"Ее бы сейчас кормить да кормить! Ей бы яиц и масла, манной каши на молоке!" А ребята смотрели друг на друга и подталкивали друг друга локтями; они знали, что сейчас будет что-то очень хорошее. Это "очень хорошее" принесла Таня, и все смотрели на ее руки, не спуская глаз. Таня несла осторожно, как драгоценность, полную пиалу душистого, свежего малинового киселя. Муся не знала, что каждый из ребят отказался вчера от половины картофелины (а ведь только по одной дали на завтрак), чтобы Анна Матвеевна могла сделать крахмал для Мусиного киселя. И три чайные ложки сахарного песка, которые натрусила Анна Матвеевна из всех мешочков, тоже пошли на этот кисель. Муся ничего не знает. Она пьет кисель прямо из пиалы, и губы у нее делаются розовые от малинового сока, а ребята сидят вокруг нее - кто на полу, кто на стульях и смотрят на маленькую Мусю, на маленькую, увы, пиалу и на такой вкусный-вкусный, вкуснейший кисель! Может быть, у кого-нибудь и засосало под ложечкой; может быть, кто-нибудь отвел глаза, но разве в этом беда? Никто не позавидовал Мусе, никто не отхлебнул бы из ее чашки ни одного глотка, как бы она ни уговаривала. Никто, за это я тебе ручаюсь.
И вот пиала пуста. Муся откинулась на подушки, и удовлетворенный вздох вырвался у ребят.
- Муся, посмотри, что я для тебя достал,- сказал Юматик и протянул Мусе завязанную банку, а в банке, вы подумайте, лесенка! А на лесенке, вы подумайте, пучеглазая лягушка-квакушка, так и смотрит на Мусю, так и удивляется.
- Ишь, какая! - рассмеялась Муся.- А зачем она на лесенке?
- А это,- объяснил Юра,- феномен природы. Будет собираться дождь,- она полезет вверх по лесенке. А в сухую погоду зароется в мох на дне банки.
В это время, несмотря на то, что солнце палит нещадно и на небе нет ни одного облачка, "феномен природы" поднимается по лесенке и удивленно смотрит на ребят.
Ребята дружно хохочут.
- Странно,- сказал Юра задумчиво,- или я, или она что-то перепутали.
- Ну, конечно, она,- убеждал Юру верный Пинька.
- Муся,- сказала Лиля,- давай-ка я заплету тебе косички. Вон какие у тебя выросли за болезнь волосы! Я тебе и ленты приготовила.- Лиля протянула Мусе розовые ленточки. И опять все смеются, хотя в этом нет ничего смешного. Просто всем хочется смеяться и радоваться оттого, что все вместе, все на ногах, никто не лежит и не стонет в спальне, не пахнет лекарствами, не ходит с суровыми глазами Таня. Оттого, что светит солнце, поют птицы, летают, трепеща стеклянными крыльями, стрекозы, а главное - оттого, что маленькая Муся - "пичуга", как называет ее Василий Игнатьевич,- которая так напугала всех, сидит в кресле и будет поправляться с каждым днем. Поэтому всем хорошо и все вызывает смех: и пучеглазая лягушка, и то, как Пинька надул толстые губы, и как Катя зацепилась за ножку стула, и как запрыгал шальной воробей по ступенькам террасы, потом опомнился, перепугался и с отчаянным чириканьем улетел восвояси.
Хорри подошел к Мусе и протянул ей вырезанного из дерева северного оленя. Сколько часов провел Хорри, готовя эту игрушку?! Он резал ее своим острым охотничьим ножом, прячась в сарае и в глухих уголках сада. Он тер оленя наждачной шкуркой, он оглаживал его кусочком замши, и вот он дарит его сейчас Мусе - этого гордого дикого оленя с выпяченною грудью, с сухой закинутой назад головой, увенчанной ветвистыми, тяжелыми рогами.
- Олень! - говорит Муся восторженно.- Какой хорошенький! - И тянется к игрушке.
- А зачем тебе его олень? - вдруг говорит Пинька.- Ничего тебе от него не надо.
И Муся растерянно переводит глаза с оленя на Хорри и внезапно отталкивает его руку.
- Не надо! Мне ничего от тебя не надо! Ничего! - повторяет она за Пинькой, прячет лицо в подушку и горько плачет.
Таня и Лиля начинают ее утешать. Юра, ткнув кулаком Пиньку, бросается к Хорри, а тот вдруг швыряет оленя на пол и топчет его ногами. Отлетают стройные ноги, с хрустом ломаются ветвистые рога, а Хорри все топчет и топчет его ногами, и слезы потоком льются по его смуглому лицу.
- Что ты?! Что ты делаешь? - пытается остановить его Лиля.
