Когда жилет был надежно закреплен, он застегнул Лонгмену плащ.
Чтобы что-нибудь сказать, Стивер произнес:
- А неплохо мы рванули поезд!
- Да, - Райдер оглядел Лонгмена. - Все в порядке. Думаю, нам пора выбираться наверх.
Начальник окружной полиции
- Меня беспокоит тот рывок, который они сделали к Юнион-сквер, заметил начальник полиции. - Мы так не договаривались. Это меня беспокоит.
Они мчались в нижнюю часть города, выла сирена, машины спешно прижимались к бровке тротуара, освобождая им дорогу.
Комиссар продолжал развивать предыдущую мысль.
- Они понимают, что мы в состоянии проследить за каждым их движением. Знают, что на поверхности мы перекрыли каждый дюйм. Но складывается впечатление, что это их не беспокоит. Вряд ли они настолько глупы, скорее наоборот.
- Да, - согласился начальник полиции. - Именно это я и имел в виду. Рывок к Юнион-сквер. Якобы для того, чтобы избавиться от полицейской засады в туннеле. Но почему?
- Они не любят полицейских.
- Они прекрасно знали, что наши люди давным-давно в туннеле, и особенно не возражали. Но почему сейчас?
Начальник полиции замолчал так надолго, что комиссар нетерпеливо переспросил:
- Ну, и почему?
- На этот раз они не хотят, чтобы мы видели, что они делают.
- А что они делают?
- Они не обращают внимания на то, что мы их преследуем - правильно? Фактически они хотят, чтобы мы следовали за поездом всю дорогу - правильно?
- Хватит ходить вокруг да около, - буркнул комиссар. - Если у вас есть версия, выкладывайте.
- Моя версия, - продолжил начальник округа, - состоит в том, что в поезде их нет.
- Я так и думал. Но как может поезд двигаться, если их там нет?
- В том-то и хитрость. Если этого не считать, все остальное вполне разумно. Все преследователи мчатся на юг, а они остаются неподалеку от Юнион-сквер и выходят наружу через один из аварийных выходов. Как вам понравится такая мысль - трое сошли, один остался, чтобы вести поезд?
- Самоотверженный преступник приносит себя в жертву ради остальных? Чарли, вам когда-нибудь такие встречались?
- Нет, - признался начальник округа. - Логичнее предположить другое. Допустим, они придумали что-то такое, что позволяет поезду двигаться, когда в кабине никого нет.
- Если они это сделали, - возразил комиссар, - то проиграли. Даниельс преследует их в экспрессе. Он их заметит.
- А может быть и нет. Они могут спрятаться, пока он не проедет мимо. начальник округа покачал головой. - Неожиданный ход.
- Ну? - спросил комиссар. - Вы хотите проверить свое подозрение?
- Да, сэр, - кивнул начальник округа. - С вашего разрешения.
Комиссар кивнул. Начальник округа наклонился к водителю.
- Остановись на следующем перекрестке. Развернись и поезжай обратно к Юнион-сквер.
Заговорило радио.
- Сэр, машинист поезда, в котором находится заместитель главного инспектора Даниельс, сообщает, что их поезд сошел с рельсов. В результате взрыва на путях.
Комиссар спросил о жертвах, ему доложили, что один полицейский ранен, но не слишком серьезно.
- Вот в чем была цель их рывка. Они не хотели, чтобы кто-нибудь был рядом, когда они минировали путь.
- Не нужно разворачиваться, - махнул начальник округа шоферу. Езжайте дальше.
Старик
Вспомнив былое, старик поднял руку (ту самую руку, которая когда-то твердо правила, требуя послушания в доме и подхалимства на фирме):
- Тихо. Замолчите все.
Он немного помолчал чтобы насладиться ужасом на обращенных к нему лицах. Но прежде чем успел заговорить, снова потерял над ними контроль. Театральный критик, неловко шагнул вперед и попытался повернуть ручку кабины машиниста. Потом принялся барабанить в дверь. Та дребезжала, но не поддавалась. Критик запыхался, плюнул и вернулся на место.
Они влетели на станцию. Была ли это Бликер-стрит? А может быть, уже Спринг-стрит, - он не успел прочитать название. Некоторые пассажиры опустили оконные стекла и кричали, умоляя толпу на платформе о помощи. Толпа что-то злобно орала в ответ. Кто-то швырнул свернутую газету, она ударилась об окно, развернулась и упала обратно на платформу, рассыпавшись дождем страниц.
- Друзья мои... - Старик встал и ухватился за металлический поручень. - Друзья мои, ситуация не так плоха, как вам кажется.
Негр фыркнул в окровавленный носовой платок (мой носовой платок, подумал старик), но остальные внимательно смотрели на него.
- Прежде всего, нам больше не нужно бряться этих мерзавцев. - Трое или четверо настороженно повернулись к двери кабины. Старик улыбнулся. - Как уже сказала нам юная леди, мерзавцы сошли с поезда. До свидания и удачи.
