-- Вот!
-- Что? -- спросила Любка.
-- День-ги.
-- Где взял? Украл, мерзавец?
-- Да! -- сознался Сплю.
-- Молодец, -- похвалила Любка, -- но больше не воруй. А то тебя, дурака, посадят с конфискацией моего имущества, -- и она кинула деньги в сумку вместе с тушью.
Сплю не отходил.
-- Чего стоишь истуканом? -- спросила Чертоватая.
-- Как-же? -- удивился Сплю. -- У-го-вор?..
-- Надоел ты мне, -- сказала Любка. -- У меня обед давно кончился, а я с тобой нянчусь. Некогда, отстань.
-- У-го-вор, -- повторил Сплю и насупился.
-- Да что я вам, девочка! Каждую секунду одеваться-раздеваться!..
У Сплю помутилось в глазах от такой явной подлости.
-- У-го-вор! И-ли-у-у-бью-ю! -- закричал он.
-- Ладно, -- смирилась Любка. -- Только побыстрей, по-десантному...
Через три минуты она уже стояла одетая и гладила супруга в спущенных штанах по лысой голове.
-- Кобелек ты, кобелек, -- приговорила Любка. -- Ты, оказывается, не отставной майор, а прямо-таки сила быстрого реагирования... Впрочем, весь ваш брат скор в атаку на этом фронте. На-ка тебе мелочь, попей пивка...
В глазах мужа читалась собачья преданность.
-- ...А сто рублей отнеси Сусанину и скажи, что Подряников велел вернуть. Ну, целуй мне руку, я побежала, мужики уже на базе заждались...
"Надо же, -- подумала она на улице, -- Сусанин стал моим сутенером".
Сплю подтянул штаны и побежал в типографию. Но Сусанин встретил его по дороге. Клавдий Иванович протянул деньги:
-- По-дря-ни-ков-ве-лел-пе-ре-дать.
-- Мне? -- удивился Адам. -- Вы не путаете? Это я ему как бы должен... Впрочем, он, наверное, пронюхал, что первый секретарь предложил мне место редактора, и теперь всовывает взятку. Я как раз иду в редакцию, сейчас выясним... Кстати, майор, вас можно поздравить? Вы, говорят, сегодня стали мужчиной?
-- Да! -- гордо выдохнул Сплю.
-- Долго же вы ходили в цветущих юношах! -- поразился Сусанин. -Лезьте в кусты, найдите там рояль и исполните "Танец с саблями".
-- Я-не-у-ме-ю-на-ро-я-ле, -- признался Сплю.
-- Сыграйте на губах, -- посоветовал Адам. -- Дайте выход эмоциям.
-- Бум-бум-бу-рум-бум, -- сыграл из кустов Сплю..
Когда они пришли, сотрудники сидели в кабинете редактора на столах и подоконниках, грызли ногти, копались в волосах, барабанили пальцами по коленкам в ожидании нового руководителя. Слух о возможном назначении Сусанина уже достиг их, потому что секретарша первого секретаря была частным осведомителем всех желающих.
Сусанин прошел через кабинет, плюхнулся в куриляповское кресло, согнав замредактора, и вытянул под столом ноги, сладко потянувшись, как будто хотел показать, что новое кресло вполне пришлось по его заду.
-- Почему никто не работает?.. -- спросил Адам. -- В публичном доме санитарный день?
-- У нас траур, -- ответил заведующий отделом промышленности.
-- Да-да, я знаю. А ведь только вчера... -- вспомнил Адам опять. -Впрочем, мы должны быть благодарны Куриляпову за то, что он сэкономил стране одну пенсию.
-- А вас уже утвердили приказом? -- спросил ответственный секретарь.
-- Нет, -- ответил Сусанин. -- Я ведь пока не дал согласия, я осматриваюсь.
-- А вы читали когда-нибудь наше "Зеркало"? -- спросил замредактора.