- Если олень или человек никому не нужен,- его надо убить! срывающимся голосом говорит Хорри.
Вот и нет оленя... Только безобразные обломки валяются на полу.
Ребята не смотрят друг на друга. И только Лиля говорит дрогнувшим голосом:
- Стыдно вам. Это ведь не Хорри...
22. Друзья пришли
Друзья пришли совсем не так, как их ждали ребята. Не стройным отрядом со знаменами и пулеметами, как думал Юра, не ползком, замаскированные зелеными кустами, как заверял Пинька, а просто в сумерки, когда солнце скрылось за лесом, тихо отворилась дверь и на пороге, показались две фигуры. Высокий, широкоплечий человек с двумя ружьями, закинутыми за левое плечо, поддерживал, обняв за плечи, тоненького юношу с бледным, до синевы, лицом. У юноши подгибались колени, он то и дело повисал на руке своего спутника, глаза его то прикрывались, то смотрели невидящим взглядом. Он держался рукой за бедро, и через его пальцы, как красная ленточка, набегала струйка крови.
Это было так неожиданно, что в первый момент никто не двинулся с места, потом вдруг Анна Матвеевна шагнула вперед и прошептала чуть слышно:
- Николай Петрович...
- Что? - неопределенно протянул вошедший.- Вы мне говорите?
- Николай Петрович, милый! - лихорадочно заговорила Анна Матвеевна.
- Подождите, мамаша,- помогите-ка мне посадить его.
И тут только ребята бросились к нему, оттеснили Анну Матвеевну, подтянули кресло и стали бережно усаживать раненого. Он уже не стоял на ногах, начал бредить, пытался бороться с облепившими его ребятами. Его спутнику и Василию Игнатьевичу было трудно справиться с ним, возбужденным и бредящим. Тогда Лиля открыла дверь в комнату Геры.
- Гера, иди помоги!
Гера вошел и остановился на пороге; он восторженно смотрел на пришедших, шагнул было вперед...
- Стой! - властно бросил мужчина с винтовкой и внимательно оглядел Геру, задержался взглядом на его сапогах и вдруг, багрово покраснев, проронил:
- Так... Ну пока помогай...
Все обратили внимание на это.
- Видишь, Пинька, как им трудно притворяться! Начальник даже покраснел весь. А надо. Это кон-спи-рация,- зашептал Юра.- Правда, Костик?
Костик согласно кивнул:
- Ага.
С помощью Геры легко справились с раненым. Он бессильно затих, откинувшись на спинку кресла.
- Вот,- сказал начальник, вытирая пот со лба,- шли к вам и не убереглись - ранен. Зовите его... ну, хотя бы Сережа. А Николай Петрович,он пристально посмотрел в глаза Анне Матвеевне,- Николай Петрович давно убит. Вы спутали меня с ним, мамаша. Мы действительно... похожи. А меня зовут - дядя Миша. Вы поняли меня, мамаша?
Анна Матвеевна открыла было рот, хотела что-то сказать, но Василий Игнатьевич сильно дернул ее за передник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
И вот пиала пуста. Муся откинулась на подушки, и удовлетворенный вздох вырвался у ребят.
- Муся, посмотри, что я для тебя достал,- сказал Юматик и протянул Мусе завязанную банку, а в банке, вы подумайте, лесенка! А на лесенке, вы подумайте, пучеглазая лягушка-квакушка, так и смотрит на Мусю, так и удивляется.
- Ишь, какая! - рассмеялась Муся.- А зачем она на лесенке?
- А это,- объяснил Юра,- феномен природы. Будет собираться дождь,- она полезет вверх по лесенке. А в сухую погоду зароется в мох на дне банки.
В это время, несмотря на то, что солнце палит нещадно и на небе нет ни одного облачка, "феномен природы" поднимается по лесенке и удивленно смотрит на ребят.
Ребята дружно хохочут.
- Странно,- сказал Юра задумчиво,- или я, или она что-то перепутали.
- Ну, конечно, она,- убеждал Юру верный Пинька.
- Муся,- сказала Лиля,- давай-ка я заплету тебе косички. Вон какие у тебя выросли за болезнь волосы! Я тебе и ленты приготовила.- Лиля протянула Мусе розовые ленточки. И опять все смеются, хотя в этом нет ничего смешного. Просто всем хочется смеяться и радоваться оттого, что все вместе, все на ногах, никто не лежит и не стонет в спальне, не пахнет лекарствами, не ходит с суровыми глазами Таня. Оттого, что светит солнце, поют птицы, летают, трепеща стеклянными крыльями, стрекозы, а главное - оттого, что маленькая Муся - "пичуга", как называет ее Василий Игнатьевич,- которая так напугала всех, сидит в кресле и будет поправляться с каждым днем. Поэтому всем хорошо и все вызывает смех: и пучеглазая лягушка, и то, как Пинька надул толстые губы, и как Катя зацепилась за ножку стула, и как запрыгал шальной воробей по ступенькам террасы, потом опомнился, перепугался и с отчаянным чириканьем улетел восвояси.
