Не обратив внимания ни на девушку, ни на Рида, они продолжали жаркий спор, явно начатый еще на улице.
– Плевать мне, что ты там толкуешь, а по-моему, так он просто грязный мятежник, – говорил один другому.
– Квонтрилл мясник, а не солдат, и ни за кого он не воюет, кроме себя самого.
– Оно, может, и так, но сразу видно, что ты всего не знаешь. Квонтрилл в чине капитана вонючей армии конфедератов – мне-то это достоверно известно.
Пальцы Рида с силой сжали плечо Тресси, и она быстро глянула на своего спутника. Внешне он держался невозмутимо, но так напряженно следил за вошедшими солдатами, что Тресси стало не по себе.
Солдат, что был поменьше ростом и с черными щегольскими усиками, повернулся к своему собеседнику – здоровому парню, судя по виду, явной деревенщине.
– Ну, ежели ты считаешь, что Квонтрилл – солдат, скажи мне тогда, почему он напал на гражданских в Лоуренсе? Ну-ка, растолкуй мне это, мистер Умник!
– Может, это были шпионы или что-то в этом роде.
Низенький солдат сплюнул в сторону большой бронзовой плевательницы, которая стояла у входа в лавку. Он промахнулся, но внимания на это не обратил.
– Ты бы лучше соображал, кому веришь, Никсон, не то гляди, как бы наш полковник не услыхал, что ты защищаешь трусов, подлецов и детоубийц – таких, как этот Квонтрилл и его банда. Кабы мне попался в руки один из этих скотов, уж я не стал бы ждать, покуда он запоет, что, мол, солдат и исполнял приказ!
От этой тирады румяные щеки сельского парня и вовсе побагровели, и он украдкой покосился на Тресси.
– Прошу прощения, мэм, – пробормотал он, двумя пальцами коснувшись края кепи.
Стиснув губы так крепко, что они побелели, Рид поспешно наклонил голову и повернулся к солдатам спиной.
– Эй ты, краснокожий! – окликнул его рослый янки. – Ты чего там тянешь грязные лапы к белой женщине? Он же не с вами, верно, мэм?
Парень явно был унижен красноречием своего спутника и жаждал отыграться на ком-нибудь. Роль жертвы предназначалась Риду.
Тресси глянула на него, зачарованно следя, как на знакомом лице сдержанная ярость в один миг сменилась тупой покорностью. Даже голос у него изменился.
– Я только помог ей добраться до форта. Солдат выразительно похлопал по кобуре, висевшей у пояса.
– Помог? Вот и ладненько, а теперь валяй отсюда, да пошевеливайся! Прошу прощения, барышня, – обратился он к Тресси и снял кепи, выставив на всеобщее обозрение копну ярко-рыжих волос. – Чем могу помочь? Вы, верно, ждете завтрашнего дилижанса?
Тресси кивнула и умоляюще глянула на Рида. Тот отвернулся, отойдя от нее подальше.
– Тогда прошу со мной, – торжественно сказал солдат, подставляя ей согнутый локоть. – При станции есть гостиница. Я уж присмотрю, чтобы вас и малютку устроили там как следует.
Тресси беспомощно взяла его под руку и, в последний раз покосившись на Рида, вышла из лавки вместе с солдатом.
– Не стоило бы вам путешествовать в одиночку, мэм.
– Да, я знаю… но…
– Куда вы едете? – перебил солдат. – В Калифорнию?
– Нет-нет, в Вирджинию. Меня ждет там муж, – добавила она.
– Женщин здесь совсем мало, разве что… ну, эти самые…
– О да, – пробормотала Тресси, от души надеясь, что этот добряк все же заткнется. Ей страшно хотелось обернуться и посмотреть на Рида. Она была уверена, что Рид идет следом. Отчего он повел себя так странно? Солдат не имел права обращаться с ним, словно с каким-нибудь дикарем. Рид больше похож на белого, чем на индейца – неужели это не видно с первого взгляда? Господи, ну конечно! За время пути волосы у Рида отросли ниже плеч, оттого-то он и стал смахивать на индейца.
– И давно ваш муж… гм… уехал? – осведомился солдат, выразительно поглядывая на Калеба.
– Больше года назад, – сказала Тресси и тут же пожалела о своих словах, сообразив, что дала промашку. Этот парень наверняка умеет считать, пускай только до десяти.
Веснушчатое лицо солдата залилось ярким румянцем, и несколько шагов он прошел, упорно глядя перед собой. Затем остановился, выдернул свою руку и ткнул пальцем в глубину улицы.
– Вон там станция и гостиница. А мне пора возвращаться в казармы.
В голосе его прозвучало такое презрение, что Тресси стало не по себе. Солдат пробормотал себе под нос что-то о гулящих бабах, которые пускают в свою постель краснокожих, и затопал прочь, на ходу сердито хлопая кепи о колено.
– Ах ты, тупица, болван, скотина безмозглая!.. – начала было Тресси, но тут Рид, подошедший сзади, крепко взял ее за локоть.
