Лучше погибнуть, чем так мучиться. Моя обкрапивленная рука стала красной, на ней, как бородавки, выскочили белые волдыри.
"Интересно, есть ли у Альки такие на ногах?" Я вспоминаю, как здорово отхлестала ее, и, к своему удивлению, почему-то не чувствую от этого никакой радости.
А облака все плывут и плывут, белые и пушистые. И нет у них ни горя, ни забот. Постепенно небо передо мной становится сиреневым - это позади меня, за сараем, заходит солнце. Извилистые края облаков - все в ярком золоте. Есть хочется нестерпимо. "Догадался бы Ленька хоть хлеба кусочек принести", - думаю я.
Белые облака куда-то уплыли, и вместо них стали появляться темные. Над лесом, как огромное чудовище, нависла туча. Она медленно надвигалась на деревню.
- О-о-ля! - раздался тревожный голос бабушки.
Я замерла. Сердце мое отчаянно колотилось, и я едва сдержалась, чтобы не броситься к ней. Бабушка звала меня долго, но я не подавала голоса.
Когда она ушла, я представила себе, как Ленька сейчас уплетает молодую картошку, и проглотила слюну. Мне даже показалось, что я слышу запах укропа, которым посыпана картошка.
Сумерки сгущались, тучи становились фиолетовыми.
В сарае зашуршала солома, послышались грузные шаги - это Буренка пришла с поля. Потом я услышала, как, ударяясь, о подойник, тоненько зазвенело молоко. Бабушка почему-то все время вздыхала, и, поскрипывая, ей вторила маленькая скамеечка, на которой она сидела.
Когда бабушка ушла, тишина пробралась в сарай. Только мерно дышала Буренка, жуя свою вечную коровью жвачку.
Выглянув из-за сарая, я увидела, что в наших окнах горит свет. Горит как ни в чем не бывало, словно ничего не случилось и я сижу там вместе со всеми за столом. Вдруг в косом квадрате света, падавшего из окна, я увидела Леньку. Он стоял, вытянув вперед голову и напряженно всматриваясь в темноту.
- Ленька! - позвала я громким шепотом.
Он прислушался и торопливо подошел ко мне.
- Ты чего здесь?
- Что на ужин было? - не отвечая, спросила я.
- Картошка.
- А мне оставили?
- Оставили.
- Ну и напрасно. Я все равно не пойду домой... никогда... - сказала я дрожащим от подступивших слез голосом.
Ленька придвинул свой нос к моему лицу и, вглядываясь, удивленно спросил:
- Ты чего?
- Пусть у вас Алька живет... вместо меня, - всхлипнула я.
- Вы что, опять поссорились? - спросил Ленька.
- А... разве она не жаловалась? - удивилась я.
- Нет. Меня мама послала искать тебя, говорит, что вы с Зинкой совсем от рук отбились, домой не являетесь до темна...
Я была озадачена. Оказывается, дома ничего не знают. Как же так? А растоптанная Алькина шляпа, а крапива?..
- А тетя Люся что? - спросила я.
- Ничего. Книгу читает, - сказал Ленька. - А Аля ее длинный халат надела и на бабушкином сундуке сидит...
- И что?
- Ничего. Молчит и в угол смотрит... - сказал Ленька.
- Нет, не могу я идти домой, - подумав, сказала я. - Не могу, пока она спать не ляжет...
- У-у, книжища знаешь какая толстая! Она ее не скоро дочитает.
- Я не про тетю Люсю, я про... Альку, - сказала я. - Ты иди и лучше мне поесть принеси, чтобы только не видел никто...
- Ладно, - обрадованно согласился Ленька, который любил всякие секреты.
- Да смотри не говори никому, что видел меня, - крикнула я ему вслед.
Ленька умчался, и я снова осталась одна.
