Ведьма могла искать след человека, но задерживать людей её не учили. Полагаться приходилось лишь на себя. И Василий торопился, всё дальше и дальше отрываясь от спутников.
В ручье он ополоснул всё-таки лицо, сделал несколько жадных глотков, черпая воду ладонями. Прежде чем войти в заросли, оглянулся.
Студент пробирался по валежинам метрах в трехстах. Второй спутник отстал вовсе – его не удалось увидеть.
Медлить нельзя, и Степных решительно перепрыгнул через ручей. Выпутываясь из сетей смородинника, поискал глазами собаку. Её поведение заставило сдёрнуть с плеча винчестер: вздыбив шерсть, Ведьма обнюхивала загородившую путь колдобину.
– Близко? – вслух спросил Василий, по обыкновению усмехаясь своей привычке обращаться в одиночестве к собаке. – Похоже, что близко!
Собака продолжала обследовать валежину.
– Ищи! – приказал он.
Точно спущенная пружина, лайка прыгнула в зелёную чащу, что не входило в расчёты хозяина.
– Ведьма! Ведьма! Ко мне!
Собака не возвращалась, а громко кричать он не хотел. Василий остановился, безуспешно пытаясь проникнуть взглядом в дремучие заросли. Тайга молчала, только большой чёрный дятел в красной шапочке не спеша долбил трухлявую пихту.
Тянулись бесконечные минуты, полные тревоги, – выстрел из пистолета где-то в чаще грозил сделать их беспомощными. Как искать без собаки человека в тайге, когда у него – сто дорог, а у идущего за ним только одна?…
И вдруг в стороне, справа, бешено залаяла Ведьма. Не так, как на белку или соболя, или на лося. Только на двоих так лает собака – на медведя и человека! Мучительно ожидая хлопка пистолетного выстрела, Степных побежал на лай.
Вторым к ручью подошёл Костя. Стоя на корневище вывороченного дерева, он напрасно искал глазами Василия и чертыхался. Услыхав яростный лай Ведьмы, студент рванулся было вперед, но остановился, взмахами рук торопя Пряхина. Не зная, как следует поступать в подобных случаях, Костя боялся помешать Степных.
Лай Ведьмы словно подстегнул инспектора. Теперь он спешил изо всех сил, не разбирая дороги, не обращая внимания на заливающий глаза пот. Костя протянул руку, помогая ему взобраться на выворотень. Когда Иван Александрович, отдуваясь, вскарабкался наверх, покрывая собачий лай, в тайге хлопнули один за другим два выстрела.
Пряхин задержал в груди воздух.
Дважды ещё тявкнула собака и смолкла.
Теперь тишину нарушали только Иван Александрович – шумным дыханием да неторопливым постукиванием – примолкнувший было дятел.
– Всё! – произнёс наконец горный инспектор. – Два выстрела, слышали? Оба ружейные, пистолет бьёт не так. Глуше…
– А Ведьма перестала лаять, – ни к чему сказал Костя. Смерть человека, виновником которой был в какой-то мере и он, испугала. Кто бы он ни был, этот беглец, – распоряжаться ею жизнью они не имели права.
Видимо, Пряхин думал о том же. Словно успокаивая свою и Костину совесть, он сказал:
– Всё правильно. Два выстрела. Первый – предупреждение, а второй…
Вздохнув, он развел руками.
– Всё-таки перегнул малость наш товарищ, – покачал головой Костя. – Понимаете, мёртвые не разговаривают.
– Кому надо, – узнают!
– А если не узнают? Знаете, что нам будет?
– Э, бросьте. Насмерть убили живого человека, а вы про свою шкуру…
На этот раз Костя даже не обиделся.
– Пойдёмте? – спросил он.
– Куда?
– Ну… туда, конечно…
– Не так просто. Надо подождать, покамест товарищ догадается указать направление или придёт к нам.
– Думаете, не найдём сами?
– Думаю, не найдем! – отрубил Пряхин и, отворачиваясь, полез за трубкой.
Костя спрыгнул с выворотня, уселся на валежине. Он смотрел на травы, на кусты вокруг – их ещё не тронула желтизна. На мёртвые деревья гари, которые все-таки грелись на солнце. На даль, задернутую сиреневой дымкой. Смерти не было места в умытом росой мире.
– Намудрили! Суд есть на это. И вообще… – обиженно буркнул студент, точно обвиняя Пряхина.
– Намудрили, – печально согласился тот.
– Степных намудрил! – вскочил Костя, гневно махнув рукой в сторону, где недавно стреляли.
Пряхин посмотрел на него с укором:
– Все мы виноваты. И я, старый дурак, особенно! Догонять сунулись! Никуда бы он не делся, поверьте! Думаете, одни мы с вами такие… внимательные, что ли? Люди-то – кругом! Наши люди, советские!
