Вы правы: парень умен и осторожен. Из него не вытянешь ни слова сверх того, что он сам найдет нужным сказать, и он умеет пользоваться своей внешностью, чтобы вводить в заблуждение тех, кто на него смотрит...
- Совершенно с вами согласен... Увы, дорогой друг, я начинаю убеждаться в том, что умных людей защищать труднее, нежели глупцов!
Виктор Дельо отправился прямиком к себе домой, где его с нетерпением поджидала Даниелла, чтобы вручить письмо со штемпелем Санака. Пробежав его глазами, адвокат объявил:
- Я уезжаю... Как раз успею на двенадцатичасовой экспресс, который к семи часам доставит меня в Лимож... В этом славном городе мне предстоит кое-кого навестить. Затем поеду дальше. А вы будете жить здесь все то время, пока меня не будет, и продолжать нести службу.
Дельо отсутствовал четыре дня. Даниелла уже начала беспокоиться, но в десять вечера раздался характерный звонок в дверь.
- Наконец-то вы, мэтр!
- Добрый вечер, внучка... Поесть что-нибудь осталось? Голоден как волк: мой старый желудок уже не в состоянии приноравливаться к продукции вагона- ресторана...
- Ужин готов, мэтр... Вы, наверное, устали?
- Меньше, чем предполагал... Разрешаю вам поболтать со мной во время ужина, но потом - сразу домой...
Пока он с аппетитом насыщался, девушка не решалась беспокоить его вопросами. Наконец, разрезая сочную грушу, он заговорил сам:
- Я вижу, вы сгораете от желания узнать, что я сделал. И, раз уж вы сумели удержаться от расспросов, так и быть, скажу... Я присутствовал на нескольких опытах...
- Опытах?
- Да; над человеческими существами, рожденными без зрения, слуха и речи.
- И они живут?
- Да, и совсем не так плохо, как вы думаете...
Оставшись один, Дельо облачился в халат, но креслом на этот раз пренебрег: усевшись за письменный стол, он принялся изучать привезенные им из поездки брошюры, на обложках которых значилось: "Региональный институт слепых и глухонемых, Санак". От этого занятия его оторвал телефонный звонок:
- Алло! Он самый, мадам. С кем имею честь?.. О, прекрасно!.. Значит, вы получили мое письмо? Выходит, вы отнюдь не так неуловимы, как утверждали мои предшественники?.. Буду очень рад с вами встретиться, госпожа Вотье...
На свидание он пришел точно в назначенный срок, но дама в темно-синем костюме и с серым шарфом уже ожидала его, прогуливаясь по аллее розария. В этот утренний час сады Багатели были еще безлюдны. Адвокат пошел навстречу, поправляя на ходу очки, чтобы составить себе как можно более верное впечатление о ее облике в целом. Его ожидания полностью оправдались. Внешне Соланж Вотье являла собой полную противоположность мужу: светловолосая, хрупкая, с виду почти подросток, но, несмотря на это, чертовски хороша собой.
- Простите, мадам, что заставил вас ждать, - сказал старый адвокат, приподнимая головной убор.
- Это не имеет никакого значения, - ответила молодая женщина с еле заметной улыбкой, в которой сквозила затаенная грусть, тронувшая ее собеседника. - Я слушаю вас.
- Постараюсь быть кратким, мадам. В двух словах, вы мне необходимы. Говоря "мне", я имею в виду, что вы необходимы нам: вашему мужу и мне...
- Вы в этом уверены, мэтр? - скептически спросила она. - Ведь Жак, напротив, с самого момента убийства под любым предлогом уклонялся от встреч со мной. Сколько раз я добивалась согласия посетить его в тюрьме, но он всегда отказывал мне в этом. Похоже, он избегает меня, но почему?..
- Пока я ничего не в силах объяснить, мадам. Сам брожу в потемках... Я полон сомнений... Одно знаю наверняка - вы можете и должны мне помочь!
- Так ведь и я хочу того же, дорогой мэтр!
- Почему же вы отказали в помощи моим предшественникам?
- Им я не доверяла. В моем несчастном муже они видели лишь некий "казус" для использования в своих собственных целях, для саморекламы. Достаточно сказать, что эти так называемые защитники были уверены в его виновности, а ведь я убеждена, что Жак не убивал!
- Что заставляет вас так думать, мадам?
- Глубокая уверенность в том, что Жак не способен на убийство! Никто в целом мире не знает его лучше меня.
- Не сомневаюсь в этом, мадам. Как раз этим вы и окажете мне огромную помощь.
- Нет, мэтр! Я могла бы быть вам полезной, если бы Жак хотел, чтобы его защищали. Но он этого не хочет. Он делает все для того, чтобы его осудили: я чувствую, я знаю это! Ни вам, ни кому другому не удастся вырвать у него тайну, если даже я не добилась этого на корабле, когда была единственным посредником между ним и комиссаром во время допросов.
