Скажите, вы предлагали священнику Мардарю Леониду Павловичу свои услуги в обмен на иконы?
- Было дело, - куда-то в сторону пробормотал Борщевский.
- И чем оно закончилось?
- Ничем не закончилось. Не захотел священник у меня лечиться.
- И правильно, между прочим, сделал, - не удержался от реплики подполковник. - Для меня, Михаил Самойлович, еще с детства две профессии: врач и учитель - самые уважаемые. А вы... Кстати, едва не забыл: вы хотели рассказать об этой монете. Слушаю вас. - Кучеренко уже был почти уверен, что этот растерянный человек не причастен к преступлению, которое расследовали он и его коллеги. Вот только этот странный, непонятный эпизод с монетой...
- Нечего особенно и рассказывать... - Борщевский говорил неохотно. Я, видите ли, не только иконы коллекционирую. И монеты тоже. Подарила мне ее одна женщина-врач, вместе работали... Уехала она, далеко уехала. А монету я не успел зарегистрировать. Когда вас увидел - решил спрятать, на случай обыска.
- Не успели зарегистрировать? - переспросил подполковник. - А зачем, собственно?
- Как - зачем? - удивился Борщевский. - Золотая же... Такой порядок.
Подполковник, которому раньше не приходилось глубоко вникать в дела коллекционные, не стал распространяться и только сказал:
- Теперь-то, надеюсь, оформите, как положено?
- Обязательно, - последовал торопливый ответ.
Кучеренко попрощался, хозяин проводил его до самой калитки, запер ее на замок и возвратился к своим сокровищам.
Капитан Руссу, заглядывая в раскрытый перед ним блокнот, докладывал:
- Комсомольская, 28. Проживает пенсионер с женой, бывший главный инженер консервного завода. Одинокие. Машины никогда не было и нет в настоящее время...
- И вряд ли уже будет, - заметил Кучеренко. - Давайте дальше.
- По улице Пушкинской в доме 28 живет редактор районной газеты.
- Он что же, собственную газету выписывает? - усмехнулся Бачу.
- Кировская, 28, - продолжал свой доклад капитан. - Собственный дом работницы трикотажной фабрики. Разведена. Живет с сыном и дочерью. Старший сын в армии.
- А младшему сколько? - поинтересовался подполковник.
- Тринадцать.
- Трудный возраст, как говорят педагоги. Однако мальчишка исключается.
Руссу перечислял названия улиц, адреса, фамилии, и каждый раз раздавалось: "Исключается!" Со стороны можно было подумать, что трое взрослых играют в какую-то странную, непонятную игру, если бы не сосредоточенное выражение лиц "игроков".
- Заводская, 28, Ботнарь Иван Андреевич, работает на комбинате бытового обслуживания. Дом купил несколько лет назад. Жена, ребенок. Имеется автомашина "Москвич". Приобретена недавно, однако покупка пока не оформлена. Ездит по доверенности бывшего владельца. Он в Бельцах проживает.
"Опять эти Бельцы", - подумалось подполковнику. Он вспомнил о рапорте инспектора отделения уголовного розыска Бельцкого горотдела по поводу иконы.
- Так-так, - Кучеренко задумчиво постучал пальцами по столу. - Что еще?
- Предварительной проверкой компров не установлено. По месту работы характеризуется положительно. В семье ведет себя хорошо. - Начальника отделения тоже заинтересовал Ботнарь, и он не ограничился одной только проверкой адреса, а пошел по собственной инициативе дальше.
- Отлично, капитан, правильно сориентировались, - одобрил его действия Кучеренко. - Пока, кроме Ботнаря, никого не вижу. Будем считать его кандидатом в фигуранты номер один, хотя он и характеризуется положительно. - А машина его в каком состоянии? Тоже в положительном? сообщение капитана подняло настроение подполковника.
- Не успели установить. Тут нужна осторожность, а то и спугнуть недолго.
- Верно мыслите, капитан, - снова поддержал его Кучеренко. - Пугать мы никого не собираемся, и не такие уж мы страшные. Подумаем, как бы поаккуратнее это сделать.
Голубой "Москвич", урча мотором и вздрагивая, словно нетерпеливый конь, стоял перед светофором. Желтый свет сменился зеленым, и машина резво понеслась по центральной улице. Водитель не проехал и сотни метров, как вдруг откуда-то сбоку вынырнула желтая машина ГАИ, и сидящий за рулем лейтенант жестом приказал "Москвичу" остановиться.
- Нарушаете, товарищ водитель, превышаете скорость, да еще в центре. Прошу права, - вежливо потребовал автоинспектор.
- Ну что вы, товарищ лейтенант, не больше шестидесяти давал. Водитель говорил просительным, заискивающим тоном, каким обычно принято разговаривать с автоинспекторами.
