Сейчас, держа в одной руке узелок с вещами, а другой прижимая к себе Калеба, она стояла на дощатом тротуаре и озиралась по сторонам. Наискосок через улицу красовалось солидное здание с грубо намалеванной вывеской: «Салун «Золотое Солнце». Тресси окинула взглядом людную улицу и спросила себя – а чего она, собственно, ждет? Глупо думать, что сейчас ей навстречу бросится, раскрыв объятия, блудный папочка.
Этот город явно был неподходящим местом и для Тресси, и для Калеба. Мальчик немедленно подтвердил это, возмущенно надув губки. Что же ей теперь делать? Где остановиться, где найти работу? Денег у нее не осталось. Она толком не мылась с тех пор, как покинула форт Ларами, она проголодалась, а еще ей было страшно. И зачем только Рид ее сюда отправил? Чем дольше Тресси стояла посреди улицы, тем безнадежней казалось ей положение. Грубые, неопрятные мужчины таращились на нее, похохатывали, норовя подобраться поближе, хотя на руках у нее был грудной ребенок. А впрочем, что тут удивительного? Тресси очень скоро заметила, что в толпе почти нет женщин, а те, что изредка встречаются, в большинстве своем одеты по-мужски.
Кусая губы, Тресси затравленно оглянулась и в неприглядной толчее заметила вдруг невероятно красивую женщину – красивее она в жизни не видела. Словно яркий цветок расцвел в поселковой грязи. На женщине было ярко-желтое пышное платье, и над белокурыми, искусно уложенными кудрями красовался того же цвета зонтик. Словно плывя по дощатому тротуару, она подошла ближе и наконец, в свою очередь, заметила Тресси. Женщина покачала головой и пошла было прочь, но вдруг развернулась, оглядела девушку с ребенком на руках и направилась к ней.
Тресси опустила глаза, чтобы не таращиться, подобно деревенщине, на эту прекрасную незнакомку.
– Как тебя звать, дитя? – спросила женщина. Глаза у нее были синие-синие, а губы ярко накрашены.
– Тресси… Тресси Мэджорс, мэм.
– Бог мой, какая прелесть!
Тресси с гордостью поглядела на Калеба.
– Да, конечно. Его зовут Калеб.
– Господи, – усмехнулась женщина, – да я же о тебе говорю, дорогая, но твой малыш тоже очень мил. Меня зовут Роза Ланг, и я – хозяйка «Золотого Солнца». – Она указала зонтиком на здание с вывеской.
Какой-то потрепанный грязный старец запнулся о край тротуара и качнулся к Тресси. Из неряшливо открытого рта тянулась струйка слюны. Роза ухватила девушку за плечо и отдернула в сторону, да так проворно, что старик не удержался на ногах и рухнул на колени прямо перед упряжкой.
– Пошел вон отсюда, болван! – заорал кучер дилижанса и вожжами хлестнул коней по спинам, оглушительным окриком посылая их вперед. Злосчастный старец едва успел выскочить из-под копыт.
Пара всадников, наблюдавших за этой сценой, засвистела и заулюлюкала. Калеб тоже внес свою лепту в этот шум, и его смуглое личико сморщилось от натужного крика.
– Ну, тише, милый мой, тише, – пробормотала Тресси, нежно укачивая его.
– Тресси Мэджорс, мальчику здесь не место. Где твой муж?
Тресси уже успела придумать вполне правдоподобную историю и теперь поведала ее этой яркой красавице:
– Он поехал вперед, чтобы подать заявку на участок, а я тронулась в путь, едва малыш появился на свет. Мы не хотели упустить случая. Брат мужа уже отыскал золото, только он не мог долго придерживать для мужа участок.
Поджав губы, Роза оглядела ее с головы до ног.
– Индейцы обыкновенно не подают заявок. По-моему, это даже незаконно.
– Но мой муж не индеец, – возразила Тресси, но было совершенно ясно, что она попалась.
Роза выразительно присвистнула.
– Значит, милочка, ты не только его привечала, потому что этот малыш ничуть не похож на белого.
Тресси вдруг разбушевалась с отчаянием загнанного в угол существа:
– Оставьте меня в покое, слышите? Мне надо идти.
– Ну-ну, дитя мое, не кипятись. Ты скоро убедишься: здесь так мало женщин, что всем нам есть дело друг до друга, и ничего дурного в этом нет. Так легче продержаться на плаву. Ты ведь понимаешь, о чем я? Давай-ка я отведу тебя и… Калеба, правильно? – в одно местечко. Там вы сможете отдохнуть и вымыться. Потом пошлешь весточку своему мужу, и он приедет за тобой. Нельзя же тебе, право, скитаться одной по улицам. Есть у тебя деньги?
– Да! – солгала Тресси, гордо вскинув голову.
– И сколько же?
