Эли согласился с этим утверждением.
– Что произошло дальше?
– «Монголия» отправилась в Гонконг. Ганс Брунер нагрузил опиум на свою джонку и отплыл на юг к Малаккскому полуострову.
– Вы теперь знаете, что «Монголия» не достигла Гонконга. Видимо, она пошла ко дну со всеми, кто был на борту во время настигшего ее тайфуна.
– Да, я знаю.
– Вы хотите сказать, что не имеете никакого отношения к гибели судна и к смерти восемнадцати членов команды?
– Я крайне сожалею об этом, – сказал Эли.
– Я вас обвиняю, Боггз, в том, что после того, как вы и Брунер ограбили «Монголию» и похитили мисс Смит, вы затопили судно, чтобы скрыть ваше преступление.
– Мы не совершали этого, и у вас нет никаких доказательств на этот счет.
– Я хочу сказать, что в этих водах такие случаи не редкость – когда пираты топят захваченное ими судно. Пусть в протоколе запишут, что не решена загадка исчезновения судна «Монголия», но расследование продолжается. И тех, кто в этом виноват, привлекут к ответственности.
– Майор Кейн, продолжайте допрос обвиняемого, – сурово предупредил Кейна судья. – Расследование катастроф кораблей в связи с тайфуном – дело Морского департамента.
Прокурор грозно нахмурился, ему не понравилось подобное вмешательство.
– Куда вы высадились, когда у вас на борту была мисс Смит? – холодно спросил он Эли.
– На остров Лантау.
– Вы поместили ее в старом форте под охраной, как мне известно, а сами отправились требовать выкуп в пятьдесят тысяч мексиканских долларов у ее отца, правильно?
– Да.
– Вы получили эти деньги?
– Нет. Слуга сказал мне, что сэр Артур болен, и что вскоре он может умереть, поэтому я вернулся в Лантау с пустыми руками.
– Но если бы вам отдали эти деньги, вы бы их взяли?
– Конечно.
– Вы признаете, что отправились в «Английский особняк» с единственной целью – получить выкуп?
– Да.
– Вы хотите сказать, что лишь из жалости, узнав, что сэр Артур болен, не стали настаивать на цели вашего прихода?
Эли кивнул.
– Не болен… Они сказали, что он умирает.
Он показал в сторону Мами:
– Эта женщина, экономка сэра Артура, подошла к двери и пригласила меня войти. Мне показалось это подозрительным, и я ушел.
– Что вы сделали потом?
– Вернулся в Лантау.
– Сколько времени вы оставались там с мисс Смит?
– До Лунного фестиваля.
– Почему вы так долго удерживали там мисс. Смит?
– Я надеялся, что ее отец выздоровеет.
– Он не оправился от болезни и умер. Вы знали об этом?
– Нет. Они скрывали это.
– Конечно. Мистер Уэддерберн, друг и партнер сэра Артура, понял, что вести о его смерти могут толкнуть вас на ужасные поступки.
– Каким образом?
– Мой друг, все стали бояться, что, узнав о том, что требовать выкуп больше не у кого, вы убьете похищенную вами девушку.
– Я отметаю подобное предположение.
– Не понимаю, чем вы так возмущаетесь. Вы отослали ее отцу отрезанное у нее ухо, не так ли?
– Даже с моего места видно, что у нее благополучно остались целыми оба уха, – заметил Эли.
– Прекратите острить. Сэр Артур считал, что присланное ухо принадлежит его дочери. Доктор Скофилд, которого я вижу в зале, свидетельствовал, что шок после получения этого доказательства ускорил смерть сэра Артура. Он был старым и больным человеком. И вы еще смеете рассуждать о сочувствии!
– Я не посылал ему ухо! Кейн выпрямился во весь рост.
– Судебный клерк, принесите образец номер один и поставьте сосуд перед обвиняемым. После чего передайте его судье.
– У меня нет никакого желания рассматривать отвратительные образцы, майор Кейн, – судью Хальма передернуло. – Я вам верю па слово, что это человеческое ухо.
– Как заявил доктор Скофилд, и я думаю, что он не ошибается, это ухо какой-то несчастной крестьянской девушки в возрасте мисс Смит.
– Да, я именно так считаю, – заявил доктор Скофилд.
Сосуд с ухом представили присяжным, которые рассматривали его с выражением отвращения на лице.
– Таким образом, хотя мы слышали выражение сочувствия со стороны пирата по поводу болезни сэра Артура, – продолжал Кейн, – он не колеблясь отрезал ухо у какой-то несчастной женщины и прислал его в окровавленном пакете.
– Я уже говорил, что не имею к этому никакого отношения.
Кейн постучал пальцами по столу.
– Присяжные заседатели безусловно смогут сами выработать свое мнение в отношении всего вышесказанного. Но мне кажется, что похищение молодой беззащитной женщины ужасно не менее убийства. Тот, кто забирает молодое существо из семейного тепла, а потом требует деньги за ее возвращение, не может носить звание человека, он не способен испытывать сочувствие или жалость к тем людям, которым он принес невыразимые страдания. В данном случае – украв единственную дочь умирающего человека. При всем своем опыте, я впервые сталкиваюсь с таким цинизмом. Джентльмены, вы можете себе представить агонию этого старого умирающего человека? Он уже успел оплакать свою дочь. И вдруг он получает известие, что она жива, но у него требуют выкуп за ее освобождение. Но на этом его страдания не закончены. Он получает в кровавом пакете ухо девушки, и он уверен, что оно принадлежало его дочери. Он в ужасе – он боится, что неповиновение этому чудовищу, укравшему его дочь, приведет к кошмарным последствиям: он будет получать и остальные части ее тела.
Кейн гордо расправил плечи, потом начал вышагивать, как тигр в клетке, перед обомлевшими присяжными.
– Поставьте себя на место этого старого больного человека, весьма слабого и чувствительного, и к тому же лежащего на смертном одре. Вы себе можете представить, как он страдал? Его юная дочь в руках бандитов, одна, и некому защитить ее чистоту и непорочность… и ее могут изрезать на кусочки, если он не подчинится их требованиям…
Голос судьи Хальма разрядил тяжелую атмосферу зала суда.
– Господин обвинитель, вы уже обо всем сообщили нам: и о фактах, и об испытанных вами чувствах. Всем давно известно кровавое содержание этой трагедии. – Он вздохнул. – Между тем, обвиняемый уже давно пытается ответить на ваши обвинения. Я желаю его выслушать.
Он кивнул в сторону обвиняемого.
– Мне так же противно все это видеть, как и любому из присутствующих здесь, – сказал Эли. – Но я повторяю под присягой, что я не имею никакого отношения к присланному сэру Артуру уху. Я тут совершенно ни при чем!
Прокурор надменно оглядел всех присутствующих.
– Я считаю, – продолжил он, – что военная полиция сделала все, что от нее зависело, чтобы найти жертву, которую лишили уха, но безрезультатно. Я хочу повторить еще раз: Эли Боггз, и никто иной, отвечает за то, что у кого-то было отрезано ухо. Он виновен в этом, несмотря на все его протесты.
Судья Хальм вмешался в его рассуждения.
– Столько неприятных моментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84