- Этот прибор не ошибается, - лейтенант кивнул на измеритель скорости. - Будем делать просечку в талоне.
- Не нарушал я, товарищ лейтенант, - повторил водитель. - Не согласен на прокол.
- Не согласны, значит? - Автоинспектор как будто даже ждал такого ответа. - Тогда едем в ГАИ, там разберемся.
Водитель "Москвича" уже был не рад, что затеял этот спор. Перспектива объясняться в автоинспекции не сулила ничего хорошего. Он пробормотал несколько извинительных слов, однако лейтенант оставался непреклонен.
В обширном, забитом автомобилями дворе автоинспекции владелец "Москвича" с трудом нашел свободное место рядом с изуродованным до неузнаваемости "Жигуленком" и поплелся вслед за лейтенантом. Водители сидели в приемной с понурыми лицами, терпеливо дожидаясь своей участи, которую решал человек в кабинете с табличкой: "Заместитель начальника ГАИ". Лейтенант приоткрыл обитую облезшим дерматином дверь, пропуская вперед водителя голубого "Москвича".
В кабинете, кроме его хозяина, находился еще один человек в штатском.
- Товарищ капитан, - обратился к своему начальнику автоинспектор, этот водитель нарушает: скорость превысил, а спорит, в пререкания вступает... Пришлось доставить... Вот его права.
Водитель - коренастый малый, переминался с ноги на ногу посреди кабинета, переводя обеспокоенный взгляд с капитана на штатского. Присутствие в кабинете человека в гражданском было непонятным и потому, видимо, особенно беспокоило.
- Разберемся... Да вы садитесь, - пригласил замначальника ГАИ Ботнаря. Развернув права, которые ему передал автоинспектор, он прочитал вслух: - Ботнарь Иван Андреевич, шофер-любитель. Так-так... Где трудитесь, Иван Андреевич?
- На комбинате бытового обслуживания, наладчик оборудования. Сейчас как раз туда ехал. На перерыв домой заскочил, пообедать. Торопился, чтобы не опоздать. Вы уж, товарищ капитан, извините. - Он говорил торопливым, сдавленным голосом, так не вязавшимся с его плотной фигурой и грубоватым лицом. Было видно, что ему очень хотелось как можно скорее покинуть этот кабинет. Однако капитан не торопился отпускать владельца "Москвича".
- А машину когда приобрели? - вопрос был задан как бы вскользь, между прочим.
- Недавно. В Бельцах, по случаю. По доверенности пока езжу. Долго деньги копил, а на новую все равно не хватило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
- Было дело, - куда-то в сторону пробормотал Борщевский.
- И чем оно закончилось?
- Ничем не закончилось. Не захотел священник у меня лечиться.
- И правильно, между прочим, сделал, - не удержался от реплики подполковник. - Для меня, Михаил Самойлович, еще с детства две профессии: врач и учитель - самые уважаемые. А вы... Кстати, едва не забыл: вы хотели рассказать об этой монете. Слушаю вас. - Кучеренко уже был почти уверен, что этот растерянный человек не причастен к преступлению, которое расследовали он и его коллеги. Вот только этот странный, непонятный эпизод с монетой...
- Нечего особенно и рассказывать... - Борщевский говорил неохотно. Я, видите ли, не только иконы коллекционирую. И монеты тоже. Подарила мне ее одна женщина-врач, вместе работали... Уехала она, далеко уехала. А монету я не успел зарегистрировать. Когда вас увидел - решил спрятать, на случай обыска.
- Не успели зарегистрировать? - переспросил подполковник. - А зачем, собственно?
- Как - зачем? - удивился Борщевский. - Золотая же... Такой порядок.
Подполковник, которому раньше не приходилось глубоко вникать в дела коллекционные, не стал распространяться и только сказал:
- Теперь-то, надеюсь, оформите, как положено?
- Обязательно, - последовал торопливый ответ.
Кучеренко попрощался, хозяин проводил его до самой калитки, запер ее на замок и возвратился к своим сокровищам.
Капитан Руссу, заглядывая в раскрытый перед ним блокнот, докладывал:
- Комсомольская, 28. Проживает пенсионер с женой, бывший главный инженер консервного завода. Одинокие. Машины никогда не было и нет в настоящее время...
- И вряд ли уже будет, - заметил Кучеренко. - Давайте дальше.
- По улице Пушкинской в доме 28 живет редактор районной газеты.
- Он что же, собственную газету выписывает? - усмехнулся Бачу.
- Кировская, 28, - продолжал свой доклад капитан. - Собственный дом работницы трикотажной фабрики. Разведена. Живет с сыном и дочерью. Старший сын в армии.
- А младшему сколько? - поинтересовался подполковник.
- Тринадцать.
- Трудный возраст, как говорят педагоги. Однако мальчишка исключается.
