Итак, смиря свой дух,
Пусть исповедует здесь всякий вслух,
В чем погрешил когда он вольно иль невольно.
Покаемся, мои друзья!
Ох, признаюсь - хоть это мне и больно
Не прав и я!
Овечек бедненьких-за что?-совсем безвинно
Дирал бесчинно;
А иногда-кто без греха?
Случалось, драл и пастуха:
И в жертву предаюсь охотно.
Но лучше б нам сперва всем вместе перечесть
Свои грехи: на ком их боле есть,
Того бы в жертву и принесть.
И было бы богам то более угодно".
"О царь наш, добрый царь! От лишней доброты,
Лисица говорит,- в грех это ставишь ты.
Коль робкой совести во всем мы станем слушать,
То прийдет с голоду пропасть нам наконец;
Притом же, наш отец!
Поверь, что это честь большая для овец,
Когда ты их изволишь кушать.
А что до пастухов, мы все здесь бьем челом:
Их чаще так учить - им это поделом.
Бесхвостый этот род лишь глупой спесью дышит,
И нашими себя везде царями пишет".
Окончила Лиса; за ней, на тот же лад,
Льстецы Льву то же говорят,
И всякий доказать спешит наперехват,
Что даже не в чем Льву просить и отпущенья.
За Львом Медведь, и Тигр, и Волки в свой черед
Во весь народ
Поведали свои смиренно погрешенья;
Но их безбожных самых дел
Никто и шевелить не смел.
И все, кто были тут богаты
Иль когтем, иль зубком, те вышли вон
Со всех сторон
Не только правы, чуть не святы.
В свой ряд смиренный Вол им так мычит: "И мы
Грешны. Тому лет пять, когда зимой кормы
Нам были худы,
На грех меня лукавый натолкнул:
Ни от кого себе найти не могши ссуды,
Из стога у попа я клок сенца стянул".
При сих словах поднялся шум и толки;
Кричат Медведи, Тигры, Волки:
"Смотри, злодей какой!
Чужое сено есть! Ну, диво ли, что боги
За беззаконие его к нам столько строги?
Его, бесчинника, с рогатой головой,
Его принесть богам за все его проказы,
Чтоб и тела нам спасть и нравы от заразы!
Так, по его грехам, у нас и мор такой!"
Приговорили
И на костер Вола взвалили.
И в людях так же говорят:
Кто посмирней, так тот и виноват.
И. Крылов.
Басня эта была очень распространена в средние века и встречается во многих проповедях. Она направлена против несправедливости тогдашнего духовенства, снисходительного к порокам богатых и строгого к беднякам. Кроме Крылова (заменившего в басне волом Лафонтеновского осла), на русский язык басню переводили Княжнин и Хвостов.
126. Несчастный Муж
(Le mal marie)
Когда бы дружною четою
Добро являлось с красотою
Я завтра же себе искать жену бы стал.
Но сочетанье этих двух начал
Довольно редко я встречал,
А потому и избегаю брака.
Я много видел их, но ни в одном однако
Не мог я прелести найти.
И, тем не менее, почти
Четыре четверти всего людского рода,
Кому наскучила свобода
Случайности опаснейшей из всех
Подвергнуться спешат без колебанья.
И за свершенный ими грех
Четыре четверти приносят покаянье.
Один супруг, раскаяться успев,
Расстался со своей супругою сварливой,
Скупой, придирчивой, ревнивой.
Все было не по ней, все возбуждало гнев:
"Ложатся с курами, встают не в меру поздно!"
Покоя от нее не знал никто из слуг,
И из терпения был выведен супруг.
"Муж ни о чем не думает серьезно!
Муж не дает пощады кошельку!
Муж дома не сидит! Муж - вечно на боку!"
И волю так она давала языку,
Что муж ее, утративши терпенье,
В деревню отослал ее на исправленье.