- Тогда кто же ведет поезд?
- Никто. Каким-то образом они заставили его двигаться.
- Но мы все погибнем! - истерично закричала мать двух мальчиков.
- Вовсе нет, - возразил старик. - Я должен признать, сейчас наш вагон стремительно мчится, но это только временно. Исключительно временно.
Вагон въехал в разворот и сильно накренился, колеса заскрежетали, сопротивляясь стремлению вагона сойти с рельсов. Пассажиры повалились друг на друга. Старика, отчаянно вцепившегося в поручень, приподняло над полом. Негр вытянул окровавленную руку и удержал его. Поезд вновь выехал на прямую.
- Спасибо, - кивнул старик.
Негр не обратил на него внимания. Наклонившись в проход, он ткнул пальцем в чернокожих посыльных. Их лица были пепельно-серыми.
- Братья, вам предоставляется последняя возможность показать себя мужчинами.
Подростки удивленно переглянулись, и один спросил:
- О чем это вы?
- Будьте черными мужчинами, братья. Покажите этим жалким людишкам, что вы - мужчины. Самое худшее, что может с вами случиться - всего лишь смерть.
Один из подростков так тихо, что голос его был едва слышен за грохотом поезда, сказал:
- А этого мало?
Девица в шляпке приподнялась над сидением.
- Ради Бога, прекратите пороть чушь, и выбейте кто-нибудь эту чертову дверь.
- Леди и джентльмены, - старик снова поднял руку. - Выслушайте меня. Так получилось, что я кое-что знаю о подземке и хочу сказать вам, что нам вовсе нечего беспокоиться.
Он понимающе улыбнулся, когда взволнованные, но вновь обретшие надежду пассажиры снова повернулись к нему. Именно так смотрели на него сыновья, когда просили новые перчатки для бейсбола, так смотрели его служащие, прося поддержки и защиты. В самом деле, как бы ни шли дела, но он никого не увольнял.
- Тормозные башмаки, - сказал он. - Наше метро любят называть самой безопасной дорогой в мире. На путях установлены тормозные башмаки. Когда поезд проезжает на красный свет, тормозные башмаки автоматически включаются и поезд останавливается. Вот так. Скоро мы проедем на красный свет, сработает автоматика и поезд сразу станет.
Центральная дсипетчерская
- Поезд ПелхэмЧас Двадцать Три прошел станцию Кенел-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Чтобы что-нибудь сказать, Стивер произнес:
- А неплохо мы рванули поезд!
- Да, - Райдер оглядел Лонгмена. - Все в порядке. Думаю, нам пора выбираться наверх.
Начальник окружной полиции
- Меня беспокоит тот рывок, который они сделали к Юнион-сквер, заметил начальник полиции. - Мы так не договаривались. Это меня беспокоит.
Они мчались в нижнюю часть города, выла сирена, машины спешно прижимались к бровке тротуара, освобождая им дорогу.
Комиссар продолжал развивать предыдущую мысль.
- Они понимают, что мы в состоянии проследить за каждым их движением. Знают, что на поверхности мы перекрыли каждый дюйм. Но складывается впечатление, что это их не беспокоит. Вряд ли они настолько глупы, скорее наоборот.
- Да, - согласился начальник полиции. - Именно это я и имел в виду. Рывок к Юнион-сквер. Якобы для того, чтобы избавиться от полицейской засады в туннеле. Но почему?
- Они не любят полицейских.
- Они прекрасно знали, что наши люди давным-давно в туннеле, и особенно не возражали. Но почему сейчас?
Начальник полиции замолчал так надолго, что комиссар нетерпеливо переспросил:
- Ну, и почему?
- На этот раз они не хотят, чтобы мы видели, что они делают.
- А что они делают?
- Они не обращают внимания на то, что мы их преследуем - правильно? Фактически они хотят, чтобы мы следовали за поездом всю дорогу - правильно?
- Хватит ходить вокруг да около, - буркнул комиссар. - Если у вас есть версия, выкладывайте.
- Моя версия, - продолжил начальник округа, - состоит в том, что в поезде их нет.
- Я так и думал. Но как может поезд двигаться, если их там нет?
- В том-то и хитрость. Если этого не считать, все остальное вполне разумно. Все преследователи мчатся на юг, а они остаются неподалеку от Юнион-сквер и выходят наружу через один из аварийных выходов. Как вам понравится такая мысль - трое сошли, один остался, чтобы вести поезд?
- Самоотверженный преступник приносит себя в жертву ради остальных? Чарли, вам когда-нибудь такие встречались?
- Нет, - признался начальник округа. - Логичнее предположить другое. Допустим, они придумали что-то такое, что позволяет поезду двигаться, когда в кабине никого нет.