– Детка, что за речи! Гулящие женщины так не разговаривают.
– Ты позволил ему втоптать тебя в грязь, а теперь веселишься, что он точно так же поступил со мной?!
– Придется тебе привыкнуть к подобному обращению, если ты и впрямь хочешь вырастить Калеба. Малыш настолько пошел личиком в маму, что тебе нипочем не выдать его за белого.
– Но ты ведь похож на белого, – упрямо возразила Тресси.
В глазах Рида снова сверкнул яростный огонек.
– И не слишком этому радуюсь, – сказал он, – зато иногда только тем и спасаюсь от любителей пересчитать зубы краснокожему. – И добавил, вдруг подмигнув Тресси: – Как думаешь, может, мне подстричься?
Тресси абсолютно не способна была понять, что означают искорки в его черных глазах – злость или лукавство. А впрочем, не все ли равно? Она больше не видела смысла спорить о чем бы то ни было с этим человеком.
– Мне-то какое дело, подстрижешься ты или нет? Ты ведь уже решил нас бросить и отправиться своей дорогой.
Рид помолчал, обдумывая эти слова и в то же время твердо направляя Тресси к дверям гостиницы «Оверленд».
– Это правда, – наконец согласился он. – Так будет лучше всего, и ты это отлично знаешь. Тресси, я ведь вовсе не бросаю тебя и Калеба. Просто не понимаю, зачем мне оставаться с вами? Чтобы помогать тебе искать в этой глуши родного папочку? Так он уже, может быть… – Рид осекся и крепко сжал губы.
«Да, – подумала Тресси, – он спас мне жизнь, но по-прежнему не желает связывать себя никакими обязательствами. Что ж, отлично. Просто замечательно. Мне он тоже ничуточки не нужен. Обойдусь!..» Если б в эту минуту они как раз не входили в гостиницу, Тресси объявила бы Риду, что ей вообще не нужен ни один мужчина в мире, и пускай они катятся со своей трусостью… словом, понятно куда. Вместо этого она прикусила язычок, улыбнулась клерку и показала свой билет – все это с таким видом, будто Рид, маячивший рядом, был только предметом обстановки.
Клерк сказал, что сейчас покажет ей комнату, и, когда Тресси направилась за ним, Рид взял ее за руку:
– Погоди минутку.
– Зачем? Хочешь снова сказать мне, что тебе наплевать на нас? Нет уж. Иди своей дорогой. Делай что хочешь. Мы с Калебом отправимся в Вирджинию и отлично выживем без тебя. Мы с тобой в расчете, так что на этом и закончим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Плевать мне, что ты там толкуешь, а по-моему, так он просто грязный мятежник, – говорил один другому.
– Квонтрилл мясник, а не солдат, и ни за кого он не воюет, кроме себя самого.
– Оно, может, и так, но сразу видно, что ты всего не знаешь. Квонтрилл в чине капитана вонючей армии конфедератов – мне-то это достоверно известно.
Пальцы Рида с силой сжали плечо Тресси, и она быстро глянула на своего спутника. Внешне он держался невозмутимо, но так напряженно следил за вошедшими солдатами, что Тресси стало не по себе.
Солдат, что был поменьше ростом и с черными щегольскими усиками, повернулся к своему собеседнику – здоровому парню, судя по виду, явной деревенщине.
– Ну, ежели ты считаешь, что Квонтрилл – солдат, скажи мне тогда, почему он напал на гражданских в Лоуренсе? Ну-ка, растолкуй мне это, мистер Умник!
– Может, это были шпионы или что-то в этом роде.
Низенький солдат сплюнул в сторону большой бронзовой плевательницы, которая стояла у входа в лавку. Он промахнулся, но внимания на это не обратил.
– Ты бы лучше соображал, кому веришь, Никсон, не то гляди, как бы наш полковник не услыхал, что ты защищаешь трусов, подлецов и детоубийц – таких, как этот Квонтрилл и его банда. Кабы мне попался в руки один из этих скотов, уж я не стал бы ждать, покуда он запоет, что, мол, солдат и исполнял приказ!
От этой тирады румяные щеки сельского парня и вовсе побагровели, и он украдкой покосился на Тресси.
– Прошу прощения, мэм, – пробормотал он, двумя пальцами коснувшись края кепи.
Стиснув губы так крепко, что они побелели, Рид поспешно наклонил голову и повернулся к солдатам спиной.
– Эй ты, краснокожий! – окликнул его рослый янки. – Ты чего там тянешь грязные лапы к белой женщине? Он же не с вами, верно, мэм?
Парень явно был унижен красноречием своего спутника и жаждал отыграться на ком-нибудь. Роль жертвы предназначалась Риду.
Тресси глянула на него, зачарованно следя, как на знакомом лице сдержанная ярость в один миг сменилась тупой покорностью. Даже голос у него изменился.
– Я только помог ей добраться до форта. Солдат выразительно похлопал по кобуре, висевшей у пояса.
