- Всего два слова, Анатолий Михайлович.
- Слушаю вас.
- Вы дали списки на фотографирование ребят?
- Дал.
- Вы эти списки с ребятами обсуждали?
- Конечно. Как всегда.
- Как всегда, оно-то как всегда, но на этот раз жаль... Юсупова выдвигает группа?
- Выдвигает, и притом единогласно.
- Досадно, однако. Тут запрос пришел. Из отделения милиции характеристику на него требуют. Представляешь, Анатолий Михайлович?
- Ну и что? Раз просят - пошлем.
- Послать-то пошлем... да как бы накладки не получилось? Мы расхвалим, а потом выяснится... Или ты забыл, как в прошлом году с Парамоновым неладно получилось?
- Если хотите, я съезжу в отделение, поговорю предварительно, выясню обстановку... Хотя я не думаю, что там может быть что-нибудь серьезное. Мишей я доволен.
- Договорились. Пока оставляем вопрос открытым. Ты съезди и тогда уже решим.
- Только пусть завтра Юсупова все равно фотографируют, как всех, кто намечен! Чтобы у Миши никаких там сомнений-подозрений не возникло.
Грачев взглянул на директора, хотел что-то еще сказать, но раздумал.
На автобусной остановке Анатолий Михайлович увидел Андреади. И тот сказал:
- Или, пока за несоответствие не выгнали, самому заявление подать, как ты считаешь?
- Не валяй дурака, Гриша. Ты на кого работаешь? Тебе ребят разве не жалко?
- Вот то-то и оно - ребят жалко. А иначе бы хоть завтра с утра плюнул, и... будьте здоровы!
- Погоди. И во всяком случае, завтра с утра не плюй. С утра попрошу тебя присмотреть за моими, мне отлучиться надо будет часа на два.
Нужное Анатолию Михайловичу отделение милиции располагалось в новом районе, и добирался он туда долго. Ехал и все удивлялся, до чего велика стала Москва, не город, а государство!
Отделение находилось в небольшом, сложенном из светлого силикатного кирпича кубике, обсаженном молоденькими липками и обрамленном широким аккуратным газоном.
Грачев потянул большую, сплошь из стекла дверь и очутился перед традиционной стойкой.
Несколько дальше, в глубине помещения, за старым канцелярским столом, под зеленой, тоже не новой, лампой восседал младший лейтенант милиции.
- Здравствуйте, - сказал Грачев, снимая кепку.
Почему-то младший лейтенант приветствие Грачева пропустил мимо ушей, строго поглядел на посетителя, спросил официальным голосом:
- По какому вопросу, гражданин?
- К майору Глоба. Приглашен. И пока еще можете смело называть меня товарищем. Можете мне улыбнуться. Я хороший, меня все любят, товарищ младший лейтенант.
- К майору Глоба вход со двора. Второй этаж. Комната семь. - И младший лейтенант, когда уже Грачев и не ждал, улыбнулся ему.
Грачев поднялся по широкой лестнице на второй этаж, отыскал комнату номер семь, постучал и вошел.
Майор Глоба оказалась женщиной.
Почему-то Анатолий Михайлович удивился, хотя он прекрасно знал - в милиции служит немало женщин.
Грачев представился.
- Прошу, садитесь. Меня зовут Тамара Викторовна. Одну минутку... Она достала какой-то реестр, полистала и, видимо, найдя то, что нужно, спросила: - Вы по поводу Миши Юсупова?
- Собственно, у меня, Тамара Викторовна, нет никаких поводов жаловаться на Мишу. Вы или от вас звонили директору училища и просили представить на Юсупова характеристику. Я, его мастер, подумал: бумагу написать недолго, но не лучше ли съездить и поговорить?..
- И всегда вы так - лично на каждый запрос выезжаете? - серьезно и, как показалось Грачеву, не без подозрительности спросила Тамара Викторовна.
- Не каждый же день милиция моими мальчишками интересуется.
- А трудный у вас народ?
- Почему обязательно трудный? Разный! Есть и трудные, но в общей массе нормальные ребята... Сначала забот с ними хватает, потом, когда они втягиваются в училищную жизнь, легче делается.
- Вы давно мастером работаете?
- Порядочно. В общей сложности почти двадцать лет.
- Так что Юсупов?
- Крученый парень. Надо ему обязательно на виду быть. Есть такой грех. Бойкий, особенно на язык... Самолюбие сильно развито. Я его тут подначил: дескать, здоровый ты парень, с твоими данными только борьбой и заниматься! "Завелся", ходит в секцию, старается... А у нас в спортсекциях строго - двойку по физике или математике схватил, с занятий - вон! Но Юсупова заело, и деваться некуда - пыхтит, тянется...
- С товарищами как у него отношения?
- Обыкновенные. Поможет, если в состоянии. И не скандальный. Чувство справедливости развито. Покомандовать, правда, любит, порисоваться.
- Словом, вы характеризуете Юсупова вполне положительно?
- Вполне. Вот сейчас я здесь, у вас, а его на доску передовиков фотографируют...
- Ну что ж, очень хорошо. Спасибо. Больше у меня вопросов нет. - И майор Глоба жестом радушной хозяйки показала - дескать, рада бы и еще поговорить, но, извините, дела...
- Все? И писать ничего не надо? - удивился Грачев.
- Не надо. Мы старые картотеки проверяли. Юсупов у нас значился... теперь я отмечу - все в порядке, нашего особого внимания не требуется...
- Так просто? Без акта, без протокола?..
- Разве вы от своих слов откажетесь?
На том они и расстались.
Грачев вышел на улицу в странно приподнятом настроении. Прежде всего его радовало, что с Юсуповым все в порядке. Как ни ликуй по поводу его последних трудовых успехов, ждать от Юсупова можно было все-таки чего угодно.
На глаза Анатолию Михайловичу попалась телефонная будка. Он порылся в кармане, нашел монетку, позвонил Балыкову.
- Николай Михайлович! Я из милиции говорю...
- Да-да, слушаю. Что выяснилось?
- Николай Михайлович! Ничего, знаете, пока не выяснилось...
- Какие они хотят получить данные?
- Я уже выдал. Положительные данные...
- Не поторопился?
- Нет. Еду в училище...
- А чего ж ты звонишь?
- Чтобы вы не беспокоились. И напомнить, не пропустили бы Мишку, когда начнут фотографировать. Все.
Балыков с минуту смотрел на умолкшую телефонную трубку и никак не мог понять, что же его настораживает? Конечно, мастер Грачев - превосходный, и доказательств искать не надо - на глазах у всех, буквально за несколько недель наладил самую отстающую группу и упрямо тянет вчерашних бездельников на ведущее место. Это он и раньше умел. Но что-то появилось в Грачеве новое, непонятное. И это непонятное раздражало и сбивало с толку Балыкова.
Как раз накануне он пытался поговорить со своей давней знакомой интеллигентной женщиной и знающим, как он считал, завучем средней школы.
С Беллой Борисовной Балыков познакомился в двухнедельном доме отдыха.
Избегая называть имена, рисуя ситуацию в общих чертах. Балыков изобразил Белле Борисовне дело так: возникает непонимание между ним директором и хорошим мастером, мастера он не просто уважает, готов у него даже кое-чему поучиться... а вот вопрос: почему мастер видит жизнь как бы в другом освещении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75