Там, куда ушло солнце, небо еще розовело, а у меня над головой оно было совсем темное, с чернильными тучами. Становилось неуютно и даже страшно, но идти домой я не могла. И вовсе я не тети Люси боялась, как подумал Ленька. Я знала, почему Алька сидит на сундуке, прикрывая ноги полами халата, и мне было тревожно и... стыдно. Вдруг острым зигзагом полыхнула молния. Послышался треск, как будто разлетелся вдребезги тот золотой ободок, который днем окаймлял белую тучку. Я прижалась к стенке сарая.
"Что-то Леньки долго нет. Еще, чего доброго, не выпустят его из дому в грозу", - невольно подумала я, но тут же услышала его таинственный шепот:
- Оля, где ты?
Я радостно бросилась к нему и при свете полыхнувшей молнии увидела, что он не один. Рядом с ним маячила еще какая-то закутанная фигура. "Это же Алька!" - догадалась я, заметив длинный, до самых пят, халат. Над головой у нас снова треснуло, и крупные капли дождя зашуршали о соломенную крышу. Я бросилась открывать задвижку сарая, Ленька дернул Альку за полу халата, и они юркнули в открытую дверь.
- Давайте сюда! - командовала я, пробираясь в угол, откуда шел густой аромат свежего сена.
Сарай был большой и дырявый. Днем его вкривь и вкось полосовали солнечные лучи. Они были похожи на реки, в которых купались золотые пылинки. В одной половине был свален хлам, который неизвестно когда и кому принадлежал, а рядом был отгорожен закуток для Буренки. В другой половине лежало сено, и крыша здесь была поплотнее.
Буренка фыркнула, видимо, удивляясь таким поздним гостям, а мы наощупь пробрались к сену и закопошились в нем, устраиваясь поудобнее.
- Ой, осторожней, Леня. Чуть всю картошку не опрокинул, - сказала Алька.
- Мы тебе есть принесли, картошки. Попробуй, теплая еще... - сказал Ленька.
- Мы ее утащили! - восторженно прошептала Алька, протягивая мне в темноте маленькую мисочку. - На, бери. Где твоя рука?
Я молчала.
- Меня одного не пускали, - сказал Ленька, - а Аля сказала, что мы на минутку выйдем...
Запах укропа перебивал даже запах свежего сена, и я, не выдержав, протянула руку за мисочкой.
Дождь разошелся вовсю. Мы сидели и молчали, как мыши, прислушиваясь к его озорной пляске.
- Шляпа моя бедная там, на огороде, мокнет, - сказала вдруг Алька.
Я поперхнулась картошкой.
- Что же ты ее там бросила? - спросил Ленька.
- Так, - уклончиво сказала Алька.
Я догадалась: она оставила ее там нарочно, чтобы не увидела тетя Люся.
Снова сверкнула молния, и я на секунду увидела расширенные от страха Алькины глаза.
- Двигайся сюда, ко мне, - сказала я.
Ленька тоже придвинулся, и мы все втроем закутались в платок. При каждом раскате грома Алька вздрагивала и еще ближе прижималась ко мне. Я чувствовала рядом с собой ее худенькое плечо, и мне было непонятно, как я могла ее когда-то обижать.
- Скорее бы дождь кончился, - прошептала она, - а то тетя Люся сердиться будет, что я ушла...
Я так и подпрыгнула.
- Почему ты на нее говоришь "тетя Люся", разве она тебе не мать?
- Нет. У меня мамы нету и отца тоже... - как о чем-то само собой разумеющемся сказала Алька.
- Тихо! Идет, кажется, кто-то, - прошептал вдруг Ленька. Высунув голову из-под платка, я прислушалась. Сквозь шум дождя было слышно, как кто-то осторожно открывал дверь сарая.
- Наверно, бабушка нас ищет, - прошептала я.
- Давайте ее напугаем, - предложил Ленька.
Мы замерли. Сверкнула молния, и в освещенном квадрате двери мы ясно увидели темную фигуру.
- А-а-а-а!
- Гав-гав-гав!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51