Костя подавленно молчал. Он согласился бы так вот сидеть молча сколько угодно времени, только бы не идти туда, не видеть ткнувшегося лицом в мох человека, который уже перестал существовать. Но Иван Александрович не собирался прятаться ни от самого себя, ни от содеянного.
– Надо идти! – сказал он. – Думать всем вместе, что делать. Ого-го-го-го-о!.. Ого-го-го-го! О-о!
Крик, подпрыгивая на неровностях рельефа, покатился по гари.
– Ого-го-го-го-о! – сложив рупором ладони, заорал Костя.
Эхо не успело еще утихомириться, когда издали донёсся ответный крик.
– Чуть левее, чем падают тени, – засёк направление Пряхин. – Намного не отклонимся, а там опять покричим.
– Да ведь у нас компас есть! – вспомнил студент.
Горный инспектор промолчал, а Костя подумал, что пользоваться этим компасом было бы неприятно, пожалуй…
Теперь они ломились через густой цепкий кустарник на восточной покати разложины. Студент очень скоро оставил позади Ивана Александровича – молодость не любит тянуться в хвосте. Оттуда, куда они шли, опять раздалось приглушенное тайгой «Ого-го-го», и Костя зашагал ещё быстрее.
Подъём стал круче, из обомшелой земли полезли иззубренные сланцевые плиты. Ещё выше по склону они начали громоздиться в утесы, заслоняющие дорогу.
Неслышно ступая по густому белесоватому мху, Костя обогнул очередное препятствие и едва не наткнулся на человека, натягивающего на ногу сапог. На одну секунду студент подумал, что это Степных. Но в те самые короткие мгновения, пока перестраивалась мысль, человек рывком поднялся. В следующую долю секунды на подбородок студента обрушился удар кулака, отшвырнув его на мягкий сырой мох. Открыв глаза после мгновенного беспамятства, Костя увидел блестящий ободок вокруг бездонного чёрного отверстия. Не желая видеть вылетающего оттуда огня, зажмурился.
Почувствовал, что сердце подкатывается к горлу…
Вот сейчас!..
Конец?…
Конца не было… Не было… Не было…
Тогда он робко приоткрыл веки.
Не веря, широко раскрыл глаза, приподнял голову. Сел, растерянно озираясь…
Он никого не увидел. Только кедры чуть-чуть покачивали вершинами на фоне белого неба. Только вздрагивали, распрямляясь, белёсые веточки мха там, где их придавил тяжёлый сапог человека с кирзовой полевой сумкой.
Треск сучьев за спиной заставил студента вскочить, напружинить мускулы.
– Послушайте, Константин! Вы где? – раздался недовольный голос Ивана Александровича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
В ручье он ополоснул всё-таки лицо, сделал несколько жадных глотков, черпая воду ладонями. Прежде чем войти в заросли, оглянулся.
Студент пробирался по валежинам метрах в трехстах. Второй спутник отстал вовсе – его не удалось увидеть.
Медлить нельзя, и Степных решительно перепрыгнул через ручей. Выпутываясь из сетей смородинника, поискал глазами собаку. Её поведение заставило сдёрнуть с плеча винчестер: вздыбив шерсть, Ведьма обнюхивала загородившую путь колдобину.
– Близко? – вслух спросил Василий, по обыкновению усмехаясь своей привычке обращаться в одиночестве к собаке. – Похоже, что близко!
Собака продолжала обследовать валежину.
– Ищи! – приказал он.
Точно спущенная пружина, лайка прыгнула в зелёную чащу, что не входило в расчёты хозяина.
– Ведьма! Ведьма! Ко мне!
Собака не возвращалась, а громко кричать он не хотел. Василий остановился, безуспешно пытаясь проникнуть взглядом в дремучие заросли. Тайга молчала, только большой чёрный дятел в красной шапочке не спеша долбил трухлявую пихту.
Тянулись бесконечные минуты, полные тревоги, – выстрел из пистолета где-то в чаще грозил сделать их беспомощными. Как искать без собаки человека в тайге, когда у него – сто дорог, а у идущего за ним только одна?…
И вдруг в стороне, справа, бешено залаяла Ведьма. Не так, как на белку или соболя, или на лося. Только на двоих так лает собака – на медведя и человека! Мучительно ожидая хлопка пистолетного выстрела, Степных побежал на лай.
Вторым к ручью подошёл Костя. Стоя на корневище вывороченного дерева, он напрасно искал глазами Василия и чертыхался. Услыхав яростный лай Ведьмы, студент рванулся было вперед, но остановился, взмахами рук торопя Пряхина. Не зная, как следует поступать в подобных случаях, Костя боялся помешать Степных.
Лай Ведьмы словно подстегнул инспектора. Теперь он спешил изо всех сил, не разбирая дороги, не обращая внимания на заливающий глаза пот. Костя протянул руку, помогая ему взобраться на выворотень. Когда Иван Александрович, отдуваясь, вскарабкался наверх, покрывая собачий лай, в тайге хлопнули один за другим два выстрела.
Пряхин задержал в груди воздух.
