Теперь засов не удерживал дверь, и последовал еще один сердитый пинок. Бронуин подумала, что дверная створка не выдержит и разлетится в щепки, но дубовые доски оказали разъяренному рыцарю яростное сопротивление.
Бронуин грубо бросили на постель. Ей удалось перекатиться на другую сторону и вскочить на ноги. Однако Ульрик не рухнул на постель рядом с нею, как она того ожидала. Он стоял, широко расставив ноги и снимая искусно украшенный кожаный пояс. Кровь сразу же отхлынула от лица Бронуин, несмотря на бешеное сердцебиение.
Отражался ли огонь очага в глазах рыцаря, или красноглазый демон овладел им? Боже мой, он дрожал, будто самого Сатану спустили с цепи. Скрестив на груди руки, словно защищаясь, молодая дама прижалась к деревянной панели стены. Как бы холодна стена ни была, все же она оказалась теплой по сравнению с дрожью, сотрясавшей тело Бронуин, в то время как Ульрик наматывал ремень на руку.
– Раздевайся!
Ее ли голос выкрикивал приказания этому взбешенному богатырю?
Ульрик был поражен не меньше, чем она сама:
– Что?..
Бронуин еле шевелила пересохшим языком:
– Я сказала… раздевайся… догола… как я сегодня раздевалась! Только я не стану требовать, чтобы ты терпел любопытные взгляды незнакомых женщин и их шлепки и щипки, крайне необходимые для проверки, подходишь ли ты для зачатия наследника Карадока. Я сама осмотрю тебя.
Что за создание эта дрожащая от невольного страха красавица с широко распахнутыми глазами и буйными черными волосами, обрамляющими такое же алебастрово-белое лицо, как и плечо, обнажившееся в пылу сопротивления! Какую же силу приобрела она над ним, если может с легкостью разжечь его ярость, а потом обезоружить одним взглядом, дрожью в голосе и дрожащими губами! Такая необузданная, такая смелая, незащищенная… милая, Думал Ульрик, впервые восхищаясь тем, как рубашка ласково касается изгибов ее тела. Боже, так или иначе, он заполучит ее себе в жены, размышлял Ульрик, совершенно остыв от гнева.
– Я должен был бы сказать вам, миледи, что впервые помолвлен и не собирался в ближайшие годы жениться.
Отчаянная удаль Бронуин улетучилась от его слов, сказанных мягким, извиняющимся тоном.
– Вы больше не сердитесь на меня, милорд?
– Я не столько сердился, по правде говоря, сколько ревновал, что ваши прелести доступны не только моему взгляду. Однако у меня есть причины гордиться обладанием такой женщиной, как моя будущая супруга. Вы заставили всех мужчин при дворе, от скотника до его величества, позавидовать мне.
Прищурив глаза, Бронуин встретилась с ним взглядом.
– Вы хотите сказать, что не чувствуете себя униженным?
Ульрик рассеянно поигрывал поясом, который по-прежнему держал в руках.
– Сначала так оно и было, я испытал унижение, но теперь, при ближайшем рассмотрении дела, могу лишь лучше оценить то, что будет принадлежать мне.
– Черт вас побери, Ульрик, вы ветрены, как мотылек!
– Таковым делаете меня вы, миледи! – распутав ремень, он бросил его на кровать между ними. – И я охотно разделся бы, чтобы подвергнуться вашему осмотру. При одной мысли об этом кровь начинает закипать у меня в жилах.
– Я бы позволила вам сгореть от страсти, но… – она смущенно глянула на низ живота Ульрика и отвела глаза. – Возвращайтесь к вашим родным, сэр! Вы прекрасно знаете, что вы меня не интересуете ни в одежде, ни без оной!
– Еще один вызов, который я приму, когда мы обменяемся брачными клятвами, миледи! – с дьявольской усмешкой он подобрал пояс и надел его. – А тем временем, думаю, мне следует присоединиться к моей семье и нашему повелителю. Можете отправиться со мной, миледи, в той одежде, что я подарил вам, или, если на то будет ваша воля, без оной! На ваше усмотрение! – он щегольски накинул плащ на одно плечо и остановился на пороге. – Я мечтаю о дне нашей свадьбы, прекрасная Дочь ворона.
Насмешливому «доброй ночи!» вторило звяканье сломанного засова.
Бронуин лишь поежилась, но сама не поняла, вызвано ли это жаром или холодом.
