Берестов помолчал немного и понял, что разговор подходит к концу, а ему так и не удалось ни за что уцепиться. "Их слабое место - кавказец с водителем", - мелькнуло в голове.
- И последний вопрос, - обаятельно улыбнулся журналист. - Вам удалось узнать от сожительницы Климентьева, чту именно она привозила из Польши своему знакомому кавказцу, который был другом их семьи?
Капитан снова метнул встревоженный взгляд на шефа, после чего с улыбкой, претендующей на многозначительность, произнес:
- У Лилии Ивановой было много друзей. И не только с Кавказа. Это единственное, что я могу сказать по этому поводу. К сожалению, на её допросе я не присутствовал.
24
"Лилия Иванова! Лилия Иванова! - звенело в голове у Берестова, когда он трясся в душном метро, возвращаясь в свою ненавистную редакцию. - Лилия Иванова! Лилечка... Не может быть! Мало ли в Москве Ивановых?
Лилечка была сожительницей этого пьянчужки Климентьева? Невообразимый бред! Нелепое совпадение. Тогда она была ещё школьницей. Совсем девочкой. Юное дуновение ветерка... Впрочем, - Берестов растерянно вгляделся в свое отражение - ну и лопух же отразился в этом черном, пыльном стекле! - уже не школьница. Если в восемьдесят девятом ей было тринадцать, то в девяносто четвертом все восемнадцать. А ведь Климентьева говорила, что сожительнице её сына было восемнадцать. Да нет же, нет! Преувеличила. Точнее, преуменьшила, чтобы подчеркнуть борзость молодых, да ранних. Та была челночница - грубая прожженная чувиха с обветренным лицом и мужицкими плечами, на которых висело минимум по две сумки".
Берестов даже рассмеялся, представив Лилечку с четырьмя полосатыми сумками на плечах и катящейся впереди тележкой.
Уф! Даже в жар кинуло. Нервишки надо лечить. Челночниц Берестов видел. Они все на одну морду. Ни одна из них не имела таких синих глазок и тонких белых ручек.
Однако через несколько минут эти гнусные назойливые мыслишки опять облепили больную голову журналиста. А ведь Лилечка сама говорила, что в девяносто четвертом была в Варшаве. И сожительница Климентьева в девяносто четвертом была в Варшаве. Совпадение? Впрочем, ещё неизвестно, была ли сожительница Климентьева в Варшаве. Может, она была в Люблине или Белостоке? К тому же где это видано, чтобы челночницы ходили по музеям. По рынкам - другое дело. Но по музеям - это уже слишком.
Берестов стер с лица пот и снова вгляделся в свое отражение. На этот раз оно выглядело менее олу хоподобным, но все равно не орлом. "Ну и придурок же я, - криво усмехнулся Берестов. - Только мое больное воображение могло вплести в эту историю Лилечку". Замотался! Пора на отдых. В глушь, в провинцию, в Саратов! А лучше в Лондон... Нет-нет, она слишком юна и слишком чиста, чтобы быть замешанной в эту грязную историю.
Но упрямые мысли опять лезли в голову, не позволяя спокойно вздремнуть, как остальным пассажирам вагона. А ведь Лилечка - боже мой! Берестов даже похолодел - сама сказала в "Тибете", что друзья её спивались, мужей она выгоняла, а сожители... умирали.
От этой мысли в голове образовался вакуум. Внутренний оппонент никак не отреагировал на абсурдность этого факта. Напротив, следом всплыли вчерашние слова Авекяна: "Я тебя с базара вытащил". И вдруг Берестова прострелило. Насквозь.
Ее друг, кавказец, разъезжающий на белой "Волге". И Авекян ездит на белой "Волге". Водитель кавказца долговязый и белобрысый. И Андрей, водитель Авекяна, долговязый и белобрысый. И ходит в кроссовках. А Авекян всегда в туфлях на высоких каблуках, чтобы казаться выше.
Столько совпадений сразу назвать случайными можно было только с большого бодуна. Как это ни дико звучало, но все нити тянулись к Лилечке. Да ещё поезд тащился как черепаха.
Берестов устало подумал, что, в принципе, он так мало знает Лилечку. Точнее сказать, вообще ничего о ней не знает. Когда Леонид полгода назад пришел в эту газету, Лилечка уже работала. Но у Берестова возникло впечатление, что она работала недавно и что у неё с Авекяном довольно натянутые отношения. Во всяком случае, не похоже, что они знакомы много лет. Ну да, конечно! Если рассуждать логически, она в газете не более года. Ведь до этого Иванова училась в университете.
Берестов закрыл глаза и со стоном замотал головой.
Нечего ломать голову. Сейчас он приедет и спросит у Лилечки прямо: была она сожительницей Климентьева? И еще: как давно она знает Авекяна? Конечно, девушка может поднять его на смех, но это не смертельно. Это даже прекрасно. Тогда подозрения отпадут. Хуже, если она замкнется, как тогда в "Тибете".
И вдруг Берестова прострелило повторно: так вот почему в ресторане у неё испортилось настроение: конечно же, не от тибетского вина, а от того, что она услышала фамилию своего бывшего сожителя. Ведь Леонид ей в ту минуту говорил, что раскручивает убийство шестилетней давности. А ведь точно! И Авекян на следующий день категорически запретил заниматься раскруткой этого убийства... Что же получается? Выходит... это Авекян со своим водителем Андреем грохнули сожителя Ивановой?
В это время поезд, наконец, подкатил к "Китай-городу". Людской поток поплыл из вагона, а Берестов со стеклянными глазами врос в сиденье... Черт! Она любовница Авекяна...
В области сердца что-то оборвалось и провалилось. Перед глазами возникли какие-то плавающие искры. Стало совсем душно.
Лилечка любовница Авекяна? Вот это раскрутил на свою голову! Лилечка... Черт! А может быть, даже она и разработала сценарий убийства своего сожителя. Но зачем? Ясное дело, зачем: чтобы завладеть квартирой.
Эх! Шерлок Холмс хренов! Две недели раскручивал это дело - и ни разу не пришло в голову поинтересоваться: а кто же теперь живет в квартире убитого?
Берестов поднялся и вышел из вагона. Сейчас он зайдет в редакцию и посмотрит Лилечке в глаза... Только посмотрит, и все станет ясно.
Однако Лилечки в редакции не было. Она укатила на интервью. Авекяна тоже не было. Он уехал по своим делам. Сделалось совсем грустно. Берестов вспомнил, что так бывало довольно часто, когда и Авекян, и Лилечка отлучались одновременно: она на интервью, а он по делам. Водителя тоже на месте не было. Да и не могло быть. Он и повез Авекяна.
Берестов угрюмо обошел редакцию, зашел в компьютерный цех, к корректорам, заглянул на лестницу, которая ещё хранила запах духов Лилечки, наконец подошел к секретарше Оле.
- Послушай, - сказал он тихо, - ты давно здесь работаешь?
- Около года, - ответила Оля, хлопая смеющимися глазами.
- А кто здесь работает давно?
- Откуда я знаю, - пожала плечами Оля. - Топоров, наверно.
- А когда ты пришла, Иванова уже работала?
- Какие вы странные вопросы задаете, Леонид Александрович, - сощурила глазки Оля. - О чем вы думаете? Вам материалы надо сдавать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52