- Как ни прискорбно в этом признаваться, мадам, но я, как и мои предшественники, убежден, что ваш муж действительно убил американца! Тому множество доказательств: отпечатки пальцев, его собственные признания.
- Но почему же, по-вашему, он убил этого человека? Ведь он не был с ним знаком, даже не подозревал о его существовании!
- Только вы, мадам, можете помочь мне найти ответ на это "почему"... У меня есть все основания полагать, что мотив преступления был настолько веским - это я, кстати, уже сообщил вчера вашему мужу, через переводчика, - что для меня не составит труда добиться его оправдания.
Молодая женщина устремила на адвоката долгий, испытующий взгляд. Потом произнесла почти шепотом, будто боялась, что ветер разнесет ее слова по пустынному парку:
- У Жака не было никакой причины убивать...
- К счастью, дорогая госпожа Вотье, вы сказали это всего лишь передо мной, защитником вашего мужа и, следовательно, вашим другом! Если вы повторите эти слова перед судом, куда я твердо намерен пригласить вас в качестве свидетеля защиты, боюсь, осуждения Жака Вотье не миновать! Полагаю, мадам, нам следует встретиться завтра у меня и поговорить более подробно. Будем считать, что это свидание на свежем воздухе послужило лишь нашему знакомству. Час назначьте сами, но не забывайте - время не ждет!
- Дайте подумать. Я позвоню вечером, часов в одиннадцать.
- Как вам будет угодно...
Минула неделя с тех пор, как старшина сословия поручил защиту Жака Вотье Виктору Дельо. И вот адвокат снова появился во Дворце.
- Ну, - спросил Мюнье, принимая его в своем кабинете, как продвигается дело?
- Я почти готов, - непринужденным тоном ответил Дельо, буквально ошеломив этим своего товарища по студенческим годам.
- Браво! Ты пришел попросить отсрочить процесс?
- Нет. К началу судебного заседания - двадцатому ноября - я буду готов.
- В добрый час! Неужели тебе удалось так быстро разобраться в этом деле? Ну, и что же ты думаешь о своем клиенте?
- Позволь не отвечать...
- Как тебе будет угодно! В общем, ты доволен? Ты больше не сердишься на меня за то, что я взвалил на тебя эту работу?
- С благодарностями пока повременю... А сейчас я хотел бы поговорить со своим соперником на предстоящем процессе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- Совершенно с вами согласен... Увы, дорогой друг, я начинаю убеждаться в том, что умных людей защищать труднее, нежели глупцов!
Виктор Дельо отправился прямиком к себе домой, где его с нетерпением поджидала Даниелла, чтобы вручить письмо со штемпелем Санака. Пробежав его глазами, адвокат объявил:
- Я уезжаю... Как раз успею на двенадцатичасовой экспресс, который к семи часам доставит меня в Лимож... В этом славном городе мне предстоит кое-кого навестить. Затем поеду дальше. А вы будете жить здесь все то время, пока меня не будет, и продолжать нести службу.
Дельо отсутствовал четыре дня. Даниелла уже начала беспокоиться, но в десять вечера раздался характерный звонок в дверь.
- Наконец-то вы, мэтр!
- Добрый вечер, внучка... Поесть что-нибудь осталось? Голоден как волк: мой старый желудок уже не в состоянии приноравливаться к продукции вагона- ресторана...
- Ужин готов, мэтр... Вы, наверное, устали?
- Меньше, чем предполагал... Разрешаю вам поболтать со мной во время ужина, но потом - сразу домой...
Пока он с аппетитом насыщался, девушка не решалась беспокоить его вопросами. Наконец, разрезая сочную грушу, он заговорил сам:
- Я вижу, вы сгораете от желания узнать, что я сделал. И, раз уж вы сумели удержаться от расспросов, так и быть, скажу... Я присутствовал на нескольких опытах...
- Опытах?
- Да; над человеческими существами, рожденными без зрения, слуха и речи.
- И они живут?
- Да, и совсем не так плохо, как вы думаете...
Оставшись один, Дельо облачился в халат, но креслом на этот раз пренебрег: усевшись за письменный стол, он принялся изучать привезенные им из поездки брошюры, на обложках которых значилось: "Региональный институт слепых и глухонемых, Санак". От этого занятия его оторвал телефонный звонок:
- Алло! Он самый, мадам. С кем имею честь?.. О, прекрасно!.. Значит, вы получили мое письмо? Выходит, вы отнюдь не так неуловимы, как утверждали мои предшественники?.. Буду очень рад с вами встретиться, госпожа Вотье...