– Помог? Вот и ладненько, а теперь валяй отсюда, да пошевеливайся! Прошу прощения, барышня, – обратился он к Тресси и снял кепи, выставив на всеобщее обозрение копну ярко-рыжих волос. – Чем могу помочь? Вы, верно, ждете завтрашнего дилижанса?
Тресси кивнула и умоляюще глянула на Рида. Тот отвернулся, отойдя от нее подальше.
– Тогда прошу со мной, – торжественно сказал солдат, подставляя ей согнутый локоть. – При станции есть гостиница. Я уж присмотрю, чтобы вас и малютку устроили там как следует.
Тресси беспомощно взяла его под руку и, в последний раз покосившись на Рида, вышла из лавки вместе с солдатом.
– Не стоило бы вам путешествовать в одиночку, мэм.
– Да, я знаю… но…
– Куда вы едете? – перебил солдат. – В Калифорнию?
– Нет-нет, в Вирджинию. Меня ждет там муж, – добавила она.
– Женщин здесь совсем мало, разве что… ну, эти самые…
– О да, – пробормотала Тресси, от души надеясь, что этот добряк все же заткнется. Ей страшно хотелось обернуться и посмотреть на Рида. Она была уверена, что Рид идет следом. Отчего он повел себя так странно? Солдат не имел права обращаться с ним, словно с каким-нибудь дикарем. Рид больше похож на белого, чем на индейца – неужели это не видно с первого взгляда? Господи, ну конечно! За время пути волосы у Рида отросли ниже плеч, оттого-то он и стал смахивать на индейца.
– И давно ваш муж… гм… уехал? – осведомился солдат, выразительно поглядывая на Калеба.
– Больше года назад, – сказала Тресси и тут же пожалела о своих словах, сообразив, что дала промашку. Этот парень наверняка умеет считать, пускай только до десяти.
Веснушчатое лицо солдата залилось ярким румянцем, и несколько шагов он прошел, упорно глядя перед собой. Затем остановился, выдернул свою руку и ткнул пальцем в глубину улицы.
– Вон там станция и гостиница. А мне пора возвращаться в казармы.
В голосе его прозвучало такое презрение, что Тресси стало не по себе. Солдат пробормотал себе под нос что-то о гулящих бабах, которые пускают в свою постель краснокожих, и затопал прочь, на ходу сердито хлопая кепи о колено.
– Ах ты, тупица, болван, скотина безмозглая!.. – начала было Тресси, но тут Рид, подошедший сзади, крепко взял ее за локоть.
– Детка, что за речи! Гулящие женщины так не разговаривают.
– Ты позволил ему втоптать тебя в грязь, а теперь веселишься, что он точно так же поступил со мной?!
– Придется тебе привыкнуть к подобному обращению, если ты и впрямь хочешь вырастить Калеба. Малыш настолько пошел личиком в маму, что тебе нипочем не выдать его за белого.
– Но ты ведь похож на белого, – упрямо возразила Тресси.
В глазах Рида снова сверкнул яростный огонек.
– И не слишком этому радуюсь, – сказал он, – зато иногда только тем и спасаюсь от любителей пересчитать зубы краснокожему. – И добавил, вдруг подмигнув Тресси: – Как думаешь, может, мне подстричься?
Тресси абсолютно не способна была понять, что означают искорки в его черных глазах – злость или лукавство. А впрочем, не все ли равно? Она больше не видела смысла спорить о чем бы то ни было с этим человеком.
– Мне-то какое дело, подстрижешься ты или нет? Ты ведь уже решил нас бросить и отправиться своей дорогой.
Рид помолчал, обдумывая эти слова и в то же время твердо направляя Тресси к дверям гостиницы «Оверленд».
– Это правда, – наконец согласился он. – Так будет лучше всего, и ты это отлично знаешь. Тресси, я ведь вовсе не бросаю тебя и Калеба. Просто не понимаю, зачем мне оставаться с вами? Чтобы помогать тебе искать в этой глуши родного папочку? Так он уже, может быть… – Рид осекся и крепко сжал губы.
«Да, – подумала Тресси, – он спас мне жизнь, но по-прежнему не желает связывать себя никакими обязательствами. Что ж, отлично. Просто замечательно. Мне он тоже ничуточки не нужен. Обойдусь!..» Если б в эту минуту они как раз не входили в гостиницу, Тресси объявила бы Риду, что ей вообще не нужен ни один мужчина в мире, и пускай они катятся со своей трусостью… словом, понятно куда. Вместо этого она прикусила язычок, улыбнулась клерку и показала свой билет – все это с таким видом, будто Рид, маячивший рядом, был только предметом обстановки.
Клерк сказал, что сейчас покажет ей комнату, и, когда Тресси направилась за ним, Рид взял ее за руку:
– Погоди минутку.
– Зачем? Хочешь снова сказать мне, что тебе наплевать на нас? Нет уж. Иди своей дорогой. Делай что хочешь. Мы с Калебом отправимся в Вирджинию и отлично выживем без тебя. Мы с тобой в расчете, так что на этом и закончим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86