ГЛАВА 12
В аббатстве неподалеку от дворца прозвонили двенадцать, и у Бронуин засосало под ложечкой, хотя она и заставила себя съесть немного хлеба перед тем, как началось тяжкое испытание, именуемое облачением в свадебный наряд. Платье из белого узорчатого шелка, отороченное черным соболем, было готово благодаря мастерицам, которые работали денно и нощно, чтобы закончить к сроку ее наряды. Плащ с капюшоном, подбитый тем же мехом, был достаточно теплым, чтобы невеста не замерзла в королевской карете по пути в церковь, где ждал ее сэр Ульрик Кентский. Непривычная к такой роскоши, Бронуин волновалась во время короткой поездки под отеческим взглядом самого короля Эдуарда. Карета была окружена королевской гвардией в форме такой же нарядной, как и платье невесты – по крайней мере, так показалось Бронуин. Флаги всех цветов развевались на зимнем ветру, оживляя пасмурный день, с утра одаривший землю легким снегопадом.
– Вы оказываете честь своей семье и вашему народу, леди Бронуин.
Бронуин вспыхнула под одобрительным взглядом короля.
– А вы, мой повелитель, оказываете мне честь, заменяя погибшего отца.
– Вас все еще не покинуло подозрение, что ваш жених имеет какое-то отношение к гибели лорда Оуэна?
Бронуин без колебаний ответила на вопрос короля:
– Я не видела доказательств обратного, сэр. Только ваше повеление заставляет меня выйти за него замуж… и, конечно, желание защитить мой народ от тирании Ульрика Кентского.
Король задумчиво улыбнулся.
– Мы не сомневаемся в вашей способности справиться с тиранией Ульрика. По правде говоря, история вашего знакомства чрезвычайно занимательна.
Кучер придержал лошадей – на подходах к монастырю толпа становилась гуще. Бронуин ухватилась за открытое окно кареты, чтобы удержать равновесие. Не хватало еще растянуться перед его величеством! Никогда в жизни еще не приходилось ей ездить в закрытом экипаже! Дома она скакала верхом в свите своего отца, а если путь оказывался долгим, их сопровождала двухколесная повозка с вещами и припасами. А здесь такая поистине королевская роскошь!
Скольким необыкновенным вещам могла бы она радоваться в последние дни, если бы впереди не маячил час навязанной ей свадьбы! Столы королевских пиршеств ломились от невиданных блюд, а придворные лорды и леди были неслыханно нарядно одеты! При взгляде на них она испытывала восхищение. Они ужинали с таким же изяществом, с каким танцевали, словно каждому движению были обучены с рождения.
Наставничество леди Гвендолин в добавление к природной грации Бронуин сослужило ей хорошую службу, но она поймала себя на том, что больше присматривается и подражает дамам, чем ест сама. Сегодня утром Мириам прислуживала ей за столом, и то бы случай попрактиковаться в хороших манерах во время еды, но волнение не позволило Бронуин запихнуть в себя пищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Бронуин грубо бросили на постель. Ей удалось перекатиться на другую сторону и вскочить на ноги. Однако Ульрик не рухнул на постель рядом с нею, как она того ожидала. Он стоял, широко расставив ноги и снимая искусно украшенный кожаный пояс. Кровь сразу же отхлынула от лица Бронуин, несмотря на бешеное сердцебиение.
Отражался ли огонь очага в глазах рыцаря, или красноглазый демон овладел им? Боже мой, он дрожал, будто самого Сатану спустили с цепи. Скрестив на груди руки, словно защищаясь, молодая дама прижалась к деревянной панели стены. Как бы холодна стена ни была, все же она оказалась теплой по сравнению с дрожью, сотрясавшей тело Бронуин, в то время как Ульрик наматывал ремень на руку.
– Раздевайся!
Ее ли голос выкрикивал приказания этому взбешенному богатырю?
Ульрик был поражен не меньше, чем она сама:
– Что?..
Бронуин еле шевелила пересохшим языком:
– Я сказала… раздевайся… догола… как я сегодня раздевалась! Только я не стану требовать, чтобы ты терпел любопытные взгляды незнакомых женщин и их шлепки и щипки, крайне необходимые для проверки, подходишь ли ты для зачатия наследника Карадока. Я сама осмотрю тебя.
Что за создание эта дрожащая от невольного страха красавица с широко распахнутыми глазами и буйными черными волосами, обрамляющими такое же алебастрово-белое лицо, как и плечо, обнажившееся в пылу сопротивления! Какую же силу приобрела она над ним, если может с легкостью разжечь его ярость, а потом обезоружить одним взглядом, дрожью в голосе и дрожащими губами! Такая необузданная, такая смелая, незащищенная… милая, Думал Ульрик, впервые восхищаясь тем, как рубашка ласково касается изгибов ее тела. Боже, так или иначе, он заполучит ее себе в жены, размышлял Ульрик, совершенно остыв от гнева.
– Я должен был бы сказать вам, миледи, что впервые помолвлен и не собирался в ближайшие годы жениться.
Отчаянная удаль Бронуин улетучилась от его слов, сказанных мягким, извиняющимся тоном.
– Вы больше не сердитесь на меня, милорд?