- Если они это сделали, - возразил комиссар, - то проиграли. Даниельс преследует их в экспрессе. Он их заметит.
- А может быть и нет. Они могут спрятаться, пока он не проедет мимо. начальник округа покачал головой. - Неожиданный ход.
- Ну? - спросил комиссар. - Вы хотите проверить свое подозрение?
- Да, сэр, - кивнул начальник округа. - С вашего разрешения.
Комиссар кивнул. Начальник округа наклонился к водителю.
- Остановись на следующем перекрестке. Развернись и поезжай обратно к Юнион-сквер.
Заговорило радио.
- Сэр, машинист поезда, в котором находится заместитель главного инспектора Даниельс, сообщает, что их поезд сошел с рельсов. В результате взрыва на путях.
Комиссар спросил о жертвах, ему доложили, что один полицейский ранен, но не слишком серьезно.
- Вот в чем была цель их рывка. Они не хотели, чтобы кто-нибудь был рядом, когда они минировали путь.
- Не нужно разворачиваться, - махнул начальник округа шоферу. Езжайте дальше.
Старик
Вспомнив былое, старик поднял руку (ту самую руку, которая когда-то твердо правила, требуя послушания в доме и подхалимства на фирме):
- Тихо. Замолчите все.
Он немного помолчал чтобы насладиться ужасом на обращенных к нему лицах. Но прежде чем успел заговорить, снова потерял над ними контроль. Театральный критик, неловко шагнул вперед и попытался повернуть ручку кабины машиниста. Потом принялся барабанить в дверь. Та дребезжала, но не поддавалась. Критик запыхался, плюнул и вернулся на место.
Они влетели на станцию. Была ли это Бликер-стрит? А может быть, уже Спринг-стрит, - он не успел прочитать название. Некоторые пассажиры опустили оконные стекла и кричали, умоляя толпу на платформе о помощи. Толпа что-то злобно орала в ответ. Кто-то швырнул свернутую газету, она ударилась об окно, развернулась и упала обратно на платформу, рассыпавшись дождем страниц.
- Друзья мои... - Старик встал и ухватился за металлический поручень. - Друзья мои, ситуация не так плоха, как вам кажется.
Негр фыркнул в окровавленный носовой платок (мой носовой платок, подумал старик), но остальные внимательно смотрели на него.
- Прежде всего, нам больше не нужно бряться этих мерзавцев. - Трое или четверо настороженно повернулись к двери кабины. Старик улыбнулся. - Как уже сказала нам юная леди, мерзавцы сошли с поезда. До свидания и удачи.
- Тогда кто же ведет поезд?
- Никто. Каким-то образом они заставили его двигаться.
- Но мы все погибнем! - истерично закричала мать двух мальчиков.
- Вовсе нет, - возразил старик. - Я должен признать, сейчас наш вагон стремительно мчится, но это только временно. Исключительно временно.
Вагон въехал в разворот и сильно накренился, колеса заскрежетали, сопротивляясь стремлению вагона сойти с рельсов. Пассажиры повалились друг на друга. Старика, отчаянно вцепившегося в поручень, приподняло над полом. Негр вытянул окровавленную руку и удержал его. Поезд вновь выехал на прямую.
- Спасибо, - кивнул старик.
Негр не обратил на него внимания. Наклонившись в проход, он ткнул пальцем в чернокожих посыльных. Их лица были пепельно-серыми.
- Братья, вам предоставляется последняя возможность показать себя мужчинами.
Подростки удивленно переглянулись, и один спросил:
- О чем это вы?
- Будьте черными мужчинами, братья. Покажите этим жалким людишкам, что вы - мужчины. Самое худшее, что может с вами случиться - всего лишь смерть.
Один из подростков так тихо, что голос его был едва слышен за грохотом поезда, сказал:
- А этого мало?
Девица в шляпке приподнялась над сидением.
- Ради Бога, прекратите пороть чушь, и выбейте кто-нибудь эту чертову дверь.
- Леди и джентльмены, - старик снова поднял руку. - Выслушайте меня. Так получилось, что я кое-что знаю о подземке и хочу сказать вам, что нам вовсе нечего беспокоиться.
Он понимающе улыбнулся, когда взволнованные, но вновь обретшие надежду пассажиры снова повернулись к нему. Именно так смотрели на него сыновья, когда просили новые перчатки для бейсбола, так смотрели его служащие, прося поддержки и защиты. В самом деле, как бы ни шли дела, но он никого не увольнял.
- Тормозные башмаки, - сказал он. - Наше метро любят называть самой безопасной дорогой в мире. На путях установлены тормозные башмаки. Когда поезд проезжает на красный свет, тормозные башмаки автоматически включаются и поезд останавливается. Вот так. Скоро мы проедем на красный свет, сработает автоматика и поезд сразу станет.
Центральная дсипетчерская
- Поезд ПелхэмЧас Двадцать Три прошел станцию Кенел-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78