– Так какое решение вы приняли, милорд? Посадить в тюрьму всех уэльсцев?
Лицо Ульрика стало угрюмо.
– Нет, миледи, я казнил по одному уэльсцу за каждого из моих убитых людей, и так будет продолжаться, пока не прекратится это безумие.
Бронуин прислонилась к кожаной спинке стула, ослабев от страха.
– Боже мой, со всех сторон мой народ подвергается несправедливым гонениям! Откуда вам известно, что именно казненные были виновны, сэр?
– Если они и не были виновны, то настоящие виновники будут страдать от осуждения своих соратников, и тогда уэльсец покарает уэльсца. Бессмысленная резня, в конце концов, будет остановлена.
– Волнуют ли вас бессмысленные убийства, Ульрик Кентский, или задержка строительства вашей новой большой крепости?
Бронуин подпрыгнула, когда кулак Ульрика обрушился на стол.
– Черт побери, женщина, мне надоело выслушивать обвинения, когда всем ясно, что все дело в фанатичном заговоре, заключенном с целью разрушить мир, к которому мы стремимся! Разве вы не видите, что сама ваша жизнь в опасности?
– Ульрик прав, миледи, – задумчиво подтвердил король. – Существует заговор, цель которого – нарушить установившийся между нашими народами мир. Вы и Ульрик – всего лишь жертвы этого заговора.
– Если это и так, то заговорщики не уэльсцы! Моя семья собиралась принести клятву верности нашему величеству, и я сама даже была готова выйти замуж за Ульрика Кентского, чтобы защитить от бед свой народ, но в ответ на нашу добрую волю англичане отплатили нам кровопролитием.
Король понимающе кивнул.
– Значит, если бы оказался найден тот преступник, что вздумал нарушить мир и посеять вражду между нашими народами, вы бы сочли правосудие свершившимся?
– Всем сердцем, сэр! Пошлите меня обратно в Карадок, и я под землей найду убийцу… с доказательством его вины!
Ульрик наклонился, опершись руками о стол. Его сверлящий взгляд не позволял Бронуин отказаться от своего вызывающего заявления.
– Тогда вернитесь туда моей молодой женой, миледи, и мы вместе добьемся справедливости. Сделайте это, чтобы защитить интересы своего народа, раз уж считаете мое правление несправедливым.
Как ловко была расставлена западня! Бронуин невольно шевельнулась под непроницаемыми взглядами короля и рыцаря. Она чувствовала себя, как кролик, бьющийся в силках, полумертвый от страха и отчаяния.
– В противном случае мне придется покинуть Лондон, чтобы взять дело в свои руки, и уж тогда я не стану обращаться к вам за советом, – продолжал Ульрик.
– Можно подумать, вы обратили бы хоть в каком-либо случае внимание на мое мнение! – усмехнулась Бронуин со скептическими нотками в голосе. – Нет, Ульрик, скорее вы преподнесли бы мне очередной урок!
– Миледи! – предупреждающе произнес Эдуард.
Подняв руку, он повелительно умерил громкость ее голоса.
– Вы вернетесь в Карадок с нашим благословением и под нашей защитой. Ваш отец ехал в Лондон, чтобы предложить нам свою верность и свою дочь. Мы обязаны обеспечить как ее защиту, так и подобающее замужество. Свадьба состоится, что и было предусмотрено ранее.
– Но ваше величество!.. – попыталась возразить Бронуин.
– Когда ваш народ увидит, что именно вы представляете его интересы в управлении делами края, то люди убедятся: правосудие вершится справедливо.
– Но…
– Брак означает верность. Англия и Уэльс отныне будут едины, как вы и ваш муж, – словно произнося приговор, король ударил скипетром о стол, не допуская дальнейших возражений. – Мы уверены, что вы двое будете достойной супружеской четой, которая праведно и плодотворно станет заботиться о благе короны.
– Дэвид! – в отчаянии Бронуин обратилась к последнему человеку, кто мог бы еще оказать ей поддержку, но тот лишь съежился под ее взглядом.
– Решение его величества полно мудрости, миледи. Я со своей стороны клянусь оказывать всяческую помощь сэру Ульрику, чтобы поскорее покончить с этим бессмысленным кровопролитием, в котором гибнут и уэльсцы, и англичане.
– Хорошо сказано, достойный рыцарь! – удовлетворенно подтвердил король. – Теперь давайте же веселиться! Свадьба – радостное событие.
Мужчины встали со своих мест, но Бронуин так и осталась сидеть, подавленная и расстроенная своей беспомощностью и крушением надежд. У всех была какая-то цель, только она одна чувствовала себя потерянной. Прежние счастливые времена были для нее в прошлом, а будущее не сулило ничего хорошего. Что делать? Бродить по дворцу с протянутой рукой, выпрашивая подаяние, пока не состоится свадьба, а потом идти об руку с королем навстречу своему жениху в этих лохмотьях?
Жалость к себе и горе слепили ей глаза, но она не хотела показывать своей печали ненавистным мучителям. Лучше бы она погибла вместе со своими близкими! Тогда ей не пришлось бы видеть эту насмешку в виде королевского правосудия, и не было бы боли в разбитом сердце?
Но что станет с ее народом, этими трудолюбивыми людьми, которым ее семья служила поддержкой и обеспечивала защиту? Эти люди нуждались в ней, она была им нужна – и не как сын с мстящей дланью, а как дочь, защитница и миролюбица. Им нужен мудрый правитель, не отягощенный безрассудной жаждой мести. И таким правителем может стать женщина – она!
– Извините, миледи, его величество приказал мне показать вам ваши апартаменты.
Бронуин оторвали от невеселых размышлений, и она последовала за слугой в большой зал. Десятки глаз устремились на нее, но она гордо подняла голову и шагала так, будто была одета в атлас и бархат, а не в грубую рваную шерстяную одежду.
К удивлению Бронуин ее привели в ту самую комнату, где она провела вместе с Вольфом предыдущую ночь. «Еще одна пытка!» – с горечью подумала «счастливая» невеста.
Оставшись в одиночестве, Бронуин стала бесцельно бродить по комнате. Кровать была застелена чистыми простынями, на столике стоял бокал со свежей водой. Огонь весело плясал в очаге. Отголоски смеха доносились из большого зала этажом ниже, а из внутреннего двора, куда выходило окно, слышались веселые крики. Весьма уютная комната – тюремная камера!
В конце концов, ничего не поделаешь: что случилось, то случилось. Она здесь по приказу короля, а не по своей воле. Неожиданно мелькнула мысль о двери, оставшейся незапертой. Бронуин пересекла комнату и потрогала засов. Однако при звуке открывшейся двери слуга, сидевший на скамье, вскочил на ноги.
– Что угодно, миледи?
Не требовалось большой чувствительности, чтобы уловить пренебрежение в голосе этого человека, отразившееся у него на лице. Теперь, предположила Бронуин, все королевство знает о стычке на ристалище и уэльской дикарке, напавшей на Ульрика Кентского.
– Ничего, я просто так выглянула.
Вернувшись в комнату, Бронуин подошла к скамье, стоявшей у окна, и открыла одну из деревянных ставней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114