..
Моя тетрадка и чернила обошлись совсем не дорого. К тому же - можно быть уверенной в неразглашении тайны с их стороны, а также отсутствии всякого кокетства с моей. С этой тетрадкой - равнодушной хранительницей моих тайн, радостей и позоров, можно остаться самой собой и рассказать все как есть. А произошло вот что.
Майкл обещал встретить меня в аэропорту. За последние дни перед поездкой в Москву и даже непосредственно в самолете я успела так накачать себя относительно его персоны, что чувствовала себя почти влюбленной. Этому помогли "Тенистые аллеи" Бунина и кассета "Травиаты" с Френи и Пласидо Доминго, которую я постоянно слушала. Если точнее, русский родственник меня заинтриговал, в голову лезли воспоминания о посещении Оперы и детских шалостях в Пратере. Но ведь говорят, что первое впечатление самое верное и я старательно выставляла вперед блеклого, мятого господина неопределенных лет и наружности, упорно пытавшегося протиснуться вместе со мной в адвокатскую дверь.
Рассмотрев ещё от таможенного отделения людей, толпящихся за толстым стеклом, я заметила сразу несколько мужчин, вполне могущих сойти за Майкла. Темные костюмы, галстуки, жеваные лица, ощущение зажатости и мрачной тоски.
Но оказавшись в узком проходе между шеренг встречающих с бегающими ждущими глазами, я поняла, что ошиблась: мои кандидаты скользнули по незнакомке весьма заинтересованным, но чужим взглядом. "Возьму такси и попытаюсь разыскать господина Артемьева по телефону, самой мне со здешними кладбищами не справится", - решила я.
- Ну куда ты летишь! С таким багажом могут совладать только парижские тяжеловесы! - Майкл схватил меня одной рукой за локоть, придерживая другой тяжелую тележку с чемоданом и сумкой. - Господи, что ты там везешь?
- Колбасу, крекеры и шпроты, - ответила я. - На пять дней.
И секунду колебалась, уж не расцеловаться ли нам по-родственному? Боже, как он мне понравился, замявшийся в нерешительности и вдруг чмокнувший кузину в ухо. Мне показалось, что я знаю все его жесты и эту робость, сменяющуюся нарочитой напористостью. Будто знакомы давным-давно и не виделись целый год.
- Прошел ровно месяц, Дикси. Смотри, - я даже не загнал на барахолке твой пуловер и специально одел, чтобы ты меня узнала издали.
- Я по привычке высматривала черный костюм. Но и в нем бы с трудом узнала тебя. Ты очень изменился, Микки.
Я только сейчас заметила, что у господина Артемьева невероятные губы изысканно-изогнутого, аристократического рисунка, с капризной насмешкой, притаившейся в чуть поднятых уголках. Губы Аполлона, изваянного Праксителем.
- Загорел на даче. У нас необыкновенно солнечное лето. Первое за последние триста лет. Он повел шеей в строго застегнутом воротничке голубой рубашки.
- И оброс. Смешные завитки, как у пуделя. А цвет ирландского сеттера.
- Ты подрабатываешь в жюри собачьих конкурсов? Туда любят приглашать кинозвезд... А это мой "кадиллак"!
Мы остановились у припаркованной на стоянке машины, способной украсить любую автомобильную свалку. Белая краска рябила коричневыми лишаями, одно крыло почему-то было черным, от левой фары свисали разноцветные проводки.
- Извини, я так старался успеть починить своего "Москвича", и главное, покрасить! Две недели на даче провозился - шпаклевал, заменил крыло... В общем, уже совсем успевал - а здесь срочная работа... Хотел кое-что подправить ночью - и уснул! Представляешь, в восемь вечера - сном праведника!
Я села рядом с Майклом, любопытно оглядывая прикрытые старым гобеленом сидения и справку с крупными цифрами 1994, приклеенную к ветровому стеклу.
- Это тебе из собственного сада. Камелии. - Майкл достал с заднего сидения и бросил мне на колени букетик полевых цветов.
Я погрузила лицо в поникшие, нежные пестрые соцветия, слабо пахнущие медом.
- Спасибо. Очень редкий сорт.
Рука Майкла привычно засуетилась вокруг приборной доски, откручивая какие-то гайки и, наконец, включила зажигание. Автомобиль задрожал, ворча и кашляя.
- Старичку двенадцать лет. Чудо, что ещё держится при таком хозяине.
- Не думала, что ты любитель автомобильного хлама.
- Да я и сам не знал, пока не увлекся. Вот весь мой долг в соответствующей валюте. - Он протянул конверт.
- Обижаешь, - я оттолкнула деньги и отвернулась к окну.
- Давай не будем больше об этом, - Майкл сунул конверт в цветы и мы тронулись.
- Каковы наши дела? - официальным тоном осведомилась я, пряча деньги в сумочку.
- Отчитываюсь. Могилу нашел, с директрисой кладбища договорился. Ждут завтра.
