– Глаза Дика потемнели от боли. – Серьезно, убил бы. Я никогда не отличался жестокостью, но…
Мелли вздрогнула, устрашенная подобным неистовством.
– Я не пытаюсь тебя отговорить. – Боль любимого передавалась и ей, но слова утешения не приходили на ум. Банальные соболезнования Дику ни к чему…
– Я понял. – Он с трудом перевел дух. – Спасибо, Мелани, спасибо за все.
Вот и конец, я схожу со сцены, горестно подумала она, а вслух небрежно бросила:
– Ну, удачи тебе.
– Доктор Мюррей… Мелани, рад, что застал вас.
– Дик, это доктор Бомэн.
– Приятно познакомиться, мистер Грейсон. – Фред Бомэн пожал протянутую руку. – Примите мои сожаления… Мелани, вы не поработаете курьером? Это фотография с Женевской конференции, передайте ее, пожалуйста, вашему зятю.
– Конечно, с удовольствием, – улыбнулась она, провожая толстяка глазами.
Дик заглянул ей через плечо: на снимке выстроились врачи в белых халатах, все – с поднятыми бокалами. Тимоти с серебряной статуэткой в руках красовался в центре.
– Это твой зять? – Дик указал на интересующего его человека.
Мелли поспешно выхватила фотографию: она и не заметила, как Дик встал у нее за спиной!
– Да, это Тимоти.
– Хорош собой.
– Лили тоже так считает, – осторожно отозвалась Мелли.
– Так он не твой ухажер?
– Естественно нет! – пожала плечами Мелли. Выражение лица собеседника не на шутку ее встревожило.
– Ты ведь приехала не на встречу с Бомэном, верно, Мелани?
– Нет, но Фред очень помог мне. – Она натянуто улыбнулась.
– Так зачем ты приехала?
Несмотря на работающий кондиционер, Мелли задыхалась.
– Может, просто выбралась в Нью-Йорк на экскурсию?
Это жестоко: Дик обо всем догадался, он уже прочел ответ в ее глазах. А теперь хочет услышать подтверждение из ее уст!
– Я прочитала в газетах про несчастье с твоим сыном и подумала…
– Ты подумала?..
– Я подумала, что тебе нужна моя помощь. – Прозвучало это крайне неуклюже и неубедительно.
– И вылетела первым же рейсом, – закончил Дик. – Не слишком ли ты вжилась в роль доброй самаритянки?
Дик дразнит ее, но чем она провинилась на этот раз? Значит, так и не простил былых упреков… Мелли воинственно подбоченилась и дерзко выпалила:
– Я приехала, потому что не могла иначе. Потому что люблю тебя! Ты доволен? – По щекам ее потоком хлынули слезы.
9
– Итак, ты меня любишь? Мелли опасливо подняла глаза. Что за равнодушный тон, словно речь идет о погоде!..
– Это не шутка.
Со стороны Дика жестоко радоваться ее горю.
А он так и сияет от удовольствия! С какой стати? Мелли терялась в догадках.
– Да уж, лучше бы тебе не шутить такими вещами!
Это двусмысленное замечание нисколько не прояснило ситуации. По крайней мере, Дик не рассмеялся, не стал открыто торжествовать победу… Верно, в свете пережитого за последние дни, утратил к ней всякий интерес! Подобное безразличие больно ранило. Даже ненависть лучше холодного равнодушия…
– Не тревожься, я не стану придавать значения прошлой ночи, – успокоила Мелли. – Я понимаю, обстоятельства были исключительными. – Она знала: в исступленной страсти Дик искал только забвения, облегчения невыносимой боли. Может, хоть дружбу сохранить удастся?
– А себя ты считаешь пассивным орудием, посланным мне судьбою, и не более? – Взгляд его вспыхнул гневом. – Странно, но у меня сложилось иное впечатление. Много лет назад я не принял мер предосторожности, – и Мэрилин забеременела…
– Вчера случилось то же, – слабо отозвалась Мелли, впервые осознав всю серьезность происходящего. О чем она думала раньше? Ноги ее подкосились, и она опустилась в кресло.
– Я подозревал что-то в этом роде, – заметил Дик.
Мелли в ужасе подняла взгляд. Почему она не придержала язык? Как она смеет наводить Дика на мысль о возможных последствиях прошлой ночи? Ей самой следовало подумать об этом в первую очередь. А она? Мелли тихонько застонала: проснувшись, она так и ела глазами спящего Дика, все размышляла, как он хорош и как чудесно было бы его обнять. Где уж тут вспомнить о серьезных вещах?
– Ты ведь не захотела со мной откровенничать, – продолжал тем временем Дик.
– А ты рассказал мне про Ника?
– Рассказал бы, да возможности не представилось, – мрачно напомнил он. – Ты мне не поверила.
– У меня были причины… – Мелли умолкла на полуслове и закрыла лицо руками. – Слишком поздно, слишком поздно! Ты никогда не сможешь мне простить.