Девушка уже устала лгать, а потому лишь опустила голову и ничего не ответила.
– Лапушка моя, как ни старается это местечко походить на город, все же это обычный старательский поселок. Порядочным женщинам не годится ходить здесь одним по улице. Пойдем-ка со мной да потолкуем поподробнее. Вид у тебя совсем усталый.
Тресси и вправду совсем измучилась и не стала больше искушать судьбу, отказываясь от такого соблазнительного предложения. Она покорно пошла за хозяйкой салуна, и скоро они уже прокладывали себе дорогу в толпе мужчин, которых согнал в эту глушь заманчивый золотой призрак.
Пыль клубилась облаком, затмевая солнце, оседала слоем грязи на влажной от пота коже. Тресси от души обрадовалась, войдя в тень огромного склада с грубо намалеванной вывеской «Генеральная торговая компания». Калеб у нее на руках вертелся и хныкал, и безмерная усталость охватила ее с новой силой, волочась по пятам, словно ветхий и грязный плащ. Даже и не глядя в зеркало, Тресси знала, как жалко выглядит она в измятом платье и самодельных сапогах, с немытыми волосами. Что такого разглядела в ней белокурая красавица? Быть может, эта женщина – белозубая, яркая, с нежной холеной кожей, в солнечно-желтом нарядном платье – всего лишь сон, а значит, Тресси просто грезит наяву.
Калеб заплакал громче. Роза остановилась у двери салуна «Золотое Солнце», поджидая Тресси.
– Тебе нужно вымыться и накормить маленького. Пойдем со мной.
Вместе они поднялись по лестнице в задние помещения прохладного полутемного салуна. Тресси почти не смотрела по сторонам, едва волоча ноги по ступенькам. Ей хотелось лишь поскорей искупаться и лечь в постель, но в крайнем случае она охотно согласилась бы только на второе.
Поднимаясь по лестнице, Роза оживленно болтала:
– Женщин здесь раз-два и обчелся, и не только в Вирджинии, но и по всему краю. На таких молодых красавиц у нас большой спрос.
Тресси так устала, что даже не стала уточнять, кому это и зачем так нужны молодые красавицы. Она уже предвкушала, как искупается и побрызгает на себя чем-нибудь таким же ароматным, как духи этой женщины, а потом нырнет в роскошно мягкую постель.
Плач Калеба вывел ее из оцепенения.
– Мне нужно молоко, – пробормотала она. Они уже стояли на верхней площадке, и Роза удивленно спросила:
– Разве ты не кормишь его грудью? – Ее тон ясно говорил, что думает Роза о матери, не желающей кормить грудью своего малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Этот город явно был неподходящим местом и для Тресси, и для Калеба. Мальчик немедленно подтвердил это, возмущенно надув губки. Что же ей теперь делать? Где остановиться, где найти работу? Денег у нее не осталось. Она толком не мылась с тех пор, как покинула форт Ларами, она проголодалась, а еще ей было страшно. И зачем только Рид ее сюда отправил? Чем дольше Тресси стояла посреди улицы, тем безнадежней казалось ей положение. Грубые, неопрятные мужчины таращились на нее, похохатывали, норовя подобраться поближе, хотя на руках у нее был грудной ребенок. А впрочем, что тут удивительного? Тресси очень скоро заметила, что в толпе почти нет женщин, а те, что изредка встречаются, в большинстве своем одеты по-мужски.
Кусая губы, Тресси затравленно оглянулась и в неприглядной толчее заметила вдруг невероятно красивую женщину – красивее она в жизни не видела. Словно яркий цветок расцвел в поселковой грязи. На женщине было ярко-желтое пышное платье, и над белокурыми, искусно уложенными кудрями красовался того же цвета зонтик. Словно плывя по дощатому тротуару, она подошла ближе и наконец, в свою очередь, заметила Тресси. Женщина покачала головой и пошла было прочь, но вдруг развернулась, оглядела девушку с ребенком на руках и направилась к ней.
Тресси опустила глаза, чтобы не таращиться, подобно деревенщине, на эту прекрасную незнакомку.
– Как тебя звать, дитя? – спросила женщина. Глаза у нее были синие-синие, а губы ярко накрашены.
– Тресси… Тресси Мэджорс, мэм.
– Бог мой, какая прелесть!
Тресси с гордостью поглядела на Калеба.
– Да, конечно. Его зовут Калеб.
– Господи, – усмехнулась женщина, – да я же о тебе говорю, дорогая, но твой малыш тоже очень мил. Меня зовут Роза Ланг, и я – хозяйка «Золотого Солнца». – Она указала зонтиком на здание с вывеской.
