- Юной леди оказалась белокурая женщина средних лет с пышной прической в виде башни. - Мне кажется, это просто скандал.
- Что именно вы имеете в виду?
- Все.
- Не могли бы вы уточнить?
- А что ещё уточнять, если я говорю обо всем?
- Ладно. Благодарю вас. - Репортеру явно стало скучно, он понимал, что большая часть его интервью пойдет в корзину ради более подходящего материала, хотя редакторы могут оставить пару коротких кусочков, чтобы смех смягчил мрачность происходящего. - А вы, сэр, все время находились здесь?
- Привет, Уэнделл. Ничего, если я буду называть вас Уэнделлом?
- Сэр, террористы требуют миллион долларов за освобождение заложников. Как вы думаете, какую позицию должен занять город?
- Я не мэр. Но будь я - упаси Господь - мэром, то управлял бы этим городом получше. - Мужчина нахмурился, услышав целый хор насмешек и свистков. - Первое, что я бы сделал - избавился от социального обеспечения. Затем я сделал бы улицы безопасными. Потом уменьшил бы налоги. Потом...
Уэнделл постарался превратить зевок в натянутую улыбку.
Стаффорд Бедрик знал, как умело пользоваться своим популярным лицом и голосом. Он отправлял их вперед, как предвестников своего прибытия, как пучки лазерных лучей своей личности, и они прокладывали ему путь в самый центр событий, в данном случае в штаб полиции на автостоянке. Его свита поспешала следом - вьючные животные, нагруженные камерами, кабелями и акустической аппаратурой.
- Инспектор? Я - Стаффорд Бедрик. Как поживаете?
Начальник окружной полиции повернулся, но его желание ответить грубостью умерло в зародыше, ибо он мгновенно узнал лицо, знакомое ему лучше, чем его собственное. Почти рефлекторно он нашел глазами камеру и улыбнулся.
- Вы, видимо, меня не помните, - начал Бедрик с преувеличенной скромностью, - но мы уже несколько раз встречались. Помните, как хулиганы пытались устроить пожар перед русским консульством? Еще, мне кажется, в тот раз, когда президент выступал с обращением к Объединенным Нациям?
- Да, конечно, - начальник полиции благоразумно убрал с лица улыбку; комиссар полиции выразил бы недовольство таким тесным общением со средствами массовой информации, расценив это как утонченную форму коррупции. - Боюсь, мистер Бедрик, что в данный момент я очень занят.
- Стаффорд.
- Стаффорд.
- Я понимаю, инспектор, что это не самое подходящее время для интервью... Надеюсь, у нас будет более приятная возможность встретиться в будущем в передаче "Беседы на самом высоком уровне", это моя постоянная передача... Но, может быть, вы сможете сказать несколько слов в подтверждение того, что полиция принимает все меры, чтобы спасти жизни несчастных заложников.
- Мы принимаем все возможные меры.
- Конечно, самый животрепещущий вопрос обсуждается сейчас за несколько миль отсюда в особняке Грейси. Как вы считаете, инспектор, будет в конце концов принято решение заплатить выкуп?
- Это им решать.
- Если бы решать пришлось вам, как офицеру полиции, вы бы заплатили выкуп?
- Я делаю то, что мне приказывают.
- Конечно, дисциплина - важнейший элемент долга. Сэр, не могли бы вы прокомментировать возникший слух о том, что это преступление является результатом деятельности какой-то политической группы - революционного заговора или чего-то в этом роде?
- Я ничего подобного не слышал.
- Инспектор... - обратился к начальнику полиции водитель в штатском, распахнув дверцу машины. - Сэр, вас просят на связь, это комиссар.
Начальник полиции округа резко развернулся и направился к машине; Бедрик и его команда следовали за ним по пятам. Он сел в машину, захлопнул дверцу и поднял оконное стекло. Потянувшись к переносному микрофону, начальник полиции заметил прижатый к стеклу объектив телекамеры. Повернувшись к ней широкой спиной, он взглянул на противоположное окно. Там появилась другая телекамера.
