
демона. Веледу это, правда, не помогло...
Однако на сей раз киммериец понимал, что угодил в куда
более серьезный переплет. Его оружие было бессильно против
неведомых демонических чар, заключенных в этом облике. Тут
было не обойтись без помощи хорошего волшебника, а еще
лучше (чародеев киммериец недолюбливал, даже тех, которые
помогали ему самому) - какой-нибудь чародейский амулет. Но
- увы! - ни амулета, ни даже волшебника под рукой не было,
но неумолимо и неостановимо. Непоглощенными осталось
каких-нибудь два десятка футов узкой тропинки.
Конан рванулся было к склону, попытавшись подняться
наверх - однако оказалось, что туча - или же заключенный в
ней дух Марагара далеко не глуп. Наперерез Конану
выметнулись щупальца дыма, отрезая дорогу к спасению.
Дымная тварь проделала это с неприятно поразившей Конана
быстротой. Северянин оказался в ловушке.
Выставив бесполезный меч, Конан шаг за шагом пятился к
пропасти, лихорадочно пытаясь отыскать путь к спасению. Его
не было, ни хорошего, ни плохого - вообще никакого.
Северянину оставалось только одно - отдаться смертельным
объятиям дымного спрута или же рискнуть, вверив свою жизнь
создателям магического спуска в долину... И, когда за
спиной киммерийца осталось не более двух футов горной
тропы, а на запечатленной в облаке физиономии Марагара
появилось выражение злобного торжества, Конан резко
развернулся и прыгнул вниз, навстречу своей участи, моля в
тот миг сурового покровителя его родины не дать ему,
Конану, промахнуться мимо заветного коридора.
Он не промахнулся. Мягкая сила подхватила его, он
словно проваливался в вязкую глину - но при этом прозрачную.
Его тело плавно опускалось вниз.
"И всего-то? - подумал киммериец. - Неужто все здесь
так просто?"
Он взглянул вверх. Черная туча нависала над обрывом, и
в сложенных из дыма глазах Марагара Конан читал
неподдельное отчаяние - добыча ускользала...
Киммериец быстро освободился с необычным положением и
даже начал находить в нем известным преимущества. Конечно,
куда приятнее летать, чем ползти по скале, постоянно рискуя
сорваться вниз. Вопрос только, чем закончится это столь
мило начавшееся путешествие...
Он погрузился в сырую, влажную мглу. Пробил ее, точно
соломенную крышу, и вот наконец ноги Конана мягко коснулись
земли.
Наверху сквозь пелену слабо просвечивало солнце. Далеко
впереди, за купами фруктовых деревьев, вздымались громады
построек. Конан усмехнулся и, поправив меч, зашагал по
направлению к зданиям.
Он беспрепятственно преодолел весь путь от гор до
неведомых сооружений. Мало-помалу здания поднимались все
выше и выше; Конан видел бесчисленные статуи, что украшали
широкие карнизы и фронтоны. Сами постройки не казались ни
дворцами, ни храмами, - высокие, сложенные из серого камня
стены вздымались чуть ли не вровень с окружавшими долину
скалами.
Дорога киммерийца пролегала мимо тщательно возделанных
полей - такого старания в землепашцах он не встречал за
все время странствий по хайборийскому югу. Кое-где виднелись
хибарки и шалаши, в которых, верно, обитали здешние пахари.
Однако, против собственных ожиданий, Конан не встретил на
пути ни одного человека. Богатая, плодородная долина, где
хлеба вымахивали по грудь, казалась совершенно безлюдной.
Узкой - но аккуратно ухоженной дорожкой, словно в
дворцовом парке Илдиза - киммериец подошел вплотную к
стене. Ни окон, ни дверей. Правда, по обильно украшавшей
стену резьбе можно было легко подняться наверх - там сквозь
дымку смутно проглядывали темные проемы окон. Недолго
думая, Конан полез вверх.
Он успел подняться уже довольно высоко, прежде чем
сообразил, что глаза на сей раз подвели своего хозяина -
то, что он принял за окна, оказалось всего-навсего
глубокими нишами в стене, пустыми и, по мысли северянина,
совершенно бессмысленными. Тем не менее, в них можно было
отдохнуть.
Конан с некоторым трудом втиснул мощное тело в проем.
За всеми его действиями молча наблюдала неподвижная
каменная горгулья, уродливое чудовище-водосток, устроенное
на карнизе, что нависал над приютившей северянина нишей.
Неожиданно каменная шея изогнулась, слепые глаза со
впадинами-зрачками ожили, осветились ядовито-желтым светом,
и тварь, мерзко усмехнувшись, в упор уставилась на варвара.
Конан среагировал мгновенно. Он не удивился, ни
испугался (об этом и речи идти не могло!); его рука в
стремительном выпаде выбросила вперед меч. Острие рассекло
внезапно обретшую подвижность каменную плоть так же легко,
словно горгулья была из мяса и костей, а отнюдь не из
крепчайшего красного гранита. Крови не было; отсеченная
уродливая голова, кувыркаясь, полетела вниз, а северянин
вполголоса выругался. Чародеи - если здесь обитали чародеи
- любили пошутить. Что ж, мы еще посмотрим, кто сохранит
голову на плечах, для того чтобы шутить впоследствии...
Конан поднимался все выше и выше. И ему по-прежнему не
встречалось ни единого окна. Стена, сплошь покрытая
игривыми завитушками - и все.
Бесконечный подъем начинал утомлять даже необычайно
выносливого киммерийца. Эдак он вскоре доберется до крыши -
и что дальше? Конечно, крыш без чердачных окон не бывает, -
однако он совсем недавно думал, что дворцовых - не
крепостных! - стен без окон тоже не встречается. Однако вот
встретилась...
Как и предполагал Конан, в конце концов он достиг
кровли. Было непросто после долгого и утомительного
подъема перебраться через нависавший над головой широкий
карниз - однако варвар одолел и это последнее препятствие и,
облегченно вздохнув, растянулся на теплой плоской крыше.
Теперь можно было отдохнуть и подумать, что делать дальше...
Однако долго предаваться этому занятию ему не позволили.
Оказалось, что местные хозяева тоже не дремлют. И слуги
у них таковы, что почернели бы от зависти все величайшие из
числа земных королей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20