Хорри подошел к Мусе и протянул ей вырезанного из дерева северного оленя. Сколько часов провел Хорри, готовя эту игрушку?! Он резал ее своим острым охотничьим ножом, прячась в сарае и в глухих уголках сада. Он тер оленя наждачной шкуркой, он оглаживал его кусочком замши, и вот он дарит его сейчас Мусе - этого гордого дикого оленя с выпяченною грудью, с сухой закинутой назад головой, увенчанной ветвистыми, тяжелыми рогами.
- Олень! - говорит Муся восторженно.- Какой хорошенький! - И тянется к игрушке.
- А зачем тебе его олень? - вдруг говорит Пинька.- Ничего тебе от него не надо.
И Муся растерянно переводит глаза с оленя на Хорри и внезапно отталкивает его руку.
- Не надо! Мне ничего от тебя не надо! Ничего! - повторяет она за Пинькой, прячет лицо в подушку и горько плачет.
Таня и Лиля начинают ее утешать. Юра, ткнув кулаком Пиньку, бросается к Хорри, а тот вдруг швыряет оленя на пол и топчет его ногами. Отлетают стройные ноги, с хрустом ломаются ветвистые рога, а Хорри все топчет и топчет его ногами, и слезы потоком льются по его смуглому лицу.
- Что ты?! Что ты делаешь? - пытается остановить его Лиля.
- Если олень или человек никому не нужен,- его надо убить! срывающимся голосом говорит Хорри.
Вот и нет оленя... Только безобразные обломки валяются на полу.
Ребята не смотрят друг на друга. И только Лиля говорит дрогнувшим голосом:
- Стыдно вам. Это ведь не Хорри...
22. Друзья пришли
Друзья пришли совсем не так, как их ждали ребята. Не стройным отрядом со знаменами и пулеметами, как думал Юра, не ползком, замаскированные зелеными кустами, как заверял Пинька, а просто в сумерки, когда солнце скрылось за лесом, тихо отворилась дверь и на пороге, показались две фигуры. Высокий, широкоплечий человек с двумя ружьями, закинутыми за левое плечо, поддерживал, обняв за плечи, тоненького юношу с бледным, до синевы, лицом. У юноши подгибались колени, он то и дело повисал на руке своего спутника, глаза его то прикрывались, то смотрели невидящим взглядом. Он держался рукой за бедро, и через его пальцы, как красная ленточка, набегала струйка крови.
Это было так неожиданно, что в первый момент никто не двинулся с места, потом вдруг Анна Матвеевна шагнула вперед и прошептала чуть слышно:
- Николай Петрович...
- Что? - неопределенно протянул вошедший.- Вы мне говорите?
- Николай Петрович, милый! - лихорадочно заговорила Анна Матвеевна.
- Подождите, мамаша,- помогите-ка мне посадить его.
И тут только ребята бросились к нему, оттеснили Анну Матвеевну, подтянули кресло и стали бережно усаживать раненого. Он уже не стоял на ногах, начал бредить, пытался бороться с облепившими его ребятами. Его спутнику и Василию Игнатьевичу было трудно справиться с ним, возбужденным и бредящим. Тогда Лиля открыла дверь в комнату Геры.
- Гера, иди помоги!
Гера вошел и остановился на пороге; он восторженно смотрел на пришедших, шагнул было вперед...
- Стой! - властно бросил мужчина с винтовкой и внимательно оглядел Геру, задержался взглядом на его сапогах и вдруг, багрово покраснев, проронил:
- Так... Ну пока помогай...
Все обратили внимание на это.
- Видишь, Пинька, как им трудно притворяться! Начальник даже покраснел весь. А надо. Это кон-спи-рация,- зашептал Юра.- Правда, Костик?
Костик согласно кивнул:
- Ага.
С помощью Геры легко справились с раненым. Он бессильно затих, откинувшись на спинку кресла.
- Вот,- сказал начальник, вытирая пот со лба,- шли к вам и не убереглись - ранен. Зовите его... ну, хотя бы Сережа. А Николай Петрович,он пристально посмотрел в глаза Анне Матвеевне,- Николай Петрович давно убит. Вы спутали меня с ним, мамаша. Мы действительно... похожи. А меня зовут - дядя Миша. Вы поняли меня, мамаша?
Анна Матвеевна открыла было рот, хотела что-то сказать, но Василий Игнатьевич сильно дернул ее за передник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35