Спустя пять минут после сообщения о захвате поезда по радио и телевидению в отделе новостей газеты "Нью-Йорк Таймс" раздался телефонный звонок. Звонил человек, назвавшийся братом Виллиамусом, министром саботажа BRAM - сокращением от "Американского Движения Черных Революционеров". Сочным и звучным голосом, в котором звучала вполне серьезная угроза, министр саботажа заявил:
- Я хотел бы сообщить вам, что захват поезда метро, вы понимаете, о чем я говорю, является актом революционного саботажа BRAM. Вы поняли? Ударив точно, вы же понимаете, и жестоко, ударная бригада BRAM воспользовалась таким способом, чтобы выразить белым угнетателям свою решимость. Цель её заключается в том, чтобы ударить Чарли по его самому больному месту, а именно, по кошельку. Деньги, которые мы получим в результате этой революционной экспроприации, будут использованы для дальнейшего удовлетворения революционных надежд BRAM по отношению к Черному Брату, где бы он не находился, вы понимаете, и дальнейшего освобождения Черного Мужчины. И Женщины. Вы поняли?
Помощник редактора, принимавший телефонный звонок, попросил брата Виллиамуса сообщить дополнительные детали, ещё не известные широкой публике, которые могли бы подтвердить, что его организация действительно ответственна за захват поезда.
- Ты поганец, если я расскажу тебе детали, ты будешь знать столько же, сколько я.
- Но если таких деталей не будет, - сказал помощник редактора, - тогда любой может взять ответственность за преступление на себя.
- Любой другой, кто возьмет ответственность на себя, будет просто засранным лжецом. И нечего болтать о каком-то там преступлении. Это чисто политический и революционный акт, вы же понимаете.
- Ладно, министр, - смирился помощник редактора. - Вы хотите ещё что-нибудь добавить?
- Только одно: BRAM призывает черных братьев по всей стране повторить этот политический акт и захватывать их собственные поезда метро, вы понимаете, чтобы сокрушить белый капитализм. При условии, что в их городе есть метро.
После этого немедленно последовал второй звонок, человек говорил с акцентом, в котором как-то жутковато слились модуляции Бруклина и Гарварда.
- Привет на-а-роду! Я говорю по поручению центрального комитета мобилизации революционных студентов и рабочих - SWAM - и информирую вас, что захват поезда метро является делом рук SWAM. Далее, я должен добавить, что это просто тренировка или репетиция, как вам будет угодно, являющаяся элементом плана революционного террора, разработанного SWAM, чтобы терроризировать верных собак репрессивного эксплуататорского правящего класса Америки и поставить его на колени.
- Вам знакомо название BRAM? - поинтересовался помощник редактора.
- BRAM? Это Брэм Стокер; фильм "Дракула" помните?
- BRAM - революционное движение чернокожих. Один из его представителей только что звонил нам и взял на себя ответственность за захват поезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
- Что именно вы имеете в виду?
- Все.
- Не могли бы вы уточнить?
- А что ещё уточнять, если я говорю обо всем?
- Ладно. Благодарю вас. - Репортеру явно стало скучно, он понимал, что большая часть его интервью пойдет в корзину ради более подходящего материала, хотя редакторы могут оставить пару коротких кусочков, чтобы смех смягчил мрачность происходящего. - А вы, сэр, все время находились здесь?
- Привет, Уэнделл. Ничего, если я буду называть вас Уэнделлом?
- Сэр, террористы требуют миллион долларов за освобождение заложников. Как вы думаете, какую позицию должен занять город?
- Я не мэр. Но будь я - упаси Господь - мэром, то управлял бы этим городом получше. - Мужчина нахмурился, услышав целый хор насмешек и свистков. - Первое, что я бы сделал - избавился от социального обеспечения. Затем я сделал бы улицы безопасными. Потом уменьшил бы налоги. Потом...
Уэнделл постарался превратить зевок в натянутую улыбку.
Стаффорд Бедрик знал, как умело пользоваться своим популярным лицом и голосом. Он отправлял их вперед, как предвестников своего прибытия, как пучки лазерных лучей своей личности, и они прокладывали ему путь в самый центр событий, в данном случае в штаб полиции на автостоянке. Его свита поспешала следом - вьючные животные, нагруженные камерами, кабелями и акустической аппаратурой.
- Инспектор? Я - Стаффорд Бедрик. Как поживаете?
Начальник окружной полиции повернулся, но его желание ответить грубостью умерло в зародыше, ибо он мгновенно узнал лицо, знакомое ему лучше, чем его собственное. Почти рефлекторно он нашел глазами камеру и улыбнулся.
- Вы, видимо, меня не помните, - начал Бедрик с преувеличенной скромностью, - но мы уже несколько раз встречались. Помните, как хулиганы пытались устроить пожар перед русским консульством? Еще, мне кажется, в тот раз, когда президент выступал с обращением к Объединенным Нациям?
- Да, конечно, - начальник полиции благоразумно убрал с лица улыбку; комиссар полиции выразил бы недовольство таким тесным общением со средствами массовой информации, расценив это как утонченную форму коррупции. - Боюсь, мистер Бедрик, что в данный момент я очень занят.