- Сегодня. Ведь ещё весь день впереди.
- А визит на Красную площадь, в Пушкинский музей?
- Вначале дела. Я получила все необходимые документы, доказывающие мое родство с баронессой.
- У меня немного сложнее. Знаешь, наши архивы причислены к объектам государственной важности. А в моей биографии не все чисто.
- Как это?
- Длинная история.
- Для беседы у камина?
- Или для вечера на даче. Слушай: излагаю разработанную мной программу визита дорогой гостьи. У нас впереди почти пять дней. Сашка сдает экзамены, он живет с Натальей дома. Но вчера по случаю уик-энда и с целью подготовки "усадьбы" к приему гостьи все уехали на дачу. Ты можешь жить у меня в Беляево.
- Ассоциация Зипуша забронировала мне номер в "Доме Туриста". Это не очень плохо?
- Напротив, совсем удачно - по пути на дачу. Мое имение расположено в южном направлении. - Черт, я опять забыл язык!
- Нет, говоришь лихо. Или я уже привыкла к твоим ляпам. И к тому, что ты на меня ни разу ещё не посмотрел.
- Сто раз, - Майкл внимательно следил за дорогой, не поворачиваясь ко мне. - Костюм в серо-голубую клетку. Юбка миди - плиссе. Блузка... блузка... в общем - красивая, волосы заколоты, помада цвета "коралл".
- Мог бы сдать экзамен на детектива. Да... малопривлекательная у тебя спутница.
- Ну что вы, мадемуазель! Пока мы протискивались сквозь толпу в Шереметьево, меня один хмырь даже лягнул от зависти. Честное слово! А я не успел дать сдачи.
Я посмотрела на профиль Майкла и заметила, что несмотря на шутливый тон, глаза-то жесткие и прищуренные, будто в тире пристреливается.
- Так вот. Идя навстречу вашему пожеланию, мисс Очевидец (это я даю перевод с латыни), сегодня после обеда - посещение мемориала наших общих родственников и дарителей. Вечером - семейный прием в моем поместье. Завтра - прогулка в Загорск - там у нас чудесная церковная архитектура, вечером отдых, а послезавтра - концерт! Правда, без моего участия. Извини, Большой театр закрыт на ремонт, а в другом оперном - летние каникулы. Но я кое-что припас из самых что ни на есть новомодных театральных явлений... Так что и в Париж возвращаться не захочешь, милая моя... - Он впервые посмотрел на меня, пристально и внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Моя тетрадка и чернила обошлись совсем не дорого. К тому же - можно быть уверенной в неразглашении тайны с их стороны, а также отсутствии всякого кокетства с моей. С этой тетрадкой - равнодушной хранительницей моих тайн, радостей и позоров, можно остаться самой собой и рассказать все как есть. А произошло вот что.
Майкл обещал встретить меня в аэропорту. За последние дни перед поездкой в Москву и даже непосредственно в самолете я успела так накачать себя относительно его персоны, что чувствовала себя почти влюбленной. Этому помогли "Тенистые аллеи" Бунина и кассета "Травиаты" с Френи и Пласидо Доминго, которую я постоянно слушала. Если точнее, русский родственник меня заинтриговал, в голову лезли воспоминания о посещении Оперы и детских шалостях в Пратере. Но ведь говорят, что первое впечатление самое верное и я старательно выставляла вперед блеклого, мятого господина неопределенных лет и наружности, упорно пытавшегося протиснуться вместе со мной в адвокатскую дверь.
Рассмотрев ещё от таможенного отделения людей, толпящихся за толстым стеклом, я заметила сразу несколько мужчин, вполне могущих сойти за Майкла. Темные костюмы, галстуки, жеваные лица, ощущение зажатости и мрачной тоски.
Но оказавшись в узком проходе между шеренг встречающих с бегающими ждущими глазами, я поняла, что ошиблась: мои кандидаты скользнули по незнакомке весьма заинтересованным, но чужим взглядом. "Возьму такси и попытаюсь разыскать господина Артемьева по телефону, самой мне со здешними кладбищами не справится", - решила я.
- Ну куда ты летишь! С таким багажом могут совладать только парижские тяжеловесы! - Майкл схватил меня одной рукой за локоть, придерживая другой тяжелую тележку с чемоданом и сумкой. - Господи, что ты там везешь?
- Колбасу, крекеры и шпроты, - ответила я. - На пять дней.
И секунду колебалась, уж не расцеловаться ли нам по-родственному? Боже, как он мне понравился, замявшийся в нерешительности и вдруг чмокнувший кузину в ухо. Мне показалось, что я знаю все его жесты и эту робость, сменяющуюся нарочитой напористостью. Будто знакомы давным-давно и не виделись целый год.
- Прошел ровно месяц, Дикси. Смотри, - я даже не загнал на барахолке твой пуловер и специально одел, чтобы ты меня узнала издали.