-- Я даже обклеил им все стены, когда делал дома ремонт. А потом стал хохотать, потому что оказался в комнате смеха.
-- Значит, вы в курсе, -- сказал замредактора, -- что нас волнует, какие проблемы мы ставим перед читателем, к чему зовем?
-- Конечно! -- ответил Сусанин. -- Могу кратко пересказать. На первой полосе вы пишете аршинными буквами, что все в стране идет по плану, без срывов и под "Знаком качества", и общество несется по шпалам к коммунизму, протяжным посвистом отмечая полустанки военного коммунизма, переходного периода, строительства социализма, развитого социализма, социализма, развивающегося из себя, и все остальные, у которых еще нет названий. И на фоне такого безграничного энтузиазма и подушно распланированного счастья, в окружении блаженного смрада, испускаемого империалистическими странами, вторая полоса поднесет грустный до слез рассказ о производственном подлеце, спекулянте или жулике. На худой конец читателю подарят историю о равнодушном человеке, который прошел мимо хулиганов, избивавших бабушку-старушку.
-- Как же вы собираетесь быть редактором, если вас не интересует, чем живет и дышит страна? -- спросил ответственный секретарь. -- У вас в квартире нет ни радио, ни телевизора. Вы даже на "Правду" не подписываетесь, хотя обязаны это делать как коммунист. Вы сознательно хотите отстать и идти вразнобой с жизнью и народом, -- произнес он как приговор.
-- Во-первых, в разнобой сдают старые вещи, а во-вторых, -- как бы не так! -- сказал Сусанин. -- Я -- впереди! Пожалуй, я слишком ушел вперед и уже наступаю на пятки тем, кто отстал... А "Правду" выписывает Фрикаделина. Или зам надо, чтобы в нашей семье у каждого был индивидуальный экземпляр, как полотенце?.. Зачем вы меня разозлили, Илья Федорович? Теперь я назло вам стану редактором. Я буду учить наизусть "Правду", и попробуйте только переписать хоть один абзац в свою передовицу и получить за него гонорар! Вылетите к чертовой матери! Я так и напишу в трудовой книжке: "Уволен за плагиат"!
-- Но ведь на "Зеркало" вы не подписаны, это факт, -- сказал ответственный секретарь, -- а многие берут с вас пример.
-- Можно подумать, -- ответил Адам, -- что, если "Зеркало" перестанут покупать, газета закроется вопреки всем законам социализма.
-- Работы у нас очень много, -- пожаловался замредактора, -- и работа сложная, нервная, с людьми. Такую работу надо очень любить, чтобы не послать ее однажды.
-- Нет-нет, в нашей стране так не бывает, -- сказал Адам. -- Можно послать человека на работу по разнарядке за пятью подписями, а по любви -нельзя, это нонсенс безответственности, от которой мы привиты с детства.
-- Все-таки, мой вам совет: присмотритесь сначала. Возьмите в типографии недельку за свой счет и потолкайтесь в наших кабинетах.
-- А по-моему, ничего сложного нет, -- сказал Адам. -- Если я встану у руля, мы будем выпускать газету на месяц вперед, делая в один день двадцать пять номеров. Я даже думаю, что в неделю мы осилим номера за весь год. А что? Попробуем выпускать статьи на одну и ту же тему? Например, жил-был козлик... остались от козлика рожки да ножки. И раскроем эту тему во всех аспектах нашей многогранной жизни! Сусанина уже порядком развезло от фантазий, но ответственный секретарь вернул его на землю.
-- Не боитесь надорваться, как Куриляпов? -- спросил он.
-- Вот уж что мне не грозит, -- ответил Сусанин. -- Но на всякий случай прошу больше не вешать в туалете газеты целиком, а нарезать их аккуратными квадратиками.
После этой фразы Адам закрыл собрание, сказав на прощание, что демократию он признает только по отношению к начальству, непослушных же подчиненных сначала расстреливает из рогатки, а потом увольняет задним числом, и попросил задержаться Подряникова и Сплю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56