Руссу перечислял названия улиц, адреса, фамилии, и каждый раз раздавалось: "Исключается!" Со стороны можно было подумать, что трое взрослых играют в какую-то странную, непонятную игру, если бы не сосредоточенное выражение лиц "игроков".
- Заводская, 28, Ботнарь Иван Андреевич, работает на комбинате бытового обслуживания. Дом купил несколько лет назад. Жена, ребенок. Имеется автомашина "Москвич". Приобретена недавно, однако покупка пока не оформлена. Ездит по доверенности бывшего владельца. Он в Бельцах проживает.
"Опять эти Бельцы", - подумалось подполковнику. Он вспомнил о рапорте инспектора отделения уголовного розыска Бельцкого горотдела по поводу иконы.
- Так-так, - Кучеренко задумчиво постучал пальцами по столу. - Что еще?
- Предварительной проверкой компров не установлено. По месту работы характеризуется положительно. В семье ведет себя хорошо. - Начальника отделения тоже заинтересовал Ботнарь, и он не ограничился одной только проверкой адреса, а пошел по собственной инициативе дальше.
- Отлично, капитан, правильно сориентировались, - одобрил его действия Кучеренко. - Пока, кроме Ботнаря, никого не вижу. Будем считать его кандидатом в фигуранты номер один, хотя он и характеризуется положительно. - А машина его в каком состоянии? Тоже в положительном? сообщение капитана подняло настроение подполковника.
- Не успели установить. Тут нужна осторожность, а то и спугнуть недолго.
- Верно мыслите, капитан, - снова поддержал его Кучеренко. - Пугать мы никого не собираемся, и не такие уж мы страшные. Подумаем, как бы поаккуратнее это сделать.
Голубой "Москвич", урча мотором и вздрагивая, словно нетерпеливый конь, стоял перед светофором. Желтый свет сменился зеленым, и машина резво понеслась по центральной улице. Водитель не проехал и сотни метров, как вдруг откуда-то сбоку вынырнула желтая машина ГАИ, и сидящий за рулем лейтенант жестом приказал "Москвичу" остановиться.
- Нарушаете, товарищ водитель, превышаете скорость, да еще в центре. Прошу права, - вежливо потребовал автоинспектор.
- Ну что вы, товарищ лейтенант, не больше шестидесяти давал. Водитель говорил просительным, заискивающим тоном, каким обычно принято разговаривать с автоинспекторами.
- Этот прибор не ошибается, - лейтенант кивнул на измеритель скорости. - Будем делать просечку в талоне.
- Не нарушал я, товарищ лейтенант, - повторил водитель. - Не согласен на прокол.
- Не согласны, значит? - Автоинспектор как будто даже ждал такого ответа. - Тогда едем в ГАИ, там разберемся.
Водитель "Москвича" уже был не рад, что затеял этот спор. Перспектива объясняться в автоинспекции не сулила ничего хорошего. Он пробормотал несколько извинительных слов, однако лейтенант оставался непреклонен.
В обширном, забитом автомобилями дворе автоинспекции владелец "Москвича" с трудом нашел свободное место рядом с изуродованным до неузнаваемости "Жигуленком" и поплелся вслед за лейтенантом. Водители сидели в приемной с понурыми лицами, терпеливо дожидаясь своей участи, которую решал человек в кабинете с табличкой: "Заместитель начальника ГАИ". Лейтенант приоткрыл обитую облезшим дерматином дверь, пропуская вперед водителя голубого "Москвича".
В кабинете, кроме его хозяина, находился еще один человек в штатском.
- Товарищ капитан, - обратился к своему начальнику автоинспектор, этот водитель нарушает: скорость превысил, а спорит, в пререкания вступает... Пришлось доставить... Вот его права.
Водитель - коренастый малый, переминался с ноги на ногу посреди кабинета, переводя обеспокоенный взгляд с капитана на штатского. Присутствие в кабинете человека в гражданском было непонятным и потому, видимо, особенно беспокоило.
- Разберемся... Да вы садитесь, - пригласил замначальника ГАИ Ботнаря. Развернув права, которые ему передал автоинспектор, он прочитал вслух: - Ботнарь Иван Андреевич, шофер-любитель. Так-так... Где трудитесь, Иван Андреевич?
- На комбинате бытового обслуживания, наладчик оборудования. Сейчас как раз туда ехал. На перерыв домой заскочил, пообедать. Торопился, чтобы не опоздать. Вы уж, товарищ капитан, извините. - Он говорил торопливым, сдавленным голосом, так не вязавшимся с его плотной фигурой и грубоватым лицом. Было видно, что ему очень хотелось как можно скорее покинуть этот кабинет. Однако капитан не торопился отпускать владельца "Москвича".
- А машину когда приобрели? - вопрос был задан как бы вскользь, между прочим.
- Недавно. В Бельцах, по случаю. По доверенности пока езжу. Долго деньги копил, а на новую все равно не хватило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50