Вряд ли кто из пассажиров "Херсона" в тот хмурый осенний день думал, что покидает Россию навсегда. Он, Федоровский, вполне искренне полагал: большевистская революция - всего лишь досадная гримаса истории, падение советской власти - вопрос времени.
Так думали не только пассажиры "Херсона", но и многие тысячи эмигрантов.
Едва флотилия разношерстных судов пришвартовалась к причалам Константинопольского порта, как бывший "верховный правитель юга России" Врангель стал сколачивать из остатков своего недобитого воинства новую армию. "Информационному листку", который решил выпускать генерал, требовался опытный редактор, и Федоровский, недолго думая, предложил свои услуги: это было все же лучше, чем идти в портовые грузчики, чтобы не подохнуть от голода. Федоровский очень старался понравиться генералу, хотя и не разделял его монархических убеждений. И сам Врангель свою приверженность к монархии не очень афишировал, дабы собрать под свои знамена как можно больше противников советской власти. Из тактических соображений разбитый генерал, создавая своего рода правительство в изгнании - так называемый "Русский Совет", пригласил туда не только ярых монархистов вроде генерала Кутепова, но и деятелей либерального толка, в том числе и бывшего социал-демократа Федоровского.
Позже от одного из приближенных к генералу он узнал, что Врангель благосклонно отзывался в узком кругу о его статьях. Если можно было верить "Информационному листку", то большевики доживали последние дни, Россию сотрясают народные восстания.
Особенно понравился генералу такой пассаж из его передовой статьи: "Мы боремся не за отжившее прошлое, не во имя мести и сведения счетов, а за светлое будущее, за свободу жизни, за землю крестьянам, за раскрепощение рабочих. Мы боремся за создание твердой национальной власти, надклассовой и надпартийной, за Великую национальную трудовую Россию. На пути к возрождению России нам надо решить следующие задачи: снять окончательно повязку с глаз русского народа, полнее сформулировать эту новую идею, захватить ею массы и создать на русской земле мощное революционное движение, и тогда большевицкий строй не переживет своего автора. Все пути ведут к одной развязке - неизбежному концу бесславнейшей из эпох российской истории - большевизма". С чувством прочитав вслух этот пассаж своим соратникам, Врангель добавил: "Именно этому человеку мы поручим в "Совете" ведение пропаганды".
Эфемерный "Совет" развалился так же внезапно, как и был образован, "Информационный листок" закрылся, и Федоровский оказался не у дел.
Все это время, пока Федоровский служил Врангелю, его не покидала мечта о собственной газете, которую он мыслил как орган либеральной, прогрессивной российской интеллигенции. В Турции, где русских эмигрантов осталось очень мало, эта затея заранее была обречена на провал, и он решил попытать счастья в центрах эмиграции - сначала в Софии, потом в Белграде, затем в Праге, но везде терпел неудачу. Эмиграцию раздирали противоречия. Различные группировки, расплодившиеся, как грибы после дождя, грызлись между собой, взваливая друг на друга вину за провал "белого движения", и почти каждая группировка уже успела обзавестись своей газетой. Никому не было дела до Федоровского. Только в Париже, главном центре эмиграции, ему, кажется, повезло.
...Федоровский так глубоко ушел в свои мысли, что не заметил появления старика-метранпажа Спиридоныча. Проклиная на чем свет стоит чертовы французские лестницы (типография размещалась в первом этаже), метранпаж положил на редакторский стол сырые газетные полосы завтрашнего номера. Спиридоныч был опытным метранпажем, работал у самого Суворина, и редактор прощал ему вечное ворчание, тем более, что Спиридонычу платил гроши, и он не раз грозился уйти в большую, как он выражался, газету "Последние новости" - к Милюкову.
Кабинетик заполнил острый запах типографской краски, и этот волнующий, дразнящий каждого газетчика запах вернул редактора к действительности. Не обращая внимания на продолжающего ворчать Спиридоныча, Федоровский осторожно, чтобы не испачкаться, придвинул поближе первую полосу, надел очки. Всю полосу пересекала набранная крупным жирным шрифтом шапка "Советский шпионаж в Констанце". Под ней помельче, но тоже броско, шел подзаголовок: "Сенсационные показания арестованных шпионов. Констанцское дело расследуется в Бухаресте и Париже". "Молодчина Спиридоныч, хорошо заверстал, как я и просил", - одобрил редактор и, отпустив метранпажа, углубился в чтение.
"Как мы уже сообщали в предыдущих выпусках нашей газеты, в румынском портовом городе Констанца агентами сигуранцы (тайной полиции) была раскрыта большевистская шпионская организация, насчитывавшая более ста агентов, занимавшаяся шпионажем в пользу Советской России. Как сообщил на днях представитель сигуранцы, речь идет о вещах еще более серьезных, чем шпионаж. Он попросил также печать не поднимать шума в момент, когда в Риге проходят советско-румынские переговоры о заключении пакта о ненападении". В этом месте Федоровский прервал чтение, задумался и уже занес перо, чтобы вычеркнуть фразу о переговорах, однако, поразмышляв минуту, оставил как было. - "Представитель сигуранцы дал понять, что разоблачена не шпионская, а террористическая большевистская организация.
Теперь из достоверных, внушающих доверие источников нашему собственному корреспонденту в Бухаресте стали известны подробности этого поистине сенсационного, громкого дела, и наша газета первая сообщает о них своим уважаемым читателям".
Ниже была заверстана заметка с заголовком помельче, но тоже броским: "Большевики намеревались повторить в Румынии кутеповскую историю". "Схваченные сигуранцей советские агенты намеревались по хитить и увести живым или мертвым в Одессу бывшего чекистского генерала, который одно время руководил ГПУ, будучи скрытым монархистом. Впоследствии этот генерал занимал ответственный пост в советском полпредстве в Париже. Он владеет несколькими европейскими языками, а также армянским и турецким. Бывший чекист действовал заодно с изгнанным из России Троцким, руководя вместе с бывшим большевистским вождем тайными подпольными организациями в СССР. Показания террористов настолько сенсационны, что сигуранца отказывается им верить. Одесское ГПУ выделило своим агентам пять миллионов леев для проведения этой террористической акции. Примечательно, что среди арестованных нет ни одного румынского подданного.
Подробности этого сенсационного дела таковы. Михаил Агабеков (таково имя и фамилия советского генерала) опасался разоблачения и ликвидации его агентами ГПУ за то, что он, будучи прекрасно осведомлен об истинных целях большевиков на советско-румынских переговорах в Риге, спутал им все карты, бежав из Парижа в Брюссель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54