Дважды ещё тявкнула собака и смолкла.
Теперь тишину нарушали только Иван Александрович – шумным дыханием да неторопливым постукиванием – примолкнувший было дятел.
– Всё! – произнёс наконец горный инспектор. – Два выстрела, слышали? Оба ружейные, пистолет бьёт не так. Глуше…
– А Ведьма перестала лаять, – ни к чему сказал Костя. Смерть человека, виновником которой был в какой-то мере и он, испугала. Кто бы он ни был, этот беглец, – распоряжаться ею жизнью они не имели права.
Видимо, Пряхин думал о том же. Словно успокаивая свою и Костину совесть, он сказал:
– Всё правильно. Два выстрела. Первый – предупреждение, а второй…
Вздохнув, он развел руками.
– Всё-таки перегнул малость наш товарищ, – покачал головой Костя. – Понимаете, мёртвые не разговаривают.
– Кому надо, – узнают!
– А если не узнают? Знаете, что нам будет?
– Э, бросьте. Насмерть убили живого человека, а вы про свою шкуру…
На этот раз Костя даже не обиделся.
– Пойдёмте? – спросил он.
– Куда?
– Ну… туда, конечно…
– Не так просто. Надо подождать, покамест товарищ догадается указать направление или придёт к нам.
– Думаете, не найдём сами?
– Думаю, не найдем! – отрубил Пряхин и, отворачиваясь, полез за трубкой.
Костя спрыгнул с выворотня, уселся на валежине. Он смотрел на травы, на кусты вокруг – их ещё не тронула желтизна. На мёртвые деревья гари, которые все-таки грелись на солнце. На даль, задернутую сиреневой дымкой. Смерти не было места в умытом росой мире.
– Намудрили! Суд есть на это. И вообще… – обиженно буркнул студент, точно обвиняя Пряхина.
– Намудрили, – печально согласился тот.
– Степных намудрил! – вскочил Костя, гневно махнув рукой в сторону, где недавно стреляли.
Пряхин посмотрел на него с укором:
– Все мы виноваты. И я, старый дурак, особенно! Догонять сунулись! Никуда бы он не делся, поверьте! Думаете, одни мы с вами такие… внимательные, что ли? Люди-то – кругом! Наши люди, советские!
Костя подавленно молчал. Он согласился бы так вот сидеть молча сколько угодно времени, только бы не идти туда, не видеть ткнувшегося лицом в мох человека, который уже перестал существовать. Но Иван Александрович не собирался прятаться ни от самого себя, ни от содеянного.
– Надо идти! – сказал он. – Думать всем вместе, что делать. Ого-го-го-го-о!.. Ого-го-го-го! О-о!
Крик, подпрыгивая на неровностях рельефа, покатился по гари.
– Ого-го-го-го-о! – сложив рупором ладони, заорал Костя.
Эхо не успело еще утихомириться, когда издали донёсся ответный крик.
– Чуть левее, чем падают тени, – засёк направление Пряхин. – Намного не отклонимся, а там опять покричим.
– Да ведь у нас компас есть! – вспомнил студент.
Горный инспектор промолчал, а Костя подумал, что пользоваться этим компасом было бы неприятно, пожалуй…
Теперь они ломились через густой цепкий кустарник на восточной покати разложины. Студент очень скоро оставил позади Ивана Александровича – молодость не любит тянуться в хвосте. Оттуда, куда они шли, опять раздалось приглушенное тайгой «Ого-го-го», и Костя зашагал ещё быстрее.
Подъём стал круче, из обомшелой земли полезли иззубренные сланцевые плиты. Ещё выше по склону они начали громоздиться в утесы, заслоняющие дорогу.
Неслышно ступая по густому белесоватому мху, Костя обогнул очередное препятствие и едва не наткнулся на человека, натягивающего на ногу сапог. На одну секунду студент подумал, что это Степных. Но в те самые короткие мгновения, пока перестраивалась мысль, человек рывком поднялся. В следующую долю секунды на подбородок студента обрушился удар кулака, отшвырнув его на мягкий сырой мох. Открыв глаза после мгновенного беспамятства, Костя увидел блестящий ободок вокруг бездонного чёрного отверстия. Не желая видеть вылетающего оттуда огня, зажмурился.
Почувствовал, что сердце подкатывается к горлу…
Вот сейчас!..
Конец?…
Конца не было… Не было… Не было…
Тогда он робко приоткрыл веки.
Не веря, широко раскрыл глаза, приподнял голову. Сел, растерянно озираясь…
Он никого не увидел. Только кедры чуть-чуть покачивали вершинами на фоне белого неба. Только вздрагивали, распрямляясь, белёсые веточки мха там, где их придавил тяжёлый сапог человека с кирзовой полевой сумкой.
Треск сучьев за спиной заставил студента вскочить, напружинить мускулы.
– Послушайте, Константин! Вы где? – раздался недовольный голос Ивана Александровича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39