– Дети учатся, подражая взрослым. Вы бы не возражали, если бы она ела с вами?
– Я не против, а вот Уэйти станет возражать.
– Уэйти?
– Так Пенелопа называет мисс Уэйт. Просто сорвалось с языка.
Саймон засмеялся:
– Значит, придется Уэйти смириться с новшествами, хотя, если послушать, как с ней говорит Пенелопа… Не забывайте, Оливия, и у стен есть уши! Так вот, я склонен думать, что бедняжке понравится обедать в одиночестве.
Его слова доказывали, что он неверно судил о Мод Уэйт и не подозревал, какие прочные ростки пустила в ее душе ревность.
– И еще одно. Можно ли нам пользоваться библиотекой? Мне кажется, Пенелопе пора начинать читать классику.
– Уверен, герцог не станет возражать. Кстати, его светлость просил выяснить, как вы сами проводите свободное время.
– Зачем ему это знать? – изумилась я.
– Ему хочется, чтобы вам здесь было хорошо.
– Понятно. Еще одна наживка, кроме отдельных апартаментов? Он боится, как бы я вслед за моими предшественницами не хлопнула дверью!
– Дорогая Оливия, ваши слова отдают цинизмом!
– Наверное. Поблагодарите его за проявленный интерес и передайте, что иногда я езжу верхом, гуляю, а когда миссис Гарни ездила в Кентербери, она привезла мне шелк и пяльцы для вышивания.
– Скучновато, – заметил Саймон. – Неужели вам больше нечем заняться?
– Я бы хотела тоже брать книги из библиотеки.
– Так берите! Повторяю: мой работодатель заинтересован в том, чтобы вам здесь было хорошо.
Я задумалась. Как я могу быть здесь счастливой, если загнана в ловушку нежданной любви! Я сижу в замке, ожидая его возвращения, и знаю, что, когда он приедет, я буду так же далека от него, как и любая служанка. Он интересуется мной, так как я полезна и заполняю пробел, оставленный другими. Больше я ничего не значу для герцога Квинсфорда.
И все же счастлива я здесь или нет, я хотела здесь остаться, потому что только здесь я имею возможность снова увидеть его, говорить с ним. А после… я буду лелеять каждое слово, вспоминать все подробности наших встреч. Я очарована и порабощена человеком, который завладел моим сердцем и, скорее всего, разобьет его!
Глава 13
После отъезда Саймона погода будто решила сжалиться надо мной. Стало тепло и солнечно, примулы и фиалки вылезли из земли. В такую погоду так и тянуло на улицу, и мы много ездили верхом, устраивали пикники и обедали у реки или в парке. Вначале мы брали с собой Уэйти, но она так боялась мух, ветра и сквозняков, что предпочитала оставаться в замке. Мы с Пенелопой обе обрадовались, когда она отказалась участвовать в пикниках, однако она не сдалась без борьбы.
– Я знаю, зачем вы так поступаете, – заявила она мне, комкая платок и безуспешно пытаясь поправить выпавшие пряди. – Вы хотите поссорить меня с Пенелопой…
Я объяснила, что ее подозрения – чушь и что я верю в пользу свежего воздуха для молодых людей.
Она осталась при своем мнении. Я решила: пусть думает, что хочет. Вся прислуга уже знала об изменениях в режиме девочки. Алиса фыркала, но миссис Гарни перемены одобрила. Экономка была по-своему привязана к девочке и как умела заботилась о ней.
Неспешную жизнь прервало одно неожиданное событие. Однажды мы с Пенелопой возвращались после верховой прогулки в парке. Вдруг мы увидели карету, которая двигалась навстречу. Реакция Пенелопы удивила меня. Она резко натянула поводья и крикнула:
– Давайте поедем другой дорогой!
Однако было слишком поздно. Когда карета почти поравнялась с нами, Пенелопа направила свою лошадь так, будто хотела спрятаться за меня.
В карете была всего одна пассажирка, старая леди с прямой спиной. Поглядев на ее лицо, я сразу поняла, кто она такая: герцогиня Квинсфорд, которая по собственной воле переселилась из замка в отдельный дом. Я воображала, что ее держат там взаперти и не выпускают.
Из любопытства я остановилась на месте. Старая леди взглянула на меня, и я увидела живые, умные глаза. Она приказала кучеру остановиться, похлопав его по спине ручкой своего зонтика, и он натянул поводья. Довольно долго герцогиня молча смотрела на меня, потом, не поздоровавшись, спросила:
– Кто вы такая, молодая леди?
Пенелопа вела себя необычно тихо: руки ее вцепились в поводья, все тело напряглось. Чего она, интересно, боится?
Я повернулась в седле и улыбнулась девочке. Потом, нагнувшись, взяла поводья ее лошади, подтягивая поближе к себе. Мы стояли бок о бок, и герцогиня не сводила с нас пристального взгляда. В ней чувствовался сильный характер, однако не было и следа эксцентричности. И уж, конечно, никакого безумия! Интересно, зачем герцогу понадобилось, чтобы доктор Райнхарт осматривал его матушку? Кому-кому, а ей психиатр не нужен.
Я ободряюще сжала руку Пенелопы, и девочка с благодарностью прильнула ко мне. Странно, почему она так боится герцогини? И почему старая леди с такой неохотой смотрит на девочку? Она удостоила Пенелопу всего лишь сухим кивком.
Несмотря ни на что, герцогиня мне понравилась. Я почувствовала, что с нею было бы интересно поговорить. Однако она лишь спросила:
– Ведь вы – племянница сэра Кита Баррона? Мой сын рассказывал мне о вашем приезде. Надеюсь, вам нравится в Фэрмайле, мисс Пенроуз.
Я поблагодарила ее, и герцогиня, царственно кивнув, приказала кучеру трогать.
Мы молча трусили домой. Пенелопа старалась держаться ближе ко мне. Даже после прогулки, когда конюх увел лошадей, она прижималась ко мне, а вечером, после ужина, сама принесла шашки и всячески старалась затянуть игру. В конце концов, пришлось мне проявить твердость. Я отложила доску и пообещала:
– Завтра я точно побью тебя, Пенелопа. Сегодня ты выиграла у меня пять раз!
Она начала очень медленно и неохотно складывать шашки в коробку. Потом сказала:
– Я не хотела побеждать вас. Особенно сегодня!
– Победа в игре – дело случая.
– Не всегда. Иногда я жульничаю.
– А сегодня?
– Сегодня – нет.
– Я рада, что ты призналась мне. Но почему?
– Потому что вы были добры ко мне… когда мы встретили герцогиню. Вы поняли, что я ее боюсь, и держались ближе ко мне. Спасибо вам!
Впервые я поняла, что могу погладить ее. Я взяла у нее из рук коробку с шашками и отложила в сторону, а затем притянула девочку к себе и поцеловала в щеку.
– Тебе не за что благодарить меня, Пенелопа.
– Нет, есть! Она ненавидит меня, я знаю. Если бы не вы, она бы посмотрела на меня своим ужасным, ужасным взглядом! А все потому, что я… Алиса говорит, что люди всегда смотрят сверху вниз на таких, как мы.
Опять Алиса! Она посеяла ядовитые семена стыда в душе ребенка. Мне захотелось пожаловаться на нее герцогу, но я понимала, что он и слушать меня не станет.
Я обняла девочку и прижала ее к себе.
– Послушай, Пенелопа, люди смотрят сверху вниз только на тех, кто позволяет так на себя смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37