– Но ведь ты простила мне мои нападки? Не я ли обвинял тебя в том, что ты разболтала газетчикам про Ника?
– Ты понял, что это не я? – Она просияла. – Я так рада!
– Ты была права: во всем виновата Памела, редкостная стерва. Дурак я был, что взял ее на картину, – проворчал Дик.
– Ах, если бы меня вовремя предупредили! – вздохнула Мелли.
Дик удрученно покачал головой.
– Муж у нее славный; я с ним пару раз работал. Несколько лет назад у Памелы были проблемы с алкоголем, и Том помог ей вылечиться.
И попросил меня присмотреть за ней, пока он в экспедиции. Я и согласился по глупости. Однажды ночью она заявилась ко мне домой и принялась нести сущую чушь: якобы ее преследует какой-то маньяк. Если бы я тогда знал, что Памела славится выдумыванием такого рода историй, то избежал бы многих бед, но я ей поверил. Сходил с ней в полицию, помог составить заявление. Девица так искусно симулировала ужас, что я позволил ей пожить у меня пару дней, пока Том не вернется. В мое отсутствие негодяйка всласть порылась в ящике стола. Прочла письма Мэрилин, нашла фотографии Ника. Я застал ее на месте преступления и призвал к ответу. Памела дала слово хранить тайну, полгода я жил как на иголках, а потом выбросил всю эту историю из головы. По счастью, Том не поверил россказням Памелы о том, что я, дескать, затащил ее к себе в постель.
– Памела сказала мужу такое?
– Как, ты не собираешься меня линчевать тут же, на месте? – устало поддразнил Дик.
Мелли покраснела, признавая справедливость упрека.
– Не собираюсь.
Слишком поздно научилась она доверять, слишком поздно поняла: такого честного и порядочного человека, как Дик Грейсон, встретишь нечасто. Эпитеты «честный» и «порядочный» звучали чуть старомодно, но Дику изумительно шли. Он, разумеется, не святой, но зачем ей абстрактное совершенство? Все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы не Памела…
– Меня спасло то, что в доме гостили и другие люди, – продолжал Дик. – Кроме того, говорят, мой правдивый взгляд чертовски убедителен – для всех, за исключением присутствующей здесь особы. – Губы его насмешливо дрогнули. – Это Том уговорил меня взять Памелу на картину. Когда он обнаружил чек, полученный от газетчиков, то всеми правдами и неправдами вытянул из негодяйки истину и тотчас же позвонил мне. Бедняга… – Дик удрученно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Мелли вздрогнула, устрашенная подобным неистовством.
– Я не пытаюсь тебя отговорить. – Боль любимого передавалась и ей, но слова утешения не приходили на ум. Банальные соболезнования Дику ни к чему…
– Я понял. – Он с трудом перевел дух. – Спасибо, Мелани, спасибо за все.
Вот и конец, я схожу со сцены, горестно подумала она, а вслух небрежно бросила:
– Ну, удачи тебе.
– Доктор Мюррей… Мелани, рад, что застал вас.
– Дик, это доктор Бомэн.
– Приятно познакомиться, мистер Грейсон. – Фред Бомэн пожал протянутую руку. – Примите мои сожаления… Мелани, вы не поработаете курьером? Это фотография с Женевской конференции, передайте ее, пожалуйста, вашему зятю.
– Конечно, с удовольствием, – улыбнулась она, провожая толстяка глазами.
Дик заглянул ей через плечо: на снимке выстроились врачи в белых халатах, все – с поднятыми бокалами. Тимоти с серебряной статуэткой в руках красовался в центре.
– Это твой зять? – Дик указал на интересующего его человека.
Мелли поспешно выхватила фотографию: она и не заметила, как Дик встал у нее за спиной!
– Да, это Тимоти.
– Хорош собой.
– Лили тоже так считает, – осторожно отозвалась Мелли.
– Так он не твой ухажер?
– Естественно нет! – пожала плечами Мелли. Выражение лица собеседника не на шутку ее встревожило.
– Ты ведь приехала не на встречу с Бомэном, верно, Мелани?
– Нет, но Фред очень помог мне. – Она натянуто улыбнулась.
– Так зачем ты приехала?
Несмотря на работающий кондиционер, Мелли задыхалась.
– Может, просто выбралась в Нью-Йорк на экскурсию?
Это жестоко: Дик обо всем догадался, он уже прочел ответ в ее глазах. А теперь хочет услышать подтверждение из ее уст!
– Я прочитала в газетах про несчастье с твоим сыном и подумала…
– Ты подумала?..
– Я подумала, что тебе нужна моя помощь. – Прозвучало это крайне неуклюже и неубедительно.
– И вылетела первым же рейсом, – закончил Дик. – Не слишком ли ты вжилась в роль доброй самаритянки?