- Я по привычке высматривала черный костюм. Но и в нем бы с трудом узнала тебя. Ты очень изменился, Микки.
Я только сейчас заметила, что у господина Артемьева невероятные губы изысканно-изогнутого, аристократического рисунка, с капризной насмешкой, притаившейся в чуть поднятых уголках. Губы Аполлона, изваянного Праксителем.
- Загорел на даче. У нас необыкновенно солнечное лето. Первое за последние триста лет. Он повел шеей в строго застегнутом воротничке голубой рубашки.
- И оброс. Смешные завитки, как у пуделя. А цвет ирландского сеттера.
- Ты подрабатываешь в жюри собачьих конкурсов? Туда любят приглашать кинозвезд... А это мой "кадиллак"!
Мы остановились у припаркованной на стоянке машины, способной украсить любую автомобильную свалку. Белая краска рябила коричневыми лишаями, одно крыло почему-то было черным, от левой фары свисали разноцветные проводки.
- Извини, я так старался успеть починить своего "Москвича", и главное, покрасить! Две недели на даче провозился - шпаклевал, заменил крыло... В общем, уже совсем успевал - а здесь срочная работа... Хотел кое-что подправить ночью - и уснул! Представляешь, в восемь вечера - сном праведника!
Я села рядом с Майклом, любопытно оглядывая прикрытые старым гобеленом сидения и справку с крупными цифрами 1994, приклеенную к ветровому стеклу.
- Это тебе из собственного сада. Камелии. - Майкл достал с заднего сидения и бросил мне на колени букетик полевых цветов.
Я погрузила лицо в поникшие, нежные пестрые соцветия, слабо пахнущие медом.
- Спасибо. Очень редкий сорт.
Рука Майкла привычно засуетилась вокруг приборной доски, откручивая какие-то гайки и, наконец, включила зажигание. Автомобиль задрожал, ворча и кашляя.
- Старичку двенадцать лет. Чудо, что ещё держится при таком хозяине.
- Не думала, что ты любитель автомобильного хлама.
- Да я и сам не знал, пока не увлекся. Вот весь мой долг в соответствующей валюте. - Он протянул конверт.
- Обижаешь, - я оттолкнула деньги и отвернулась к окну.
- Давай не будем больше об этом, - Майкл сунул конверт в цветы и мы тронулись.
- Каковы наши дела? - официальным тоном осведомилась я, пряча деньги в сумочку.
- Отчитываюсь. Могилу нашел, с директрисой кладбища договорился. Ждут завтра.
- Сегодня. Ведь ещё весь день впереди.
- А визит на Красную площадь, в Пушкинский музей?
- Вначале дела. Я получила все необходимые документы, доказывающие мое родство с баронессой.
- У меня немного сложнее. Знаешь, наши архивы причислены к объектам государственной важности. А в моей биографии не все чисто.
- Как это?
- Длинная история.
- Для беседы у камина?
- Или для вечера на даче. Слушай: излагаю разработанную мной программу визита дорогой гостьи. У нас впереди почти пять дней. Сашка сдает экзамены, он живет с Натальей дома. Но вчера по случаю уик-энда и с целью подготовки "усадьбы" к приему гостьи все уехали на дачу. Ты можешь жить у меня в Беляево.
- Ассоциация Зипуша забронировала мне номер в "Доме Туриста". Это не очень плохо?
- Напротив, совсем удачно - по пути на дачу. Мое имение расположено в южном направлении. - Черт, я опять забыл язык!
- Нет, говоришь лихо. Или я уже привыкла к твоим ляпам. И к тому, что ты на меня ни разу ещё не посмотрел.
- Сто раз, - Майкл внимательно следил за дорогой, не поворачиваясь ко мне. - Костюм в серо-голубую клетку. Юбка миди - плиссе. Блузка... блузка... в общем - красивая, волосы заколоты, помада цвета "коралл".
- Мог бы сдать экзамен на детектива. Да... малопривлекательная у тебя спутница.
- Ну что вы, мадемуазель! Пока мы протискивались сквозь толпу в Шереметьево, меня один хмырь даже лягнул от зависти. Честное слово! А я не успел дать сдачи.
Я посмотрела на профиль Майкла и заметила, что несмотря на шутливый тон, глаза-то жесткие и прищуренные, будто в тире пристреливается.
- Так вот. Идя навстречу вашему пожеланию, мисс Очевидец (это я даю перевод с латыни), сегодня после обеда - посещение мемориала наших общих родственников и дарителей. Вечером - семейный прием в моем поместье. Завтра - прогулка в Загорск - там у нас чудесная церковная архитектура, вечером отдых, а послезавтра - концерт! Правда, без моего участия. Извини, Большой театр закрыт на ремонт, а в другом оперном - летние каникулы. Но я кое-что припас из самых что ни на есть новомодных театральных явлений... Так что и в Париж возвращаться не захочешь, милая моя... - Он впервые посмотрел на меня, пристально и внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104