Какой-то потрепанный грязный старец запнулся о край тротуара и качнулся к Тресси. Из неряшливо открытого рта тянулась струйка слюны. Роза ухватила девушку за плечо и отдернула в сторону, да так проворно, что старик не удержался на ногах и рухнул на колени прямо перед упряжкой.
– Пошел вон отсюда, болван! – заорал кучер дилижанса и вожжами хлестнул коней по спинам, оглушительным окриком посылая их вперед. Злосчастный старец едва успел выскочить из-под копыт.
Пара всадников, наблюдавших за этой сценой, засвистела и заулюлюкала. Калеб тоже внес свою лепту в этот шум, и его смуглое личико сморщилось от натужного крика.
– Ну, тише, милый мой, тише, – пробормотала Тресси, нежно укачивая его.
– Тресси Мэджорс, мальчику здесь не место. Где твой муж?
Тресси уже успела придумать вполне правдоподобную историю и теперь поведала ее этой яркой красавице:
– Он поехал вперед, чтобы подать заявку на участок, а я тронулась в путь, едва малыш появился на свет. Мы не хотели упустить случая. Брат мужа уже отыскал золото, только он не мог долго придерживать для мужа участок.
Поджав губы, Роза оглядела ее с головы до ног.
– Индейцы обыкновенно не подают заявок. По-моему, это даже незаконно.
– Но мой муж не индеец, – возразила Тресси, но было совершенно ясно, что она попалась.
Роза выразительно присвистнула.
– Значит, милочка, ты не только его привечала, потому что этот малыш ничуть не похож на белого.
Тресси вдруг разбушевалась с отчаянием загнанного в угол существа:
– Оставьте меня в покое, слышите? Мне надо идти.
– Ну-ну, дитя мое, не кипятись. Ты скоро убедишься: здесь так мало женщин, что всем нам есть дело друг до друга, и ничего дурного в этом нет. Так легче продержаться на плаву. Ты ведь понимаешь, о чем я? Давай-ка я отведу тебя и… Калеба, правильно? – в одно местечко. Там вы сможете отдохнуть и вымыться. Потом пошлешь весточку своему мужу, и он приедет за тобой. Нельзя же тебе, право, скитаться одной по улицам. Есть у тебя деньги?
– Да! – солгала Тресси, гордо вскинув голову.
– И сколько же?
Девушка уже устала лгать, а потому лишь опустила голову и ничего не ответила.
– Лапушка моя, как ни старается это местечко походить на город, все же это обычный старательский поселок. Порядочным женщинам не годится ходить здесь одним по улице. Пойдем-ка со мной да потолкуем поподробнее. Вид у тебя совсем усталый.
Тресси и вправду совсем измучилась и не стала больше искушать судьбу, отказываясь от такого соблазнительного предложения. Она покорно пошла за хозяйкой салуна, и скоро они уже прокладывали себе дорогу в толпе мужчин, которых согнал в эту глушь заманчивый золотой призрак.
Пыль клубилась облаком, затмевая солнце, оседала слоем грязи на влажной от пота коже. Тресси от души обрадовалась, войдя в тень огромного склада с грубо намалеванной вывеской «Генеральная торговая компания». Калеб у нее на руках вертелся и хныкал, и безмерная усталость охватила ее с новой силой, волочась по пятам, словно ветхий и грязный плащ. Даже и не глядя в зеркало, Тресси знала, как жалко выглядит она в измятом платье и самодельных сапогах, с немытыми волосами. Что такого разглядела в ней белокурая красавица? Быть может, эта женщина – белозубая, яркая, с нежной холеной кожей, в солнечно-желтом нарядном платье – всего лишь сон, а значит, Тресси просто грезит наяву.
Калеб заплакал громче. Роза остановилась у двери салуна «Золотое Солнце», поджидая Тресси.
– Тебе нужно вымыться и накормить маленького. Пойдем со мной.
Вместе они поднялись по лестнице в задние помещения прохладного полутемного салуна. Тресси почти не смотрела по сторонам, едва волоча ноги по ступенькам. Ей хотелось лишь поскорей искупаться и лечь в постель, но в крайнем случае она охотно согласилась бы только на второе.
Поднимаясь по лестнице, Роза оживленно болтала:
– Женщин здесь раз-два и обчелся, и не только в Вирджинии, но и по всему краю. На таких молодых красавиц у нас большой спрос.
Тресси так устала, что даже не стала уточнять, кому это и зачем так нужны молодые красавицы. Она уже предвкушала, как искупается и побрызгает на себя чем-нибудь таким же ароматным, как духи этой женщины, а потом нырнет в роскошно мягкую постель.
Плач Калеба вывел ее из оцепенения.
– Мне нужно молоко, – пробормотала она. Они уже стояли на верхней площадке, и Роза удивленно спросила:
– Разве ты не кормишь его грудью? – Ее тон ясно говорил, что думает Роза о матери, не желающей кормить грудью своего малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86