На свидание он пришел точно в назначенный срок, но дама в темно-синем костюме и с серым шарфом уже ожидала его, прогуливаясь по аллее розария. В этот утренний час сады Багатели были еще безлюдны. Адвокат пошел навстречу, поправляя на ходу очки, чтобы составить себе как можно более верное впечатление о ее облике в целом. Его ожидания полностью оправдались. Внешне Соланж Вотье являла собой полную противоположность мужу: светловолосая, хрупкая, с виду почти подросток, но, несмотря на это, чертовски хороша собой.
- Простите, мадам, что заставил вас ждать, - сказал старый адвокат, приподнимая головной убор.
- Это не имеет никакого значения, - ответила молодая женщина с еле заметной улыбкой, в которой сквозила затаенная грусть, тронувшая ее собеседника. - Я слушаю вас.
- Постараюсь быть кратким, мадам. В двух словах, вы мне необходимы. Говоря "мне", я имею в виду, что вы необходимы нам: вашему мужу и мне...
- Вы в этом уверены, мэтр? - скептически спросила она. - Ведь Жак, напротив, с самого момента убийства под любым предлогом уклонялся от встреч со мной. Сколько раз я добивалась согласия посетить его в тюрьме, но он всегда отказывал мне в этом. Похоже, он избегает меня, но почему?..
- Пока я ничего не в силах объяснить, мадам. Сам брожу в потемках... Я полон сомнений... Одно знаю наверняка - вы можете и должны мне помочь!
- Так ведь и я хочу того же, дорогой мэтр!
- Почему же вы отказали в помощи моим предшественникам?
- Им я не доверяла. В моем несчастном муже они видели лишь некий "казус" для использования в своих собственных целях, для саморекламы. Достаточно сказать, что эти так называемые защитники были уверены в его виновности, а ведь я убеждена, что Жак не убивал!
- Что заставляет вас так думать, мадам?
- Глубокая уверенность в том, что Жак не способен на убийство! Никто в целом мире не знает его лучше меня.
- Не сомневаюсь в этом, мадам. Как раз этим вы и окажете мне огромную помощь.
- Нет, мэтр! Я могла бы быть вам полезной, если бы Жак хотел, чтобы его защищали. Но он этого не хочет. Он делает все для того, чтобы его осудили: я чувствую, я знаю это! Ни вам, ни кому другому не удастся вырвать у него тайну, если даже я не добилась этого на корабле, когда была единственным посредником между ним и комиссаром во время допросов.
- Как ни прискорбно в этом признаваться, мадам, но я, как и мои предшественники, убежден, что ваш муж действительно убил американца! Тому множество доказательств: отпечатки пальцев, его собственные признания.
- Но почему же, по-вашему, он убил этого человека? Ведь он не был с ним знаком, даже не подозревал о его существовании!
- Только вы, мадам, можете помочь мне найти ответ на это "почему"... У меня есть все основания полагать, что мотив преступления был настолько веским - это я, кстати, уже сообщил вчера вашему мужу, через переводчика, - что для меня не составит труда добиться его оправдания.
Молодая женщина устремила на адвоката долгий, испытующий взгляд. Потом произнесла почти шепотом, будто боялась, что ветер разнесет ее слова по пустынному парку:
- У Жака не было никакой причины убивать...
- К счастью, дорогая госпожа Вотье, вы сказали это всего лишь передо мной, защитником вашего мужа и, следовательно, вашим другом! Если вы повторите эти слова перед судом, куда я твердо намерен пригласить вас в качестве свидетеля защиты, боюсь, осуждения Жака Вотье не миновать! Полагаю, мадам, нам следует встретиться завтра у меня и поговорить более подробно. Будем считать, что это свидание на свежем воздухе послужило лишь нашему знакомству. Час назначьте сами, но не забывайте - время не ждет!
- Дайте подумать. Я позвоню вечером, часов в одиннадцать.
- Как вам будет угодно...
Минула неделя с тех пор, как старшина сословия поручил защиту Жака Вотье Виктору Дельо. И вот адвокат снова появился во Дворце.
- Ну, - спросил Мюнье, принимая его в своем кабинете, как продвигается дело?
- Я почти готов, - непринужденным тоном ответил Дельо, буквально ошеломив этим своего товарища по студенческим годам.
- Браво! Ты пришел попросить отсрочить процесс?
- Нет. К началу судебного заседания - двадцатому ноября - я буду готов.
- В добрый час! Неужели тебе удалось так быстро разобраться в этом деле? Ну, и что же ты думаешь о своем клиенте?
- Позволь не отвечать...
- Как тебе будет угодно! В общем, ты доволен? Ты больше не сердишься на меня за то, что я взвалил на тебя эту работу?
- С благодарностями пока повременю... А сейчас я хотел бы поговорить со своим соперником на предстоящем процессе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43