– Я не столько сердился, по правде говоря, сколько ревновал, что ваши прелести доступны не только моему взгляду. Однако у меня есть причины гордиться обладанием такой женщиной, как моя будущая супруга. Вы заставили всех мужчин при дворе, от скотника до его величества, позавидовать мне.
Прищурив глаза, Бронуин встретилась с ним взглядом.
– Вы хотите сказать, что не чувствуете себя униженным?
Ульрик рассеянно поигрывал поясом, который по-прежнему держал в руках.
– Сначала так оно и было, я испытал унижение, но теперь, при ближайшем рассмотрении дела, могу лишь лучше оценить то, что будет принадлежать мне.
– Черт вас побери, Ульрик, вы ветрены, как мотылек!
– Таковым делаете меня вы, миледи! – распутав ремень, он бросил его на кровать между ними. – И я охотно разделся бы, чтобы подвергнуться вашему осмотру. При одной мысли об этом кровь начинает закипать у меня в жилах.
– Я бы позволила вам сгореть от страсти, но… – она смущенно глянула на низ живота Ульрика и отвела глаза. – Возвращайтесь к вашим родным, сэр! Вы прекрасно знаете, что вы меня не интересуете ни в одежде, ни без оной!
– Еще один вызов, который я приму, когда мы обменяемся брачными клятвами, миледи! – с дьявольской усмешкой он подобрал пояс и надел его. – А тем временем, думаю, мне следует присоединиться к моей семье и нашему повелителю. Можете отправиться со мной, миледи, в той одежде, что я подарил вам, или, если на то будет ваша воля, без оной! На ваше усмотрение! – он щегольски накинул плащ на одно плечо и остановился на пороге. – Я мечтаю о дне нашей свадьбы, прекрасная Дочь ворона.
Насмешливому «доброй ночи!» вторило звяканье сломанного засова.
Бронуин лишь поежилась, но сама не поняла, вызвано ли это жаром или холодом.
ГЛАВА 12
В аббатстве неподалеку от дворца прозвонили двенадцать, и у Бронуин засосало под ложечкой, хотя она и заставила себя съесть немного хлеба перед тем, как началось тяжкое испытание, именуемое облачением в свадебный наряд. Платье из белого узорчатого шелка, отороченное черным соболем, было готово благодаря мастерицам, которые работали денно и нощно, чтобы закончить к сроку ее наряды. Плащ с капюшоном, подбитый тем же мехом, был достаточно теплым, чтобы невеста не замерзла в королевской карете по пути в церковь, где ждал ее сэр Ульрик Кентский. Непривычная к такой роскоши, Бронуин волновалась во время короткой поездки под отеческим взглядом самого короля Эдуарда. Карета была окружена королевской гвардией в форме такой же нарядной, как и платье невесты – по крайней мере, так показалось Бронуин. Флаги всех цветов развевались на зимнем ветру, оживляя пасмурный день, с утра одаривший землю легким снегопадом.
– Вы оказываете честь своей семье и вашему народу, леди Бронуин.
Бронуин вспыхнула под одобрительным взглядом короля.
– А вы, мой повелитель, оказываете мне честь, заменяя погибшего отца.
– Вас все еще не покинуло подозрение, что ваш жених имеет какое-то отношение к гибели лорда Оуэна?
Бронуин без колебаний ответила на вопрос короля:
– Я не видела доказательств обратного, сэр. Только ваше повеление заставляет меня выйти за него замуж… и, конечно, желание защитить мой народ от тирании Ульрика Кентского.
Король задумчиво улыбнулся.
– Мы не сомневаемся в вашей способности справиться с тиранией Ульрика. По правде говоря, история вашего знакомства чрезвычайно занимательна.
Кучер придержал лошадей – на подходах к монастырю толпа становилась гуще. Бронуин ухватилась за открытое окно кареты, чтобы удержать равновесие. Не хватало еще растянуться перед его величеством! Никогда в жизни еще не приходилось ей ездить в закрытом экипаже! Дома она скакала верхом в свите своего отца, а если путь оказывался долгим, их сопровождала двухколесная повозка с вещами и припасами. А здесь такая поистине королевская роскошь!
Скольким необыкновенным вещам могла бы она радоваться в последние дни, если бы впереди не маячил час навязанной ей свадьбы! Столы королевских пиршеств ломились от невиданных блюд, а придворные лорды и леди были неслыханно нарядно одеты! При взгляде на них она испытывала восхищение. Они ужинали с таким же изяществом, с каким танцевали, словно каждому движению были обучены с рождения.
Наставничество леди Гвендолин в добавление к природной грации Бронуин сослужило ей хорошую службу, но она поймала себя на том, что больше присматривается и подражает дамам, чем ест сама. Сегодня утром Мириам прислуживала ей за столом, и то бы случай попрактиковаться в хороших манерах во время еды, но волнение не позволило Бронуин запихнуть в себя пищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114