- Стаффорд.
- Стаффорд.
- Я понимаю, инспектор, что это не самое подходящее время для интервью... Надеюсь, у нас будет более приятная возможность встретиться в будущем в передаче "Беседы на самом высоком уровне", это моя постоянная передача... Но, может быть, вы сможете сказать несколько слов в подтверждение того, что полиция принимает все меры, чтобы спасти жизни несчастных заложников.
- Мы принимаем все возможные меры.
- Конечно, самый животрепещущий вопрос обсуждается сейчас за несколько миль отсюда в особняке Грейси. Как вы считаете, инспектор, будет в конце концов принято решение заплатить выкуп?
- Это им решать.
- Если бы решать пришлось вам, как офицеру полиции, вы бы заплатили выкуп?
- Я делаю то, что мне приказывают.
- Конечно, дисциплина - важнейший элемент долга. Сэр, не могли бы вы прокомментировать возникший слух о том, что это преступление является результатом деятельности какой-то политической группы - революционного заговора или чего-то в этом роде?
- Я ничего подобного не слышал.
- Инспектор... - обратился к начальнику полиции водитель в штатском, распахнув дверцу машины. - Сэр, вас просят на связь, это комиссар.
Начальник полиции округа резко развернулся и направился к машине; Бедрик и его команда следовали за ним по пятам. Он сел в машину, захлопнул дверцу и поднял оконное стекло. Потянувшись к переносному микрофону, начальник полиции заметил прижатый к стеклу объектив телекамеры. Повернувшись к ней широкой спиной, он взглянул на противоположное окно. Там появилась другая телекамера.
Спустя пять минут после сообщения о захвате поезда по радио и телевидению в отделе новостей газеты "Нью-Йорк Таймс" раздался телефонный звонок. Звонил человек, назвавшийся братом Виллиамусом, министром саботажа BRAM - сокращением от "Американского Движения Черных Революционеров". Сочным и звучным голосом, в котором звучала вполне серьезная угроза, министр саботажа заявил:
- Я хотел бы сообщить вам, что захват поезда метро, вы понимаете, о чем я говорю, является актом революционного саботажа BRAM. Вы поняли? Ударив точно, вы же понимаете, и жестоко, ударная бригада BRAM воспользовалась таким способом, чтобы выразить белым угнетателям свою решимость. Цель её заключается в том, чтобы ударить Чарли по его самому больному месту, а именно, по кошельку. Деньги, которые мы получим в результате этой революционной экспроприации, будут использованы для дальнейшего удовлетворения революционных надежд BRAM по отношению к Черному Брату, где бы он не находился, вы понимаете, и дальнейшего освобождения Черного Мужчины. И Женщины. Вы поняли?
Помощник редактора, принимавший телефонный звонок, попросил брата Виллиамуса сообщить дополнительные детали, ещё не известные широкой публике, которые могли бы подтвердить, что его организация действительно ответственна за захват поезда.
- Ты поганец, если я расскажу тебе детали, ты будешь знать столько же, сколько я.
- Но если таких деталей не будет, - сказал помощник редактора, - тогда любой может взять ответственность за преступление на себя.
- Любой другой, кто возьмет ответственность на себя, будет просто засранным лжецом. И нечего болтать о каком-то там преступлении. Это чисто политический и революционный акт, вы же понимаете.
- Ладно, министр, - смирился помощник редактора. - Вы хотите ещё что-нибудь добавить?
- Только одно: BRAM призывает черных братьев по всей стране повторить этот политический акт и захватывать их собственные поезда метро, вы понимаете, чтобы сокрушить белый капитализм. При условии, что в их городе есть метро.
После этого немедленно последовал второй звонок, человек говорил с акцентом, в котором как-то жутковато слились модуляции Бруклина и Гарварда.
- Привет на-а-роду! Я говорю по поручению центрального комитета мобилизации революционных студентов и рабочих - SWAM - и информирую вас, что захват поезда метро является делом рук SWAM. Далее, я должен добавить, что это просто тренировка или репетиция, как вам будет угодно, являющаяся элементом плана революционного террора, разработанного SWAM, чтобы терроризировать верных собак репрессивного эксплуататорского правящего класса Америки и поставить его на колени.
- Вам знакомо название BRAM? - поинтересовался помощник редактора.
- BRAM? Это Брэм Стокер; фильм "Дракула" помните?
- BRAM - революционное движение чернокожих. Один из его представителей только что звонил нам и взял на себя ответственность за захват поезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78