И вот она в теченье многих дней
Находится в компании пастушек,
Которые пасут индюшек,
И пастухов, пасущих там свиней.
Сочтя ее исправленной, обратно
Супруг берет ее. "Ну,- молвил он,- приятно
Жилось вам посреди невинности полей?"
"Да, - был ответ, - но там служителей
Нашла я более, чем даже здесь, ленивых.
И в этом - вся моя беда.
Они совсем не берегут стада.
Об этом я твердила им всегда,
Чем раздражала нерадивых
И ненависть ко мне питавших слуг".
"Ну, если в вас, - сказал ее супруг,
Настолько все несносно и злонравно,
Что даже те, кто видит лишь на час,
Переносить не могут вас,
Так здешняя вся челядь и подавно,
Которую в теченье дня
Преследуете вы, гоняя и браня.
Что с ними было бы, не говоря о муже,
Чье положение всех хуже:
Он с вами быть обязан день и ночь,
Ему пришлось бы тут поистине невмочь.
Я отсылаю вас опять в уединенье;
И если б у меня явилось искушенье
Послать за вами вновь, пусть по моим грехам
За гробом я найду двух жен, подобных вам!"
О. Чюмина
Заимствована у Эзопа.
127. Мышь, удалившаяся от света.
(Le Rat qui s'est retire du monde).
Вinoi?iu жители в преданиях своих
Рассказывают нам, что некогда у них
Благочестива Мышь, наскуча суетою,
Слепого счастия игрою,
Оставила сей шумный мир,
И скрылась от него в глубокую пещеру:
В Голландский сыр.
Там, святостью одной свою питая веру,
К спасению души трудиться начала:
Ногами
И зубами
Голландский сыр скребла, скребла,
И выскребла; досужным часом,
Изрядну келейку с достаточным запасом.
Чего же более? В таких-то Мышь трудах
Разъелась так, что страх!
Мышь, удалившаяся от света
Короче - на пороге рая!
Сам Бог блюдет того,
Работать миру кто отрекся для него.
Однажды пред нее явилось, воздыхая,
Посольство от ее любезных земляков;
Оно идет просить защиты от дворов
Против кошачьего народа,
Который вдруг на их республику напал
И Крысополис их в осаде уж держал.
"Всеобща бедность и невзгода,
Посольство говорит, - причиною, что мы
Несем пустые лишь сумы;
Что было с нами, все прошли,
А путь еще далек! и для того посмели
Зайти к тебе и бить челом
Снабдить нас в крайности посильным iiдаянuai".
Затворница на то, с душевным состраданьем
И лапки положа на грудь свою крестом:
"Возлюбленны мои, - смиренно отвечала,
Я от житейского давно уже отстала;
Чем, грешная, могу помочь?
Да ниспошлет вам Бог! а я и день, и ночь
Молить Его за вас готова".
Поклон им, заперлась, и более ни слова.
Кто, спрашиваю вас, похож на эту Мышь?
Монах? - Избави Бог и думать! Нет, дервиш.
Дмитриев.
По словам Лафонтена, он заимствовал сюжет этой басни из восточных сказаний, но подобной басни не находится ни в одном из известных сборников. Вернее предположить, что весь рассказ изобретен самим Лафонтеном, перед глазами которого было в лице средневековых монахов немало оригиналов, с которых он мог списать свою благочестивую мышь. Кроме Дмитриева, басню ia-?aaae на русский язык Сумароков ("Отрекшаяся от мира мышь").
128. Цапля.
(Le Heron)
Вдоль речки мерно выступая
И гордо клювом поводя,
Шла Цапля, важно вкруг себя
На все взирая.
У ног ее в воде, затейливо кружась
Большой откормленный карась
Старался, как умел, от щуки увернуться;
И Цапле стоило б нагнуться,
Чтоб лакомый кусок промыслить на обед.
Но, нет
Она была сыта и кушать не желала,
И посему свой путь покойно продолжала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67