– Да, Клара.
– Спасибо.
– Не за что, – сказал Андрес совершенно осознанно.
Как просто: сказать «спасибо» – и в расчете. Одно «спасибо» – и ты спокоен. Он смотрел, как она ставила ногу, как нащупывала первую ступеньку, и спросил себя с ясной жестокостью: а не искал ли ее Абель затем, чтобы услышать еще одно «спасибо»? Как несправедливо, как глупо. «Я перестаю видеть ее такой, какой она была», – подумал он, оставшись один на молу. Он слышал разговор, плеск весел. Голос Хуана, что-то крикнувшего ему. Но вместо того чтобы перегнуться через перила, он повернулся и зашагал обратно, в упор глядя на красноватый занавес из тумана, в недрах которого словно закипало что-то.
У мостика он увидел худого черного пса. Он подошел к нему и погладил, пес отстранился и показал зубы. Шоколадная площадка была рядом – черный круг на серовато-синей булыжной мостовой. Андрес направился туда, но, прежде чем ступить на нее, закурил сигарету и поглядел, там ли еще пес. Странно, но тишина, царившая на маленькой площади, казалась еще глубже оттого, что где-то вдалеке грохотал город. «Хуан был прав, – подумал он, доставая пистолет, – этого уже нет, это осталось только в бережливой памяти Клары». И когда он медленным, размеренным шагом дошел до середины площади и увидел силуэт, прижимавшийся к стволу дерева, он подумал, что и это тоже было частью Клариных воспоминаний.
– Привет, – сказал Абель. – В добрый час мы с тобою встретились.
– Что поделаешь, – сказал Андрес. – Откуда человеку знать, что его ищут?
– Не тебя, – сказал Абель. – Ты это прекрасно знаешь.
– Какая разница.
– Но ты помог им уйти.
– Ты так думаешь? – сказал Андрес, куря сигарету.
– Да, ты, тысячу раз сукин сын.
– Довольно и одного раза, – сказал Андрес. – К чему такой размах?
Он заметил движение Абеля и почувствовал, как тот наваливается сверху. Андрес снял пистолет с предохранителя. «Отсюда она смотрела на морские суда», – успел он подумать, и тотчас же на него обрушилась огромная, точно взрыв, тишина.
VIII
Стелла убедилась, что репортер мирно спит, поправила ему голову поудобнее и вышла из бара, ощущая радость оттого, что после долгого оцепенелого сидения наконец-то двигалась. На Леандро Алема она купила свежий выпуск «Эль Мундо» и подождала 99-й – трамвай уже спускался по Виамонте. Удобно устроившись у окошка, она проехала по всему центру, не глядя на улицу, ей интереснее было читать газету; а когда 99-й стал грохотать за Пуэрредоном, ее сморил сон, и она немного отдохнула, прислонившись головою к окошку. Трамвай был почти полон, и неясный говор убаюкивал ее.
Потом она быстро прошла оставшиеся полтора квартала, предвкушая, как сейчас сварит себе кофе. Она выпила кофе в постели, думая, успеет ли Андрес придти, чтобы поспать хоть несколько часов. И только поставила чашку на тумбочку, как усталость свалила ее, будто ветром.
Она проснулась в одиннадцатом часу, постель была залита солнцем. Комната в солнечном свете казалась необычайно красивой, точно на картинке. Какая прелесть.
Стелла встала отдохнувшая и довольная. Андрес, наверное, придет прямо к обеду, а потом засядет за свои книги-бумаги. Ну что ж, супчик был бы кстати. На улице разговаривали соседки. На столе лежал исписанный лист, Андрес вечно что-то писал, надо спрятать в письменный стол.
Стелла поменяла воду канарейке, насыпала в чашечку семя. Радио было включено, и она послушала очень красивое болеро, и слова страстные, Андресу такие вещи не нравились. Ничего, она успеет выключить радио, если Андрес придет.
21 сентября 1950 года

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62