Дик дразнит ее, но чем она провинилась на этот раз? Значит, так и не простил былых упреков… Мелли воинственно подбоченилась и дерзко выпалила:
– Я приехала, потому что не могла иначе. Потому что люблю тебя! Ты доволен? – По щекам ее потоком хлынули слезы.
9
– Итак, ты меня любишь? Мелли опасливо подняла глаза. Что за равнодушный тон, словно речь идет о погоде!..
– Это не шутка.
Со стороны Дика жестоко радоваться ее горю.
А он так и сияет от удовольствия! С какой стати? Мелли терялась в догадках.
– Да уж, лучше бы тебе не шутить такими вещами!
Это двусмысленное замечание нисколько не прояснило ситуации. По крайней мере, Дик не рассмеялся, не стал открыто торжествовать победу… Верно, в свете пережитого за последние дни, утратил к ней всякий интерес! Подобное безразличие больно ранило. Даже ненависть лучше холодного равнодушия…
– Не тревожься, я не стану придавать значения прошлой ночи, – успокоила Мелли. – Я понимаю, обстоятельства были исключительными. – Она знала: в исступленной страсти Дик искал только забвения, облегчения невыносимой боли. Может, хоть дружбу сохранить удастся?
– А себя ты считаешь пассивным орудием, посланным мне судьбою, и не более? – Взгляд его вспыхнул гневом. – Странно, но у меня сложилось иное впечатление. Много лет назад я не принял мер предосторожности, – и Мэрилин забеременела…
– Вчера случилось то же, – слабо отозвалась Мелли, впервые осознав всю серьезность происходящего. О чем она думала раньше? Ноги ее подкосились, и она опустилась в кресло.
– Я подозревал что-то в этом роде, – заметил Дик.
Мелли в ужасе подняла взгляд. Почему она не придержала язык? Как она смеет наводить Дика на мысль о возможных последствиях прошлой ночи? Ей самой следовало подумать об этом в первую очередь. А она? Мелли тихонько застонала: проснувшись, она так и ела глазами спящего Дика, все размышляла, как он хорош и как чудесно было бы его обнять. Где уж тут вспомнить о серьезных вещах?
– Ты ведь не захотела со мной откровенничать, – продолжал тем временем Дик.
– А ты рассказал мне про Ника?
– Рассказал бы, да возможности не представилось, – мрачно напомнил он. – Ты мне не поверила.
– У меня были причины… – Мелли умолкла на полуслове и закрыла лицо руками. – Слишком поздно, слишком поздно! Ты никогда не сможешь мне простить.
– Но ведь ты простила мне мои нападки? Не я ли обвинял тебя в том, что ты разболтала газетчикам про Ника?
– Ты понял, что это не я? – Она просияла. – Я так рада!
– Ты была права: во всем виновата Памела, редкостная стерва. Дурак я был, что взял ее на картину, – проворчал Дик.
– Ах, если бы меня вовремя предупредили! – вздохнула Мелли.
Дик удрученно покачал головой.
– Муж у нее славный; я с ним пару раз работал. Несколько лет назад у Памелы были проблемы с алкоголем, и Том помог ей вылечиться.
И попросил меня присмотреть за ней, пока он в экспедиции. Я и согласился по глупости. Однажды ночью она заявилась ко мне домой и принялась нести сущую чушь: якобы ее преследует какой-то маньяк. Если бы я тогда знал, что Памела славится выдумыванием такого рода историй, то избежал бы многих бед, но я ей поверил. Сходил с ней в полицию, помог составить заявление. Девица так искусно симулировала ужас, что я позволил ей пожить у меня пару дней, пока Том не вернется. В мое отсутствие негодяйка всласть порылась в ящике стола. Прочла письма Мэрилин, нашла фотографии Ника. Я застал ее на месте преступления и призвал к ответу. Памела дала слово хранить тайну, полгода я жил как на иголках, а потом выбросил всю эту историю из головы. По счастью, Том не поверил россказням Памелы о том, что я, дескать, затащил ее к себе в постель.
– Памела сказала мужу такое?
– Как, ты не собираешься меня линчевать тут же, на месте? – устало поддразнил Дик.
Мелли покраснела, признавая справедливость упрека.
– Не собираюсь.
Слишком поздно научилась она доверять, слишком поздно поняла: такого честного и порядочного человека, как Дик Грейсон, встретишь нечасто. Эпитеты «честный» и «порядочный» звучали чуть старомодно, но Дику изумительно шли. Он, разумеется, не святой, но зачем ей абстрактное совершенство? Все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы не Памела…
– Меня спасло то, что в доме гостили и другие люди, – продолжал Дик. – Кроме того, говорят, мой правдивый взгляд чертовски убедителен – для всех, за исключением присутствующей здесь особы. – Губы его насмешливо дрогнули. – Это Том уговорил меня взять Памелу на картину. Когда он обнаружил чек, полученный от газетчиков, то всеми правдами и неправдами вытянул из негодяйки истину и тотчас же позвонил мне. Бедняга… – Дик удрученно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36