При случае я могу есть, как водитель грузовика (если, конечно, водители грузовиков любят макароны, бифштексы и шоколад), но тридцать фунтов за шесть недель – многовато даже для меня. Я вздохнула при мысли, что придется снова доставать одежду, которую носила, когда была толстой. Не надевала кое-что со времен последнего прослушивания – для гастрольного бродвейского шоу, а это было примерно два года назад.
(Мой голос всем очень понравился, но девушек, похожих на горку масла, на Бродвее не берут на роли красавиц, покоряющих мужские сердца. Предупреждаю на случай, если решите сходить на кастинг.)
– Что ты так вздыхаешь, малышка? Тебе не нравится «Роки роуд»? Ты же любишь с зефиром, я знаю. – Лайл взъерошил мне волосы, сел за стол и стал наполнять вазочки мороженым.
Мне не нравилось такое обращение с волосами. За исключением случаев, когда Лайл хотел провести время в постели, возникало неприятное ощущение, что он воспринимал меня как свою младшую сестру или Лабрадора шоколадного цвета по кличке Бисквит. Впрочем, в постели не было никаких фейерверков, а уж вне ее вообще не наблюдалось любовного трепета.
«В отличие от твоих ощущений, когда здесь был Джейми», – прошептал мой зловредный внутренний голос.
Я сделала вид, что не слышала его, и взяла ложку. Можно сказать Лайлу все после десерта. Зачем портить удовольствие от хорошей порции мороженого?
И снова вздохнула. Бесполезно: аппетит не появится, пока я не выложу все. И есть подозрение, что после этого Лайл пропадет очень надолго.
Я отодвинула мороженое и, собрав все свое мужество, произнесла:
– Лайл, нам нужно поговорить.
Он ухмыльнулся:
– Ой-ой-ой… Звучит зловеще. Ну-ка, подумаем, что я натворил на этот раз? Не опустил сиденье унитаза? Не-а, сегодня я не забыл. Или… – Улыбка померкла, и на ее месте появилось озабоченное выражение, что-то среднее между ужасом и ликованием. – Господи Иисусе! Бри, ты беременна?
– Что? С чего ты взял? Нет, я не беременна. Мы же предохранялись! Ну, за исключением того раза, когда… – Я почувствовала, как лицо покрывается густой краской.
– … когда у нас порвался презерватив, – закончил Лайл мою фразу. – Я просто… уф! Не знаю, почему я так решил. Просто ты очень странная в последнее время, а Винс рассказывал, как необычно вела себя Куки… В общем, это предположение мне показалось логичным. Да я и не против. Ты сама знаешь, я хочу поскорее завести детей.
– Да, и мы много раз обсуждали это, Лайл. Помнишь, я говорила, что не планирую иметь детей, по крайней мере, в ближайшие десять лет, в начале моей карьеры? И объясняла тебе, какое влияние на мой голос окажут беременность и роды? Почему ты не можешь принять тот факт, что… Куки? Уже? – Я покачала головой, представив команду нянек в количестве пятнадцати человек, которых, вероятно, ее отец уже нанял. – Почему меня это не удивляет?
Впрочем, я не об этом. Мы отошли от сути.
Лайл тоже отставил свою вазочку, но я заметила, что он все же успел слопать четыре ложки, да еще с верхом.
– Да, знаю, мы говорили об этом. Но тебе не кажется, что это немного… эгоистично? Ты не хочешь детей прямо сейчас. Тебе пока не хочется становиться матерью. А как же мои желания? Я разве не имею права на собственное мнение по этому вопросу?
Потрясенная, я уставилась на него:
– Лайл, ты не можешь… То есть – да, конечно. В чем-то ты прав. Да, ты имеешь право принять участие в решении вопроса о том, когда заводить детей. Но не за счет меня, моей карьеры и моей мечты. Ты прекрасно знаешь: я тоже хочу детей. Я их обожаю. И когда-нибудь обязательно стану матерью. Я даже пыталась предложить тебе усыновить ребенка, но ты и слушать не хочешь.
Лайл оттолкнул стул и выскочил из-за стола:
– Прекрасно. Усыновить! И что я получу в результате? Ребенка, похожего на чужого дядю? А как насчет мальчика, похожего на меня? Которого я буду учить играть в бейсбол и ездить верхом? – Он плюхнулся на диван с той стороны, где стоял мой стул, и погладил меня по голове. – Как насчет маленькой девочки, прекрасной, как ее мамочка? Которая будет играть с папой в званый вечер, разливать чай и ходить в крошечных кружевных платьицах, с лентами в волосах? Но у меня есть два варианта: пытаться полюбить чужого ребенка или ждать лет десять – пятнадцать, пока не состарюсь на столько, что не смогу поиграть в мяч со своим собственным?
Я пыталась отстраниться, но он ухватил меня за руки:
– Бри, разве это справедливо? Такой ты видишь нашу семейную жизнь? Хочешь отказаться от возможности стать матерью или отложить ее на неопределенный срок ради мечты, которая скорее всего никогда не сбудется?
Вот, значит, как. Наконец все ясно. Лайл абсолютно не верит в мой успех. Больнее всего, что он высказал это вслух.
– Вот через шесть недель и увидим. Я приняла предложение прослушивания в «Сиэтл-опера». Если провалюсь, вернемся к нашему разговору.
Он хотел еще что-то добавить, но с меня уже было достаточно.
– Нет. Довольно, Лайл. Раз ты не веришь, что у меня есть хоть какой-то шанс, значит, можешь не беспокоиться. А теперь мне необходимо хоть немного поспать. Пожалуйста, уходи.
Ошарашенный Лайл встал и сунул руки в карманы.
– Ты серьезно? Пойдешь на прослушивание, забросив подготовку к свадьбе? А я должен просто сидеть и ждать, чем дело кончится? Это что, ультиматум, Бри? Должен предупредить – я не собираюсь такое терпеть.
Я тоже встала и попыталась рассердиться как следует, но почему-то меня хватило лишь на печаль.
– Почему все всегда должно быть так, как ты хочешь? Впрочем, поступай, как знаешь. Но я пойду на прослушивание. И если меня примут, то соглашусь. Так что нам придется как-то жить с этим.
Зазвонил телефон. Я взглянула на определитель номера.
– Это мама, Лайл, и придется с ней пообщаться, пока она не прислала за мной спецотряд полиции. Поговорим потом, ладно?
Взяла трубку и опустилась на диван, не глядя на Лайла. Бормоча маме что-то успокоительное, услышала его шаги и звук открывшейся и закрывшейся входной двери. Слезы заструились по моим щекам.
Быть помолвленной оказалось совсем не так приятно, как я предполагала.
– Нет, мама, я не больна. Знаю, у меня странный голос – просто аллергия или что-то вроде того. Нет, не нужно посылать папу в аптеку. Ничего серьезного. На улице сыро и холодно – тебя не беспокоит артрит?
Отвлекшись на обсуждение собственных проблем со здоровьем, мама забыла расспросить меня, как прошла неделя. Зажав трубку между плечом и ухом, я убрала со стола посуду из-под мороженого, слушая, как она радостно щебечет обо всем на свете и ни о чем. Глядя на вазочку с растаявшим «Роки роуд», хотела придумать какую-нибудь выразительную метафору, сравнив жизнь с кусочками зефира и шоколадной крошкой.
Нет. Ничего не пришло в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77