Может быть, двигаясь, извиваясь подобно змее, сбрасывающей старую кожу, ей удастся освободить верхнюю часть туловища и выползти из-под соляной глыбы. Самое трудное – пошевелить раненой рукой.
Она была поражена своей слабостью. После малейшего движения она начинала тяжело дышать и чувствовала усталость. Допустим, она сумеет вылезти из-под соляной осыпи, как она выберется на поверхность, когда она не смогла этого сделать, будучи целой и невредимой?
«Лучше не задумываться об этом, – посоветовал ей дух. – Сначала попробуй освободиться. Чуть-чуть передвинься, еще чуть-чуть». Она прислушалась.
Издали донесся какой-то звук. Эпона, замерев, напрягла слух. Неужели в шахте еще кто-то есть? Обычно до наступления вечера все шахтеры возвращаются домой, а сейчас глубокая ночь или, может быть, утро. Откуда ей знать? Она попыталась крикнуть, но помешал сильный приступ кашля. Соляная осыпь пошевелилась, грозя завалить ее целиком.
Кто-то приближался к ней по тоннелю. Она ясно слышала чьи-то мягкие шаги. Но человеческих голосов не было слышно. В самом ли деле это чьи-то шаги, или у нее просто шумит в ушах? Голова слегка закружилась, и она потеряла сознание. Здесь, в самом центре Соляной горы, она вдруг увидела странное движущееся голубое сияние, озаряющее кристаллические стены, а в самом его центре – неуклюже ступающее гигантское существо. Косматый зверь бродил по штольням и штрекам, поворачивая тяжелую голову, словно кого-то искал. Иногда он передвигался на всех четырех лапах, но где было просторнее, поднимался на задние, усиленно размахивая, словно жестикулируя, передними, огромными и когтистыми, затем вновь опускался на четыре лапы и шел дальше.
Сразу, в одно мгновение, Эпона пришла в себя. В голубом сиянии, озарявшем тоннель, где она находилась, в нескольких шагах от себя она увидела невероятно большого медведя. Во рту сразу пересохло. У нее не было ни малейшей возможности спастись от этого зверя, очевидно, загнанного в шахту непогодой и голодом. Она лежала неподвижно, глядя на него, ожидая смерти, но все еще на что-то надеясь…
Никогда нельзя отчаиваться.
Свободной, неповрежденной рукой она нашла комок соли величиной с мяч для игры в каманахт. Если медведь подойдет ближе, она постарается попасть ему в нос, самое чувствительное место. Это, может быть, и не остановит его, но надо попытаться, а вдруг это спасет ее.
Большая медвежья голова повернулась к ней, и она увидела мерцающие желтые глаза. Узкие, прищуренные желтые глаза. Медведь, урча, подошел ближе. Он обдавал ее своим жарким дыханием, которое сливалось со спертым соленым воздухом.
А затем над ней вновь сомкнулась мгла.
Кернуннос явился на пиршество в одной из своих ритуальных одежд. При виде Меняющего Обличье даже самые шумные среди маркоманни замолкли, усиленно налегая на угощение.
Жрец отозвал Туторикса в сторону.
– Девушка заблудилась в соляной шахте, – просто сказал Кернуннос.
– Моя дочь затерялась в горах, – крикнул Туторикс пирующим, повелительно воздев над собой руки. – Покажите же свою храбрость, герои. Жрец говорит, что мы должны немедленно, не ожидая окончания ливня и бури, отправиться на поиски, или она умрет. Пошли же, отважные воины. Пошли же, сильные люди. Покажите свою отвагу.
Бушующий и ревущий над озером ветер, последний посланец снежного времени года, напоминал смертным, что стихии отнюдь им не покорны и даже могут вторгаться в их дела. Кельты и маркоманни, взяв в руки оружие и факелы, приготовились искать Эпону. Склоны гор были покрыты скользким льдом, дорога предстояла опасная, к тому же маркоманни никогда не бывали в недрах Соляной горы, хотя и много о них слышали. Но какой мужчина не примет вызова, брошенного его отваге?
Возглавить отправляющихся на поиски людей должен был сам Туторикс.
Собравшуюся группу сопровождали трое гутуитер в меховых одеждах. На случай, если Эпона ранена и нуждается в срочном лечении, они должны были ждать в конце Кельтской долины.
Между тем внизу, в селении, Кернуннос вновь улегся на свое ложе. Его ребра сильно выпирали из худого тела, и под туго натянутой кожей он мог видеть, как бьется его собственное сердце. Ему требовалось немалое время, чтобы отдохнуть и успокоиться. Он закрыл глаза и, смертельно утомленный, тут же погрузился в мир снов, где он мог наконец полностью расслабиться.
Первыми в шахту, с зажженными факелами в руках, часто окликая друг друга, вошли кельты. Жрец не мог точно сказать, в каком именно тоннеле лежит девушка, но он описал его величину и форму, поворот, который к нему ведет, и назвал примерное расстояние от поверхности. Его описание могло подходить к нескольким тоннелям. Туторикс разделил всех своих людей на группы. Одну из них он повел сам, выбрав наиболее многообещающее направление. Он не шел, соблюдая обычную для шахтеров осторожность, а бежал, как будто был в открытом поле, ставя свои ноги куда попало.
– Эпона! – вновь и вновь кричал он. – Отзовись, дочка! Где ты?
Туторикс спускался все ниже и ниже, на самую глубину. Его группа ощущала всю толщу каменной соли над ними. Маркоманни начали постепенно отставать, они задыхались в подземной духоте и испытывали необъяснимый страх. У них было такое ощущение, точно они вошли во чрево некоего чудовища и вот-вот его гигантская пасть захлопнется за ними. Если такова цена добычи соли в подземелье, пусть платят ее кельты! Хотя маркоманни и были смелые воины, оказавшись в непривычной среде, стремились наружу, к свету и воздуху. Спасение девушки, пусть даже дочери вождя, казалось им теперь не столь уж и важным делом. В конце концов, им не обязательно доказывать свою отвагу. Этот подземный мир не вызывал у них ничего, кроме отвращения и страха.
– Пошли же! – громовым голосом прокричал им Туторикс. – Вы что, струсили? Поторопитесь, мы скоро ее найдем.
Обвинение в трусости – нестерпимое для всех них – заставило их ускорить шаг: но они тихо роптали и давали самые невероятные обещания духам своего племени.
Туторикс вдруг остановился и поднял руку.
– Я, кажется, что-то слышал.
Все остальные напрягли слух, но не услышали ничего, кроме стука крови в висках и слабого похрустывания, когда они переминались с ноги на ногу.
– Ничего не слышу, – произнес Белленос. – Может быть, мы забрались слишком глубоко и она осталась где-нибудь выше, если она в самом деле здесь, в шахте.
Туторикс стиснул зубы.
– Она здесь. Идите за мной. – И он двинулся дальше.
На этот раз он был уверен, что слабый стон раздался в одной из боковых штолен. Чтобы войти туда, ему пришлось нагнуться, ибо потолок там был ниже, чем в центральном тоннеле. В свете его дымного факела ослепительно сверкнула соль. Ни мгновения не колеблясь, он пошел вперед, пока не уперся в белоснежную осыпь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121