И я – только вице-президент!
– Только? – Блейк от души расхохотался. – Дейни, милая, тебе всего двадцать девять! Не «только», а «уже», и считай, что тебе очень повезло!
– Вот видишь! – тряхнула головой Дейни. – Из-за этого мы и разошлись. У нас с тобой разные взгляды на работу… и вообще на жизнь.
– Поэтому-то нам так хорошо вместе, – прошептал Блейк. – Противоположности сходятся.
Дейни отвела взгляд, но тут же снова подняла глаза – и увидела в его лице любовь и нежность. Она опустила голову, не в силах скрыть улыбку.
– Верно. Я веду себя как ребенок, – признала она. Как она его любит! И он ее любит, понимает и принимает… Если бы только она могла с ним жить!
– А в тебе, по-моему, есть что-то от мазохиста. – Она отставила бокал и оперлась подбородком о ладонь. Другая ее рука лежала в руке Блейка.
– И это верно, – с улыбкой согласился Блейк. Он не обижался – после всего, что они наговорили друг другу два года назад, обижаться на случайное слово было бы глупо. – Помоги мне Боже, но если бы я знал, что это сделает тебя счастливой, приполз бы к тебе на коленях. Я тоскую по тебе, Дейни. Не жду, что ты вернешься… просто скучаю без тебя.
– И я тебя люблю, Блейк. К счастью, я более практичный человек. Кто знает… может быть, у нас бы что-то и вышло…
Дейни запнулась, почувствовав в своем голосе слишком теплые, интимные нотки. Это сейчас ни к чему. Рука ее выскользнула из ладони Блейка. Слава Богу, он ничего не заметил: он продолжал старый спор.
– Все бы у нас вышло, если бы ты забыла о советах своего папочки! Сколько можно прокручивать старую пластинку! Ты бы занималась своим делом – создавала потрясающую рекламу, а потом возвращалась домой, где тебя ожидал я…
– Может быть, – устало вздохнула Дейни. – Все может быть. Но сейчас речь не об этом. С Приджерсоном покончено. Слушай, тебе не кажется, что я рехнулась? Лучшее агентство в городе, прекрасная должность, а я ухожу из-за мимоходом брошенных угроз выжившего из ума старикашки. Спасаю, понимаешь ли, свою невинность!
– А ты спала с ним раньше?
– Блейк! – воскликнула Дейни, широко распахнув подведенные тушью ресницы, словно хотела сказать: «Да как ты мог подумать…» Видимо, это следовало понимать как решительное «нет».
– Значит, ты не могла поступить иначе. А теперь пора использовать твои знаменитые мозги. Пожалела себя – и хватит. Кончай солить виски слезами и иди звони в отделы кадров рекламных агентств.
– Ты прав. Это не конец света. Можно уехать в Нью-Йорк или в Чикаго.
– Дейни! – испуганно воскликнул Блейк. – Тебе нельзя уезжать!
– Почему? – холодно спросила Дейни, хотя прекрасно знала, почему. – Там есть большие агентства. Думаю, любое из них с удовольствием откроет офис в Сан-Франциско.
– А обо мне ты подумала? – обиделся Блейк. Но, даже надутый, он был невероятно обаятелен.
– Меня всегда удивляла твоя сентиментальность, – усмехнулась Дейни. – Ты проводишь в Нью-Йорке столько же времени, как в Сан-Франциско, даже больше. Мы будем видеться еще чаще, чем сейчас. Ты даже не заметишь разницы.
– Разница будет. Я уже не смогу надеяться, что однажды ранним-ранним утром ты постучишься в мою дверь…
– Верно. Так что лучше переезжай.
– Сдаюсь, – поднял руки Блейк. – Бедный мой контракт!.. Что ж, я люблю свою работу, но тебя люблю больше. Я связан обязательствами, но готов забыть их ради клятв, данных перед алтарем. Я обещаю любить тебя, почитать, поклоняться тебе, если хочешь. Даже проигрывать, – улыбнулся он.
Дейни подняла глаза. Трепещущий огонек в голубом стеклянном подсвечнике освещал лицо Блейка – спокойное и искреннее. «Должно быть, я совсем рехнулась», – подумала Дейни, отодвигая стул и поднимаясь. Блейк поднялся навстречу, и губы их встретились, но Дейни прервала поцелуй, едва тепло ее тела превратилось в тропический жар. Она села и поднесла к губам стакан, всматриваясь в необыкновенного человека, сидящего напротив.
– Я тебя так разрекламирую! – прошептала она. – Не забудь взять напрокат смокинг!
– У меня есть. Купил специально для этого случая.
– Как мило!
– Скажи лучше: «Как грустно!» – Блейк расхохотался и закашлялся, поперхнувшись виски. Затем отставил стакан. Настало время поговорить серьезно – пока они не разбежались в разные стороны, как было уже много раз. Удивительно: они с Дейни – родственные души, понимающие друг друга с полуслова. Почему же они расходятся в самом главном?
– Дейни, остановись на минуту и оглянись. Переведи дыхание. Прежде чем двигаться дальше, подумай и реши, чего же ты хочешь от себя и от жизни.
– Я и так знаю, чего хочу. Взобраться на вершину. Это как игра в «царя горы»: лезешь, лезешь, кажется, уже добился своего – и вдруг кто-то ставит тебе подножку, и ты катишься вниз. Вот так случилось и со мной.
– Дейни, не мели чепухи. Твое имя в бизнесе – чистый динамит. Не успеет разнестись слух, что ты ищешь работу, как твой телефон разорвется от звонков.
– Ты действительно так думаешь? – Дейни взглянула прямо в черные глаза Блейка, словно надеялась прочесть там степень его искренности.
«Черт возьми, опять! Как ему это удается?»
Глаза Блейка потемнели и стали как будто глубже. Взгляд его проникал в сапфировые глубины ее глаз – дальше, дальше, к тем заветным уголкам души, куда лишь он знал дорогу…
Дейни опустила глаза. Искушение велико; но она знала, что это не поможет. Даже в миг наслаждения она не забудет о своем печальном настоящем и неопределенном будущем. И об угрозах Сида. Блейк ее успокаивает, но опасно доверять его неиссякаемому оптимизму. Она пожала плечами, уставившись в пустой стакан. Блейк молчал и не сводил с нее глаз.
«Пора сменить тему», – подумал он.
– Ты прекрасно выглядишь, – тихо заметил он.
– Спасибо. Боюсь, этот костюм мне слишком дорого обошелся. – Она провела рукой по мягкой коже. – Следовало быть экономнее.
– Ну, если ты жалеешь о сделанной покупке – конец света не за горами, – проворчал Блейк и отхлебнул виски. Снова наступило тягостное молчание.
– Ладно, спасибо, что зашла, – сказал он наконец.
– Блейк… – прошептала Дейни – так тихо, что он не мог понять, прощается ли она или просит его не уходить.
– Очень рад, что я тебе еще нужен.
– Милый, ты мне всегда нужен. – Дейни позволила себе расслабиться – всего на секунду, прежде чем расправить плечи и вновь превратиться в дочь Питера Кортленда. И, как всегда, ее охватило странное чувство: может быть, эта «глупая чувствительность» не так уж смешна и глупа? – Ты настоящий рыцарь, Блейк. Ты мог бы просто на меня плюнуть – так нет, сидишь тут, нянчишься со мной, выслушиваешь мои жалобы… Но хватит. Сегодня я буду хорошей девочкой. Ты целый день работал и заслужил отдых. Я иду домой и не докучаю тебе больше своими неприятностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Только? – Блейк от души расхохотался. – Дейни, милая, тебе всего двадцать девять! Не «только», а «уже», и считай, что тебе очень повезло!
– Вот видишь! – тряхнула головой Дейни. – Из-за этого мы и разошлись. У нас с тобой разные взгляды на работу… и вообще на жизнь.
– Поэтому-то нам так хорошо вместе, – прошептал Блейк. – Противоположности сходятся.
Дейни отвела взгляд, но тут же снова подняла глаза – и увидела в его лице любовь и нежность. Она опустила голову, не в силах скрыть улыбку.
– Верно. Я веду себя как ребенок, – признала она. Как она его любит! И он ее любит, понимает и принимает… Если бы только она могла с ним жить!
– А в тебе, по-моему, есть что-то от мазохиста. – Она отставила бокал и оперлась подбородком о ладонь. Другая ее рука лежала в руке Блейка.
– И это верно, – с улыбкой согласился Блейк. Он не обижался – после всего, что они наговорили друг другу два года назад, обижаться на случайное слово было бы глупо. – Помоги мне Боже, но если бы я знал, что это сделает тебя счастливой, приполз бы к тебе на коленях. Я тоскую по тебе, Дейни. Не жду, что ты вернешься… просто скучаю без тебя.
– И я тебя люблю, Блейк. К счастью, я более практичный человек. Кто знает… может быть, у нас бы что-то и вышло…
Дейни запнулась, почувствовав в своем голосе слишком теплые, интимные нотки. Это сейчас ни к чему. Рука ее выскользнула из ладони Блейка. Слава Богу, он ничего не заметил: он продолжал старый спор.
– Все бы у нас вышло, если бы ты забыла о советах своего папочки! Сколько можно прокручивать старую пластинку! Ты бы занималась своим делом – создавала потрясающую рекламу, а потом возвращалась домой, где тебя ожидал я…
– Может быть, – устало вздохнула Дейни. – Все может быть. Но сейчас речь не об этом. С Приджерсоном покончено. Слушай, тебе не кажется, что я рехнулась? Лучшее агентство в городе, прекрасная должность, а я ухожу из-за мимоходом брошенных угроз выжившего из ума старикашки. Спасаю, понимаешь ли, свою невинность!
– А ты спала с ним раньше?
– Блейк! – воскликнула Дейни, широко распахнув подведенные тушью ресницы, словно хотела сказать: «Да как ты мог подумать…» Видимо, это следовало понимать как решительное «нет».
– Значит, ты не могла поступить иначе. А теперь пора использовать твои знаменитые мозги. Пожалела себя – и хватит. Кончай солить виски слезами и иди звони в отделы кадров рекламных агентств.
– Ты прав. Это не конец света. Можно уехать в Нью-Йорк или в Чикаго.
– Дейни! – испуганно воскликнул Блейк. – Тебе нельзя уезжать!
– Почему? – холодно спросила Дейни, хотя прекрасно знала, почему. – Там есть большие агентства. Думаю, любое из них с удовольствием откроет офис в Сан-Франциско.
– А обо мне ты подумала? – обиделся Блейк. Но, даже надутый, он был невероятно обаятелен.
– Меня всегда удивляла твоя сентиментальность, – усмехнулась Дейни. – Ты проводишь в Нью-Йорке столько же времени, как в Сан-Франциско, даже больше. Мы будем видеться еще чаще, чем сейчас. Ты даже не заметишь разницы.
– Разница будет. Я уже не смогу надеяться, что однажды ранним-ранним утром ты постучишься в мою дверь…
– Верно. Так что лучше переезжай.
– Сдаюсь, – поднял руки Блейк. – Бедный мой контракт!.. Что ж, я люблю свою работу, но тебя люблю больше. Я связан обязательствами, но готов забыть их ради клятв, данных перед алтарем. Я обещаю любить тебя, почитать, поклоняться тебе, если хочешь. Даже проигрывать, – улыбнулся он.
Дейни подняла глаза. Трепещущий огонек в голубом стеклянном подсвечнике освещал лицо Блейка – спокойное и искреннее. «Должно быть, я совсем рехнулась», – подумала Дейни, отодвигая стул и поднимаясь. Блейк поднялся навстречу, и губы их встретились, но Дейни прервала поцелуй, едва тепло ее тела превратилось в тропический жар. Она села и поднесла к губам стакан, всматриваясь в необыкновенного человека, сидящего напротив.
– Я тебя так разрекламирую! – прошептала она. – Не забудь взять напрокат смокинг!
– У меня есть. Купил специально для этого случая.
– Как мило!
– Скажи лучше: «Как грустно!» – Блейк расхохотался и закашлялся, поперхнувшись виски. Затем отставил стакан. Настало время поговорить серьезно – пока они не разбежались в разные стороны, как было уже много раз. Удивительно: они с Дейни – родственные души, понимающие друг друга с полуслова. Почему же они расходятся в самом главном?
– Дейни, остановись на минуту и оглянись. Переведи дыхание. Прежде чем двигаться дальше, подумай и реши, чего же ты хочешь от себя и от жизни.
– Я и так знаю, чего хочу. Взобраться на вершину. Это как игра в «царя горы»: лезешь, лезешь, кажется, уже добился своего – и вдруг кто-то ставит тебе подножку, и ты катишься вниз. Вот так случилось и со мной.
– Дейни, не мели чепухи. Твое имя в бизнесе – чистый динамит. Не успеет разнестись слух, что ты ищешь работу, как твой телефон разорвется от звонков.
– Ты действительно так думаешь? – Дейни взглянула прямо в черные глаза Блейка, словно надеялась прочесть там степень его искренности.
«Черт возьми, опять! Как ему это удается?»
Глаза Блейка потемнели и стали как будто глубже. Взгляд его проникал в сапфировые глубины ее глаз – дальше, дальше, к тем заветным уголкам души, куда лишь он знал дорогу…
Дейни опустила глаза. Искушение велико; но она знала, что это не поможет. Даже в миг наслаждения она не забудет о своем печальном настоящем и неопределенном будущем. И об угрозах Сида. Блейк ее успокаивает, но опасно доверять его неиссякаемому оптимизму. Она пожала плечами, уставившись в пустой стакан. Блейк молчал и не сводил с нее глаз.
«Пора сменить тему», – подумал он.
– Ты прекрасно выглядишь, – тихо заметил он.
– Спасибо. Боюсь, этот костюм мне слишком дорого обошелся. – Она провела рукой по мягкой коже. – Следовало быть экономнее.
– Ну, если ты жалеешь о сделанной покупке – конец света не за горами, – проворчал Блейк и отхлебнул виски. Снова наступило тягостное молчание.
– Ладно, спасибо, что зашла, – сказал он наконец.
– Блейк… – прошептала Дейни – так тихо, что он не мог понять, прощается ли она или просит его не уходить.
– Очень рад, что я тебе еще нужен.
– Милый, ты мне всегда нужен. – Дейни позволила себе расслабиться – всего на секунду, прежде чем расправить плечи и вновь превратиться в дочь Питера Кортленда. И, как всегда, ее охватило странное чувство: может быть, эта «глупая чувствительность» не так уж смешна и глупа? – Ты настоящий рыцарь, Блейк. Ты мог бы просто на меня плюнуть – так нет, сидишь тут, нянчишься со мной, выслушиваешь мои жалобы… Но хватит. Сегодня я буду хорошей девочкой. Ты целый день работал и заслужил отдых. Я иду домой и не докучаю тебе больше своими неприятностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82